Читатель мой! Ты снова обнаружен,Как истинный ценитель. Мы должныПойти вдвоем, взглянуть на «Нищий ужинНа руки мужа и глаза жены.И ты поймешь — сын трудового класса,Что старую клеенку на столеСжимают руки самого Пикассо,Натруженные в страшном ремесле.
«А тот кто в искусстве своем постоянен …»
А
тот,Кто в искусстве своем постоянен,Кто дерзок в раздумьяхИ ереси прочей, —Его никогдаНe боялся крестьянин,Его никогдаНе боялся рабочий.Боялись егоКороли и вельможи,Боялись попы,Затвердившие святцы.И если подумать,То — господи боже! —Его кое-гдеИ поныне боятся.
Матадор
Нет времени, чтоб жить обидойИ обсуждать житье-бытье.Вся жизнь его была корридой,Весь мир — свидетелем ее.Честолюбивое изгнаньеНе прерывало вечный бойПод солнцем трех его ИспанииИ той — единственной, одной.И сквозь слепящее столетьеОн на быка гладит в упорНикем и никогда на светеНе побежденный матадор.
1961—1968
Западный пейзаж
М. А. К.
В разноцветном лесу, в воскресенье,Молодежь разжигает костер,И неведомо ей опасенье,Что безумный художник — хитер.Только старость почувствует это,И уже не обмануты мыБурным праздником красок и светаЭтим пиром во время чумы.
1965
Зимой у Академии художеств
Вместивший стыд и срамУсловных зуботычин —Искусства старый храмВполне реалистичен.Но не боясь угроз,На окнах — ради ссоры —Нарисовал морозАбстрактные узоры.
1965
К портрету
Отчетливо-твердоПредставилось мне:Такому бы чертуНа добром конеЛететь в бездорожьеНавстречу врагу.А проседь похожаНа бурку в пургу.
1966
Автопортрет
Как эти злые краски хороши:Там боль и гнев лежат у изголовья,И
Уж если говорить о переводах,Которым отдал я немало лет,То этот труд — как всякий труд — не отдых,Но я о нем не сожалею, нет!Он был моей свободою и волей,Моею добровольною тюрьмой,Моим блаженством и моею болью —Сердечной болью, а не головной.Пытаясь современными словамиПеревести восточный старый стих,Я как бы видел древними глазамиТревогу современников своих.И так я сжился с опытом столетий,Что, глядя на почтенных стариков,Невольно думалось: ведь это дети —Я старше их на столько-то веков!
1963
Признание
В этом нет ни беды,Ни секрета:Прав мой критик,Заметив опять,Что восточные классикиГде-тоНа меняПродолжают влиять.Дружба с ними,На общей дороге,УкрепляетсяДень ото дняТак, что дажеОтдельные строкиЗанимают ониУ меня.
1962
Надпись на книге «ЛИРИКА КИТАЙСКИХ КЛАССИКОВ»
Н. И. Конраду
Верю я, что оценят потомкиСтроки ночью написанных книг, —Нет, чужая душа не потемки,Если светится мысли ночник.И, подвластные вечному чувству,Донесутся из мрака времен —Трепет совести, тщетность искусстваИ подавленной гордости стон.
1961
ЛИРИКА КИТАЙСКИХ КЛАССИКОВ (1955—1965)
ЦАО ЧЖИ (192—232)
Посвящаю Бяо, князю удела Бома
В пятом месяце четвертого года князь удела Бома и князь удела Жэньчэн — мои сводные братья — были вместе со мной на приеме у государя. И князь Жэньчэна скончался в великой столице Лояне. Я возвращался домой с князем Бома, но за нами последовал приказ, догнавший нас, и он гласил, что нам запрещено следовать дальше одной дорогой. Пришел конец совместному пути. Теперь дороги наши разошлись, и даже сама мысль об этом рождает горечь и тревогу. Мы, вероятно, расстаемся навсегда, и, чтобы выразить жгучую боль расставанья, я написал эти стихи.