Избранное
Шрифт:
— Ты в городе уже три дня, Джакосалем, и ни разу не навестил меня.
Он невнятно пробормотал слова извинения.
— Que? Qu'e? Habla en cristiano, hombre! [117] В твоем возрасте пора уже научиться говорить как следует. И смотри мне в глаза, когда говоришь со мной!
— Я был занят, сеньора, поскольку обещал Альфреде…
— Если бы не письмо Альфреды, я бы ни за что не догадалась, что ты в городе. Она просит, чтобы я рассказала тебе все, но как я могу это сделать, если ты от меня прячешься?
117
Что? Что? Говори на христианском языке, человече! (исп.)
—
— Где ты остановился? Ты немедленно переедешь ко мне.
Собирайся сейчас же.
— Но как можно, сеньора, ведь мои вещи…
— Вчера мне позвонила Чеденг Мансано, чтобы напомнить о сегодняшнем дне, и спрашивала, что случилось с одеждой, в которой была моя бедная внучка, когда умерла.
— Она у вас, сеньора?
— Одежда была в полиции, и они прислали ее только месяц назад. Так что мы не могли отправить ее в Америку вместе с телом. Я велела отдать вещи в чистку, а потом о них забыла. Но после звонка Чеденг спросила экономку, где они. Экономка сказала, что одежду из чистки вернули и она повесила ее в шкаф, тот самый, которым пользовалась моя внучка. Но когда мы заглянули в шкаф, одежды там не было… А должны были быть красный свитер с воротником под горло, черные вельветовые джинсы и… Нет, больше ничего, что весьма предосудительно. Мы искали везде, но ничего не нашли. Otro misterio mas [118] .А почему Чеденг спросила?
118
Еще одна тайна (исп.).
— Потому что я сказал ей, что видел девушку, которая, кажется, была в этой одежде.
— Значит, ее украли? Из моего дома?
— Очевидно.
— Qu'e horror! [119] Нет, я всегда это говорила — люди в наши дни просто бесчувственны. Представить только: украсть одежду мертвой, да еще носить ее… Я бы скорее ходила голой! А ты ведь знаешь, как легко я простужаюсь. Особенно в дни поста и воздержания. Джакосалем, ты уже поел?
119
Какой ужас! (исп.)
— Я как раз смотрел, сеньора, algo que tomar… [120]
— Томар! Да это же тот самый негодяй, который и украл одежду!
— Какой Томар?
— Я хотела сказать — Томас. Официант из какого-то отеля. Я наняла его прислуживать за ужином после отпевания моей бедной внучки Нениты.
— Когда это было?
— Всего несколько дней назад. А во время отпевания мне понадобилось зайти в комнату Нениты, взять ее фотографию, и вот сейчас я хорошо помню, как этот официант, этот Томас, выскользнул из комнаты. Но он скрылся, прежде чем я дошла до дверей — там надо спуститься по лестнице, — а потом я совсем забыла об этом. Но ведь это он украл, разве не так? Черные вельветовые джинсы были того же покроя, что и на нем.
120
Чего бы взять (исп.).
— Колоколом?
— Уж не знаю, как там они называются. Да, но кто же мне рекомендовал этого официанта?..
— Отель, в котором он работает?
— Нет. Я даже не знаю, из какого отеля. Мне его рекомендовал кто-то другой. Кажется, тот молодой человек в набедренной повязке…
— Молодой человек в набедренной повязке?
— Когда Ненита лежала cuerpo presente [121] в моем доме, явились какие-то ужасные фанатики и начали эти свои дикие обряды у гроба, потому что, дескать, Ненита была одной из них. Я бы вышвырнула их прочь, но мэр Гатмэйтан упросил меня потерпеть. А этот молодой человек в набедренной повязке, особенно приятный юноша, увидел, как я забегалась с ужином — его надо было подать попозже, — и сказал, что у него есть друг, который все может взять на себя, поскольку он опытный официант и за услуги берет
121
Мертвой ( исп.).
— А еще пропало что-нибудь, когда он…
— Это были ужасные дни: сначала все эти детективы, затем эти фанатики, а потом еще надо было собрать вещи, чтобы отправить вместе с телом в Америку. Я заранее приготовила записные книжки Нениты, но, когда мы начали паковать, не смогла их найти.
— Это было до или после ужина, когда они…
— Когда она лежала в моей зале, на ужин у нас был цыпленок с рисом, а перед самым ужином я эти записные книжки собрала. Но на следующий день их не было.
— Так, значит, этот официант…
— О, он обслуживал нас прекрасно, поэтому я и вспомнила о нем, когда несколько дней назад мне надо было пригласить на чтение молитв и на ужин членов святого братства дев-пустынниц…
— Когда это — несколько дней назад?
— Ну, дня два или три. И он опять прекрасно подавал нам на стол. Откуда мне было знать, что ему нравится носить женскую одежду?
— Но сеньора, чтобы связаться с ним, вы…
— Ты не куришь опиум, Джакосалем? Я подозреваю, что этот молодой человек курит. Напротив моего дома есть заведение, якобы пивной бар, но на самом деле это, должно быть, отменная курильня, потому что туда ходит много китайцев, а ты же знаешь — где китайцы, там и опиум. В тот день, когда вечером ко мне должны были прийти из братства, я случайно выглянула из окна и увидела перед курильней этого Томаса Торо, а вокруг китайцы так и шныряют. Я послала за ним экономку, и он сказал, что после обеда у него представление, но что вечером он свободен и может прислуживать у меня за ужином, что он и сделал, как я уже сказала, после того, как украл одежду Нениты. Но он, должно быть, врал насчет представления, потому что я никогда не слыхала, чтобы официанты участвовали в представлениях. Впрочем, подожди, возможно, это из тех представлений, где официанты одеваются в женское платье?.. Тогда понятно, почему он украл одежду из шкафа.
— Может быть, ваш мистер Торо имел более дьявольские…
— А, кстати о дьяволе! Вот и ты, Моника, и одета как ангел!
Моника Мансано в бледно-зеленой тройке — юбка, блузка и платок, отделанные золотом, — осведомилась, позаботились ли о сеньоре.
— Все превосходно, моя дорогая. Я вон за тем столом с Рустиа, и мы…
— Тогда могу я похитить вашего зятя?
— Изволь, guapa [122] .У меня есть другой иезуит, то есть я хочу сказать американец, то есть зять. Хотя с чего бы мне иметь двух зятьев при одной только дочери…
122
Красавица ( исп.).
— С вашего позволения, сеньора, — сказала Моника, беря Джека за руку и быстро увлекая его прочь.
— Моника, ты спасла мне жизнь! — с облегчением вздохнул он.
— Я видела, как ты безмолвно взывал о помощи. Я думала, ты приедешь с Чеденг.
— Ей пришлось ждать Андре. Где твой отец?
— Общается. Чем и я занималась, пока чуть на стену не полезла. Так что теперь уже ты спасай мне жизнь. Ты сейчас похитишь меня на виду у всех этих людей, которые ждут, что с ними поздороваются, а я — видишь, я буду смеяться, вот так, будто отказываюсь, ссылаюсь на дела, обязанности, но ты тверд, Джек, ты не принимаешь отговорок и уводишь меня силой, несмотря на протесты…
— Я уведу тебя к ближайшему телефону.
— Очень романтично. Тогда наверх. Там никого нет. Да сделай же вид, что ты меня тащишь, идиот!
И уже на лестнице:
— Ух, как я рада ускользнуть! Но теперь мы с тобой, Джек, стали предметом сплетен, скандальной новостью. Вот твой телефон. Я должна…
— Нет. Ты должна сесть и сделать несколько звонков.
— Кому?
— Во-первых, Гиноонг Ина из «Самбаханг Анито». Пригласи ее со всей труппой сюда. Особо упомяни некоего Исагани Сеговию. Поняла? А я скачусь вниз и добуду себе что-нибудь выпить.