Избранные проекты мира: строительство руин. Руководство для чайников. Книга 3
Шрифт:
В преддверии юбилея к кинокамерам оказался даже дружелюбно допущенным контингент независимых журналистов от Коалиции открытого мира. Был задан вопрос, как долго следует ждать продолжения оккупации территории Властелина Колец. Животновод выступил с подробным разъяснением о неправомерности подобных определений в русле текущих демократических преобразований. Поскольку это была «не оккупация, а следование пунктам взаимных договорных обязательств». Подписанный же другой стороной нормативный акт, по глубокому его, Животновода, убеждению, наглядно демонстрировал о желании и готовности народа эльфов идти на диалог. «Все устали от крови», – придвинув поближе, заявил Животновод в микрофон. О том, что официальная бумага была подписана мурзилкой, посаженной в башню эльфов самим Животноводом, упоминать сочли ненужным.
Затем шли кадры вручения мурзилке медальки в признание заслуг в деле укрепления мира и взаимопонимания. Мурзилка представляла «правительство народа эльфов». Животновод лично водружал празднично украшенную медальку на шею лауреату, лауреат тепло улыбался, все что-то зачитывали. Медалька отливала дорогим металлом, фантики достопримечательно подчеркивали важность момента. Кинокамера подробно показывала аплодирующие ряды зрителей.
«Мы заверяем мировое сообщество, – заверял Животновод в микрофон, – что ни одна попытка нарушения целостности Федерации Нации не будет оставлена нами без внимания. Это внутриполитический вопрос. Любая попытка вмешательства третьей стороны встретит с нашей стороны молниеносный ответ. Он будет подобен молнии. С той же решительностью мы будем пресекать любые акты, направленные на разжигание межрасовой, межэтнической и межнациональной разобщенности нашей большой, многонациональной страны. Терроризм мы объявляем нашим врагом номер один…»
Конец декларации миру утонул в аплодисментах, которые благополучно перешли в овации (все встали). Хиератта подумал, что как легко говорить о молниеносности и о том, как все будет, точно зная, что никто не собирается вмешиваться.
По случаю юбилея заканчивалось возведение монументов «Дружбы народов» и «Нации-Освободителя».
Нации, освободителю от терроризма и тирании, были посвящены также несколько фотоэкспозиций и одна картинная галерея. Торжественное возложение цветов у подножия почти достроенной Нации Свободы транслировали в прямом эфире. Рослая фигура в военной форме, олицетворявшая Нацию с лицом, напоминавшим все миролюбивые силы, в одной руке сжимала нечто, олицетворявшее орудие возмездия; на другой держался младенец Иисус. Злые языки утверждали, что то, что сжимали рукой, больше напоминало национальное оружие освободителя, оглоблю, но раздел комментариев был немедленно закрыт. Большой Аяяй работал, не покладая рук.
Хиератта смотрел на экран без всякого любопытства и эмоций. Это был криминальный элемент, которому нечего терять. Выгодно извращая катастрофы прошлого и бесстыдно выворачивая настоящее, навязывая свои пожелания истории миров и подгоняя свой абсурд под реальность дня, напряженными глазами высматривая в истории самые наиприятные для себя параллели, лихорадочно шарахаясь в поисках требуемых аналогий и тут же счастливо их находя, откровенно подменяя понятия, причины и следствия, его усилия всегда отвечали самым утилитарным целям. Животновод, потея, трудился над конструкцией оправданий, и, значит, ему уже не уйти. Так думали все.
На деле всё оказалось не так просто. Его одутловатое свиное рыло и маленькие свиные глазки стали каноническими, как дымящие башни промышленных предприятий на фоне башен эльфов. Изображение объявлялось иконой в ретроспективах нового поколения. Поздравительные открытки с этой картинкой издавались массовым тиражом как символ единения миров. Ходили сплетни, что специально приставленное лицо из личных телохранителей сопровождало его при посещении уборных в целях собирания за ним в специально предусмотренные полиэтиленовые пакеты фекалий для последующей передачи в сферу юрисдикции органов государственной безопасности, с тем чтобы исключить возможность несанкционированного медицинского диагноза. Конечно, случайным очевидцам было интересно, что там можно делать вдвоем. Самые острые на язык моментально собрали по этому поводу анекдот. Вопрос: «Как такой опыт профессиональной деятельности следует осветить в резюме?» – Ответ: «Экскрементуально подходит на должность». По мнению наблюдателей, тот и в самом деле временами выглядел так, словно принимал стероиды с чем-то, подавляющим иммунную систему. Говорили, что у него рак не то крови, не то чего-то еще, все ждали, что вот-вот что-то случится, что после сидения на
Сразу следом шел сюжет из помещения вербовочного пункта «Помощи и Содействия». Пока на камеру снимали дедульку под военной пилоткой с медалькой, женский голос за кадром в восхищенных тонах рассказывал. Старый пердун с личным противогазом через плечо из домашних запасов приперся на запись на войну «с эльфийскими фашистами». Очевидцы промакивали уголки глаз носовыми платками.
Короткий натюрморт с редакцией государственного телевидения: редактор, дрожа от возбуждения: «Мы должны сохранить объективность…» У табуретки с газетой, стаканами, бутылками и национальной селедкой объективность достигала критической точки.
Общий обзор панорамы заканчивался кадром: подпоясываясь личными противогазами из домашних запасов, Нация, снимаясь с насиженных мест и шатаясь, куда-то идет. На лицах сдержанность и негромкое мужество. Все что-то поют; среди них есть даже трезвые. Сохраняя объективность, очевидцы за кадром от счастья рыдают в голос, уже не сдерживаясь. Потом шел репортаж непосредственно с места событий.
На фоне хвои и природы, удобно сидя на пригорке, с экрана «ополченец» без фамилии и имени обстоятельно, неспешно помогая себе движениями ладони, с неброским мужеством рассказывает об экзотических видах оружия, которое пользуется спросом, и как его надо держать. Комментарии за кадром в этом месте невнятны.
Новостные каналы транслировали другой хит дня. С выражением, делая паузы и грамотно заполняя их тишиной, с идущим от сердца чувством Животновод зачитывает обращение на эльфийском языке. Великий космос и боги мои, покачал головой Хиератта. Он боролся с искушением прижаться к этому лицу своей небритой щекой или просто прижать его к сердцу. Въезд к башням Гондора теперь украшала стелла с надписью: «Город трудовой доблести».
«…Жизнь постепенно нормализуется. Мы открыты для диалога со всеми заинтересованными сторонами, со всеми, кто ценит мир, ценит жизнь, ценит дружбу, на позициях ценностей всего мирового сообщества, всего содружества наций…»
– Кто-нибудь выключите эту срань, – не выдержал кто-то в углу.
Хиератта стоял с двумя блюдами на широко расставленных в стороны руках, не зная, как протиснуться в самый дальний, тихий, темный конец с одинокой свечой, не побеспокоив сидевшего эльфа.
– Я ждал вас, – произнес эльф, открыв глаза. Он смотрел, как смотрят на вещь, бесполезность которой понятна еще на подходе, но он, несмотря ни на что, выполнит то, зачем пришел в этот чуждый ему мир. В его глазах была такая смертельная усталость от жизни, что у Хиератты пропал прежний аппетит. Когда у кого-то рядом такой взгляд на жизнь, просто невозможно строить планы на ужин.
4
– Я слушаю очень внимательно, – сказал я, усевшись и запустив вилку в ближайшую тарелку.
– Ходят слухи, что вы не из мира Железных Колес.
– Да ну, – удивился я. – То же можно сказать про половину сидящих здесь.
– И ходят слухи, – продолжал эльф, – что вы разрушаете миры.
– Да, – кивнул я, засучивая рукав. – И поэтому я работаю водителем лесовоза.
Я думал.
Если такие вещи пришли в голову одним, то сколько времени понадобится, чтобы то же самое пришло в голову кому-то еще? И как много времени нужно, чтобы результаты этих умозаключений достигли ушей Животновода? Этот мир и в самом деле мог быть непредсказуем. Им явно никто не помогал. К этому они пришли сами.