Избранные проекты мира: строительство руин. Руководство для чайников. Книга 3
Шрифт:
Животновод устроился не просто с комфортом: практически абсолютная невозможность на протяжении десятилетий сдвинуть его с насиженного места стала на всей подконтрольной ему географии рассматриваться как своего рода неизбежность. Несогласных почти не осталось. Всё могло быть даже хуже. Криминальный синдикат, в который был преобразован аппарат правления за те десятилетия, запустил свои корни настолько далеко во все сферы жизни, что даже если бы на Животновода сел верблюд или между делом застрелили, это бы ничего не изменило. Хиератта без труда понял, как способ жизнеобмена решил всё. То была проклятая земля и мертвая почва.
Паразит живет за счет хозяев с тем чтобы завершить свой жизненный цикл. Подобно всем другим, каждый паразит закрепляет себя на теле хозяина с целью потребления воды, питательных веществ и сахаров. «Центр» специализировался, разработав
С миром Властелина Колец всё получилось намного сложнее. Цивилизация насекомых не то чтобы этого не ждала, но «освобождение» экзотической территории затянулось, и даже исполинские ресурсы Животновода стали кашлять. Эльфы, гномы и орки оказались настолько упертыми в плане подрывной активности, что победа такой ценой слишком сильно напоминала некролог. Подобные настроения были немедленно объявлены «фальшивыми новостями». Был учрежден ряд мероприятий по празднованию «дня освобождения», народные гуляния подробно освещались средствами массовой информации. Когда международное сообщество сделало попытку возражать, ссылаясь на право людей знать правду, было заявлено, что это грозит стать основой беспорядков в стране. Хиератта про себя сразу поддержал логику аплодисментами. Чтобы их не было, этих беспорядков, нужно вранье. К тому времени сюжет ему уже смертельно наскучил.
У Открытого мира были свои проблемы. Информационные каналы обошли снимки строительных работ по возведению пограничной Стены и целых гектаров торчавших перед ней шпалеров противотанковых ежей. Тогда же по каналам национального телевидения прошла серия передач, в ходе которых простым сухим языком семьям давались основы подрывной деятельности и рассказывалось, что делать в условиях оккупации «приоритетной нацией». Эти организационные мероприятия в мирное время проводились с такой деловой озабоченностью, что нашли отзыв даже у оппонента. Информационные агентства передавали возмущение представителя Животновода по связям с прессой в связи с заявлением одного из президентов. «Мы все знаем, – говорил он, насколько мало другая сторона ценит отдельную жизнь. И все знают, насколько высоко ее ценим мы. Но цивилизация насекомых должна знать и видеть, как дорого мы будем продавать каждую из них…» Заявление было объявлено пропокационным.
Мир Властелина Колец молчал. Скоро весь мотив противостояния на Спорных Территориях закончился однообразными кадрами о местном населении, которое рука об руку с карательными подразделениями военных проводили зачистки хамлетов и катакомб. Фигуры падали, поднимая пыль, какое-то время шевелились и больше не двигались. «…Мы не можем игнорировать крики о помощи. Принимая во внимание глубокие исторические традиции нашей страны, нашей великой, большой Нации, ее великое прошлое, сегодня мною подписан указ считать так называемый мир «Властелина Колец» неотъемлемой территориальной единицей Федерации Нации. Эта вынужденная мера проводится исключительно в гуманных целях безопасности так называемого мира «Властелина Колец» и наших соотечественников, находящихся на недружественной территории. Мы будем решительно противостоять любым актам геноцида, будь это так называемый мир «Властелина Колец» или где бы то ни было еще. Недопустимо недостойное отношение к нашим соотечественникам со стороны так называемого местного населения должно служить печальным уроком всем, кому…»
Телевизор торжественно и трагично бубнил. Рассказывали, «соотечественники», едва расположившись на землях Гондора, первым делом принялись строить там свою церковь, после чего заявили эльфам, что теперь их земля, как и все прилегающие источники ключевой воды, освящены, освобождены от язычества, и эльфы должны учить их язык – для целей успешной коммуникации. Как им объяснили, до того момента их коммуникация была менее успешной. В ответ на вопрос, почему эльфы должны учить язык именно их, им было объяснено, что «на нем должны говорить все». После того, как народ Леса в виде ответа подожег их деревянный сарай, «освободители» стали кричать о помощи, крики которые были немедленно услышаны.
По всем каналам транслировали одно и то же. Вид с высоты башен
Обгоревшие города с зияющими глазницами пустых окон стали стандартной заставкой новостных каналов. Других городов не было. Историческое водружение знамени Нации-Освободителя над башнями эльфов стало официальным днем празднования. Один и тот же флаг «Объединенного Мира» висел теперь везде, над Стеной Гондора, над Мордором, над Воротами гномов, над сожженными огородами Хоббитона, ясно всем обозначая, чья они собственность. Животновод говорил о миссии всемирно-исторического освобождения от тирании и варварства, но его слушали только кушавшие с его стола. Мурзилка с экрана, только что назначенный на сытный пост и еще не оправившийся от перспектив, свалившихся на него сверху, уткнув взгляд в стол, пробовал голос. «Сейчас перед нами стоят новые задачи и новые приоритеты, сегодня для нас главный вопрос – это создание новых рабочих мест…» Плакаты, призывающие к участию в принятии новой хартии свобод Гондора, фигуры, одинаково ссутулившиеся под пронизывающим ветром, одинаково спешащие на работу, баннеры вдоль дорог «Федерация Нации – это сила!», братские захоронения и тут же следом заторможенные кадры торжественного возложения цветов. Животновод выходил в кадр, что-то там трогал, затем делал шаг назад, все минуту молчали.
Теперь это уже была история. После того, как все его политические противники благополучно оказались мертвыми, чудом вывезенными за Предел, иностранными агентами и ворами, со всем рядом последствий, в конце концов даже до самых бестолковых дошло, когда рот лучше держать закрытым. Сосредоточив в одних руках колоссальную власть и деньги, уничтожив выборную власть в доменах, целиком оставив ее для себя, чтобы там не выбрали не то, что ему нужно, откровенно натыкав туда мурзилок, тщательно подбирая тряпок и ослов и просто застрелив всех политических противников, минимально способных что-то изменить, Животновод целиком посвятил себя демократическим преобразованиям. Мурзилки теперь сидели на всех эльфийских территориях. По сути, они были незаменимым инструментом, выполняя на местах всю требуемую работу. Хартию гражданских прав, венец своего писательского таланта, Животновод писал лично. Он выживал. В результатах выборов не сомневался никто.
В новостях было то же самое: партия «Единого Мира» и борьба с пандемией международного терроризма. Новостные агентства наперебой цитировали Животновода о назревшей необходимости поиска вакцины против него в масштабе вселенной. О причинах терроризма не говорилось ни слова. Все как бы уже были в курсе: имели место силы Зла, охваченные иррациональной манией тотального разрушения, которым противостоял никто иной, как Животновод, первым среди первых, на огненном рубеже прогрессивного разума новой строящейся реальности и новых тысячелетий насмерть бьющийся с мракобесием и чем-то еще. Как становилось понятно из официальных сводок, мир давно бы уже задохнулся под натиском террора, не заступи ему однажды путь воссиявший в ночи меч истории, несомый уверенной дланью, и его носитель, глядящий вперед непреклонно, сжавший зубы и аккуратно причесанный. Правительственное телевидение в этом месте не скупилось на детали. Всё это чем-то напоминало Хиератте голограммы детей, которые военное командование Животновода в период самых горячих дней устанавливало у блиндажей как линию заградительных укреплений. Голограммы должны были оказывать на противника смущающий фактор. Фактор предполагала механика больших чисел. Согласно прогнозам аналитиков, при ведении военных действий с большими потерями – речь шла о математических показателях порядка нескольких миллионов – статистический процент смущения становился весьма существенным и оправданным. Цивилизация насекомых играла по собственным правилам, и к ним не были готовы.
Всё делалось настолько откровенно, что поначалу никто просто не знал, как реагировать. На деле тема для той откровенности была проще, чем выглядела. Поняв, что ввиду совершенных им прежних преступлений для Животновода не будет больше места в рамках открытого мира, теперь он сделает всё, чтобы там не было места и для того, что он контролирует. Как только то же дошло до синдиката его ближайшей кормушки, они уже все целиком работали в том же направлении в режиме паровоза. Не сумев свои проблемы сделать проблемами других, им было не прожить одного дня.