Избранное
Шрифт:
Но возмутительнее всего то, что, совершенно не заботясь о пользе государства или частных лиц, оказываясь безусловно лишними и бесполезными,
Как на войне среди воинов, так и в собраньи народном, 216философы осмеливаются осуждать поведение других, направляют против них жестокие речи, заботясь лишь о том, чтобы подбирать ругательства; порицают и бранят всех, кто приходит в соприкосновение с ними… В среде этих философов наибольшим уважением пользуется тот, кто громче кричит, отличается наибольшею дерзостью и ругается самым наглым образом.
216
30. «Илиада» (II, 202).
31. А между тем спросите одного из этих многоречивых крикунов и порицателей: «А сам-то
32. Но всех их своею наглостью превосходят так называемые эпикурейцы. Понося нас, богов, без всякого стеснения, они доходят до того, что осмеливаются утверждать, будто боги нисколько не заботятся о человеческих делах и совершенно не вникают в них. Вот почему не следует медлить с рассмотрением их поведения, ибо, если только философам удастся убедить человечество в своей правоте, все вы будете принуждены жестоко голодать. Кто же, в самом деле, станет приносить нам жертвы, если признает, что они не достигают цели? Что касается жалоб, представленных против философов Селеною, то вы все слышали их от нашего гостя. Обо всем этом предлагаю вам, боги, подумать и принять решение, наиболее полезное для людей и наиболее безопасное для нас».
33. Не успел Зевс кончить, как в собрании поднялся страшный шум и отовсюду стали раздаваться возгласы: «Порази их громом, сожги, уничтожь!», «В пропасть их!», «Низвергни их в Тартар, как Гигантов!» Восстановив тишину, Зевс сказал: «Будет поступлено с ними согласно вашему желанию: все философы вместе с их диалектикой будут истреблены. Однако привести в исполнение кару сегодня же невозможно; как вы все знаете, ближайшие четыре месяца священны, и мною уже объявлен божий мир. В будущем же году, в начале весны, они жестоко погибнут от страшного перуна».
Молвил — и сдвинул Кронид в знак согласия темные брови… 21734. «В отношении же Мениппа, — добавил Зевс, — я решил сделать следующее: необходимо отнять у него крылья, чтобы впредь он к нам больше не являлся, и пусть Гермес сегодня же спустит его на землю». Сказав это, Зевс распустил собрание, а Киллений, ухватив меня за правое ухо, доставил вчера вечером в Керамик.
Теперь, дорогой мой, ты услышал решительно все, что я видел и узнал на небе. Прощай! Я тороплюсь в Расписной Портик, 218 чтобы сообщить прогуливающимся там философам все эти радостные известия.
217
33. «Илиада» (I, 528).
218
34. Расписной портик — см. «Зевс трагический», коммент. (32).
СНОВИДЕНИЕ, ИЛИ ПЕТУХ
1. Микилл. Негодный петух! Пусть тебя сам Зевс поразит за то, что ты такой завистливый и звонкоголосый! Я был богат, видел сладкий сон, обладал удивительным божеством, а ты громко и пронзительно закричал и разбудил меня, чтобы даже ночью я не мог никуда скрыться от бедности, которая мне опротивела больше, чем ты сам. Судя по тому, что кругом еще стоит полная тишина и предрассветный холод не заставляет меня ежиться, как всегда по утрам, — он вернее всяких часов возвещает приближение дня, — ночь еще не перевалила за половину, а эта бессонная тварь, точно он охраняет золотое руно, с самого вечера уже начала зловеще кричать! Но погоди радоваться! Я тебе отомщу, так и знай! Пусть только наступит день, я размозжу тебе голову палкой: сейчас очень уже хлопотно гоняться за тобой в такой темноте.
219
Эта наиболее зрелая, наиболее чистая менипповская сатира, как полагают, была написана около 163 года. Представляет собой диалог между бедняком Микиллом (обобщенный образ, жизненное воплощение кинических принципов) и его петухом, в которого чудесным образом переселился дух Пифагора. С Микиллом мы встречаемся и в диалоге «Переправа». Образ сапожника Микилла появлялся в кинической литературе и до Лукиана — в «Силлах» (сатирических стихах) Кратета, в сатирах Мениппа и, вероятно, в диалогах Федра (см. Диоген Лаэртский, II, 105). В «Петухе» остроумной критике подвергаются
Петух. Господин мой Микилл! Я хотел оказать тебе небольшую услугу, опередив ночь, насколько был в силах, чтобы, встав до зари, ты мог справить побольше дел: ведь если ты прежде, чем взойдет солнце, сработаешь один башмак, то заработаешь себе часть дневного пропитания. Но если тебе приятнее спать, изволь: я замолчу и стану немее рыб. Только смотри, во сне будешь богат, а проснувшись — голоден.
2. Микилл. О Зевс Чудотворец! И ты, заступник Геракл! Это что еще за новое бедствие? Петух заболтал по-человечьи!
Петух. Как? Тебе кажется чудом, что я говорю по-вашему?
Микилл. Неужели же это не чудо? О боги! Отвратите от меня беду!
Петух. Ты, по-моему, совершенно необразованный человек, Микилл! Ты не читал поэм Гомера, где конь Ахилла, 220 Ксанф, распростившись с ржанием, стоит среди битвы и рассуждает, произнося, как рапсод, целые стихи, — не то что я сейчас говорю неразмеренной речью. И пророчествовал конь, и грядущее возвещал, и все-таки поведение его не казалось странным, и внимавший ему не призывал, подобно тебе, заступника, считая, что надо отвратить беду. А что бы ты стал делать, если б у тебя залепетал киль корабля Арго, или додонский дуб заговорил 221 и стал пророчествовать, или если бы увидел ты ползущие шкуры 222 и услышал, как мычит мясо быков, наполовину уже изжаренное и вздетое на вертела? Что касается меня, то, будучи помощником Гермеса, 223 самого разговорчивого и красноречивого из богов, и разделяя к тому же с людьми и кров и пищу, я без труда изучил людской язык. Если ты пообещаешь помалкивать, я, пожалуй, открою тебе истинную причину, почему я говорю по-вашему и откуда взялась у меня эта способность.
220
2. Ты не читал поэм Гомера, где конь… — См. «Илиада» (XIX, 408-417).
221
…или додонский дуб заговорил… — В киль корабля Арго Афина заделала кусок посвященного Зевсу дуба из Додоны, который обладал пророческим даром.
222
…если бы увидел ты ползущие шкуры… — Это случилось со спутниками Одиссея, убившими быков бога Солнца («Одиссея», XII, 395).
223
…будучи помощником Гермеса… — Боевые петухи посвящались Гермесу, покровителю гимнастических состязаний.
3. Микилл. Уж не сон ли это: петух, беседующий со мною так рассудительно? Ну что же, рассказывай, любезный, ради твоего Гермеса, какая там у тебя есть причина говорить по-человечьи. А так как я буду молчать и никому про это не скажу — то чего же тебе бояться? Кто поверит мне, если я начну рассказывать, ссылаясь в подтверждение моих слов на петуха?
Петух. Итак, слушай! Я сам знаю, что поведу речь очень для тебя странную, Микилл, но ведь тот, кто сейчас представляется тебе петухом, еще не так давно был человеком.
Микилл. Слышал я действительно когда-то подобную историю про петухов: говорят, юноша, которого звали Алектрионом, 224 стал другом Арею, вместе с богом выпивал и участвовал в веселых прогулках и был сообщником в его любовных делах. Когда Арей отправлялся к Афродите распутничать, то брал с собою и Алектриона; так как больше всего бог опасался, как бы Гелиос не подсмотрел и не рассказал Гефесту, то он всегда оставлял юношу снаружи, у дверей, чтобы тот давал знак, когда Гелиос начнет вставать. Но вот однажды Алектрион задремал, стоя на страже, и невольно оказался предателем: Гелиос незаметно появился перед Афродитой и Ареем, который беззаботно отдыхал, так как был уверен, что Алектрион предупредит его, если кто-нибудь вздумает подойти. Тут-то Гефест, извещенный Гелиосом, поймал обоих, опутав наброшенной на них сетью, которую давно для них изготовил. Отпущенный на свободу, Арей рассердился на Алектриона и превратил его в эту самую птицу, вместе со всеми его доспехами, так что и сейчас на голове у петуха гребень шлема. Вот почему вы, петухи, желая оправдаться перед Ареем, — хотя теперь это уже бесполезно, — едва почувствуете восход солнца, поднимает крик, — задолго до того, как оно появится.
224
3. Алектрион — петух (греч.).