Избранные произведения. Т. I. Стихи, повести, рассказы, воспоминания
Шрифт:
Степь оживала. Тут и там виднелись буровые вышки. Однажды нефтяники подарили нам целую кольчугу. Тяжелая, слегка заржавленная кольчуга прекрасно сохранилась, хоть надевай ее на себя, как свитер.
На карте появлялись кружки, которыми мы обозначали караван-сараи, а между ними пунктиром намечался древний караванный путь. Но хотелось увидеть его не только на карте. И в конце концов нам это удалось.
На берегу речки Сагыз есть место, которое называется Тас-кичу, что означает «Каменный брод».
Все шло как надо. Сначала мы нашли гробницы и мавзолеи,
К счастью, недалеко от развалин виднелись юрты. Здесь остановился небольшой казахский аул. Между юртами расхаживали женщины в красивых белых одеяниях и совсем молодые парни в шапках с опушкой из лисьего меха, напоминающих знаменитую шапку Мономаха. Кочевники в шапках Мономаха оказались дачниками. Это были студенты из Алма-Аты, Ташкента, один даже из Ленинграда. Здесь, вместе с кочевым аулом, со старыми чабанами, своими родителями, они проводили каникулы. Помогали старикам ухаживать за стадом, а большую часть времени читали книжки, загорали, иногда охотились, словом, отдыхали. Старый чабан знал Каменный брод и указал нам это место. Мы вышли к речке, она медленно текла между невысокими, но крутыми берегами. Да и текла ли она? Вода стояла только в омутах и бочагах, и лишь тонкие струйки сочились из одного бочага в другой. Но от мутной солоноватой воды веяло свежестью и прохладой. Мы влезли в один из пересыхающих бочагов, сели в воду и сидели там часа полтора, пока не продрогли.
Потом мы снова пошли по берегу речки, повернули вместе с ней и остановились: по речке невозмутимо плавали дикие утки с выводками. Не обращая на нас никакого внимания, они дружно опускали головы в воду и так же дружно извлекали их из воды, отряхиваясь, снова плыли, и каждый выводок качался посреди круга поднятых им маленьких волн.
Снова поворот. Выходим к отлогому берегу и лезем в воду. Старательно ощупываем илистое дно босыми ногами. И вдруг один из нас поскользнулся на камне: мы вступили на древнюю дорогу.
Сбегали за рулетками, за складными метрами и, опустив рулетки в воду, мерили ширину каменного брода. Извлекали со дна скользкие черные камни, мерили их и снова клали на место. Это уже не пунктир на карте, это кусочек настоящей дороги, той самой, по которой прошел в X веке знаменитый арабский путешественник Ибн-Фадлан, дороги, связывающей страны, народы, культуры.
Момент был торжественный, и мы ликовали, возились, плескались, а когда кто-нибудь наклонялся, держа под водой рулетку, норовили окунуть его в воду.
1964
ОРЛЯТА
Мы
Три наших шофера отправились искать дорогу. Они шли под дождем, опустив головы, глядя в землю. Только бы найти след машины или телеги. Но следов не было. Шоферы уходили все дальше и дальше и наконец пропали за пеленой дождя.
Вернулись они весело, но почему-то без пальто. Зато под мышкой у каждого было по большому свертку. Шоферы подошли, положили свертки прямо на мокрую землю, раскрыли их, и мы увидели трех черных птиц, каждая величиной с хорошего гуся — трех орлов, которые сердито смотрели на нас. Странно, почему они не улетают?
Мы окружили птиц и стали их разглядывать. Птицы раскрыли желтые клювы и запищали тоненько-тоненько, совсем как цыплята. Несмотря на их величину и надменный вид, они были еще беспомощными птенцами.
В поисках дороги шоферы наткнулись на груду черных прутиков. Они приняли их за остатки костра, но это было орлиное гнездо с птенцами.
— Что вы собираетесь с ними делать? — спросил начальник.
— Возьмем с собой, — ответили шоферы, — отвезем в Южный Казахстан и продадим охотникам. Ведь это же беркуты, ловчие птицы. Казахи воспитают их, и беркуты будут охотиться на волков и на лисиц.
— А как отнесется к этому их мать — орлица? — поинтересовался начальник отряда.
Вместо ответа шоферы подняли головы к небу. Уж если птенцы так велики и сердиты, то какова их мать?
— Они сиротки, — сказал шофер Коля Горин. — Когда мы подошли к гнезду, они жалобно пищали. Видно, улетела куда-то мать и пропала. Если мы о них не позаботимся, они погибнут. А уж мы как-нибудь прокормим их, товарищ начальник. Будем для них охотиться, лисиц, сусликов стрелять.
Птенцов положили в машину, укрыли брезентом и поехали дальше.
Под вечер мы напали на автомобильный след. Он привел нас в совхоз.
Шоферы принесли орлятам мяса и попытались их накормить. Но птенцы отшатывались от мяса и ни за что не хотели раскрывать клювы. Коля Горин сумел открыть им клювы только с помощью перочинного ножа. Но птенцы выплевывали кусочки мяса.
— Что делать? — волновались шоферы. — Если они сейчас же не поедят, они погибнут!
— Постойте, — сообразил Коля Горин, — давайте вспомним, как их кормит мать-орлица. Они же еще не могут сами клевать мясо. Орлица вкладывает им мясную кашицу из своего клюва. Я где-то читал об этом.
— Ну что ж, — сказали другие шоферы, — жуй для них мясо, замени им мать родную.
— И жевать не надо, — засмеялся Горин, — есть у нас такая мясная кашица. А это что?
И достал из кармана банку консервов. Он раскрыл ее перочинным ножом, потом тем же ножом раскрыл клюв одному из орлят и вложил туда немного консервов. Орленок глотнул, дело пошло веселее.
— Теперь их нужно напоить, — сказал Горин и опустил голову орленка в кружку с водой. Пить орленок не пожелал.