Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

Государственное Издательство ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Министерства Просвещения РСФСР Москва 1962

Джеймс Фенимор КуПЕР ИЗБРАННЫЕ СОЧИНЕНИЯ В ШЕСТИ ТОМАХ ТОМ 2 Государственное Издательство ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Министерства Просвещения РСФСР Москва 1962

СЛЕДОПЫТ ПИОНЕРЫ Государственное Издательство ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Министерства Просвещения РСФСР Москва 1962

И (Амер) К 92 Издание выходит под наблюдением А. А. А никста Оформление художника Л. П. 3 у с м а на

СЛЕДОПЫТ, или На берегах Онтарио

Перевод с английского Р. Гальпериной, Д. Каравкиной и В. Курелла Редактор М. Черневич Рисунки Г. Брока

Глава I Душистый дерн укроет плоть, Небесный свод — мой храм, господь/ В моем кадиле — ветры гор, Л/не мысль — молитва с давних пор. Томас Мур, «Священные песни» 1 то не знает, какое впечатление ве¬ личия исходит от необъятного! Самые возвышенные, самые смелые мысли по¬ сещают поэта, когда он заглядывает в бездны неизмери¬ мых просторов, и с особенной живостью ощущает он тогда собственное ничтожество. Не может оставаться безуча¬ стным тот, кто впервые зрит перед собой ширь океана, и даже в безбрежности ночи находит наш ум подобие вели¬ чия, поражающего нас в грандиозных явлениях природы, всю мощь которых не в силах постигнуть наши чувства. Нечто близкое восторгу и благоговейному страху, этому порождению возвышенного, ощущали при взгляде на раскинувшийся перед ними пейзаж и четверо несхожих меж собой персонажей, коим довелось открыть наше пове¬ ствование. Вчетвером — двое мужчин и две женщины — взобрались они на груду поваленных ветром деревьев, чтобы оглядеться по сторонам. Такие места и поныне зовутся в этих краях ветровалами. Впуская небесный свет в темные, душные лесные трущобы, они образуют как бы оазисы в торжественных сумерках американских нерубленых лесов. Описываемый здесь ветровал находился на косогоре поло¬ гого холма, и взору путника, взобравшегося на его верхуш¬ ку, открывались широкие дали — нечаянная радость для 1 Стихотворные эпиграфы выполнены Р. Сефом, за исключе¬ нием особо оговоренных. 7

странника, блуждающего в дебрях лесных. Небольшой кло¬ чок земли, но благодаря его расположению высоко на скло¬ не холма, над уходящей книзу прогалиной, вид отсюда про¬ стирался много дальше, чем можно было предположить. Философы еще не установили природу стихий, произво¬ дящих в лесу такие опустошения; некоторые ученые видят в этом разрушительное действие ветров, подобных тем, что образуют в океане смерчи, тогда как другие ищут причину во внезапных и сильных электрических флюидах; но самое явление достаточно всем знакомо. На кромке ветровала, о коем здесь идет речь, слепые стихии так нагромоздили дерево на дерево, что двое странников не только сами вска¬ рабкались на высоту в тридцать футов, но и увлекли за собою — где уговорами, а где и вовремя оказанной помощью — обеих своих спутниц. Огромные стволы, сло¬ манные и раскиданные как попало мощными порывами ветра, лежали навалом, словно бирюльки, меж тем как их ветви, все еще благоухающие увядшей листвой, переплета¬ лись, давая рукам надежную опору. Один вывороченный из земли великан торчал мощным комлем кверху, и на его разлапых корнях сохранился толстый слой земли, который и послужил своего рода удобными подмостками для наших четверых йутников, озиравших окрестность. Пусть читатель не ждет здесь от меня описания людей из высших слоев общества. Это были всего лишь странни- кщ блуждающие в дебрях лесных; но, даже отвлекаясь от этого, надо сказать, что ни обычный их жизненный уклад, ни положение в свете не приобщили их к преимуществам избранного круга. Двое — мужчина и женщина — были местные уроженцы, исконные хозяева этой земли, ибо они принадлежали к небезызвестному индейскому племени тускароров; что же касается их спутников, то мужчина, судя по его внешнему виду, всю жизнь скитался по морям, и лишь в качестве простого матроса, да и сопровождающая его девушка вышла из той же непритязательной среды, однако юность и миловидность, а также скромные и живые манеры придавали ее облику тот отпечаток ума и душевно¬ го изящества, который сообщает прекрасному полу двой¬ ное очарование. Вот и сейчас ее выразительные голубые глаза светились восторгом, а милое личико подернулось той легкой задумчивостью, какую вызывают в одаренных натурах сильные ощущения — даже в тех случаях, когда они приносят нам одну лишь незатуманонную радость. 8

И в самом деле, кто бы мог остаться равнодушным к картинам окружающей природы? К западу, в том направ¬ лении, куда были обращены лица путников и где, собствен¬ но, и открывались необъятные дали, взор блуждал по ли¬ ственному океану, отливающему всеми оттенками зелени представленной здесь роскошной растительности и расцве¬ ченному богатейшей гаммой красок, столь обычных для сорок второго градуса широты. Вяз со своей изящной пла¬ кучей кроной, все многочисленные разновидности клена, а также благородные породы американского дуба и широко¬ лиственная липа, известная в местном просторечии под именем мочальницы, — все эти деревья, переплетаясь верх¬ ними сучьями, образовали как бы необозримый листвен¬ ный шатер, простирающийся в сторону заходящего солнца и теряющийся в облаках на горизонте, подобно тому как волны морские сливаются с небесной синевой у основания небосвода. Тут и там небольшой просвет между лесными исполинами, образовавшийся либо по капризу природы, либо по воле бушующих стихий, позволял какому-нибудь дереву не столь мощной осанки пробиться к солнцу и воз¬ нести свою скромную вершину чуть ли не па уровень зеле¬ ного полога. К таким деревьям принадлежали береза — немаловажная особа в менее благословенных местах, тре¬ петная осина, различные виды орешника, а также другие представители меньшой, лесной братии; они казались чем-то вроде худородных, невзрачных гостей, затесавшихся в об¬ щество родовитых и знатных вельмож. Тут и там стройный гладкий ствол сосны, прорвав этот полог, высоко возносил над ним свою главу, словно изящный обелиск, искусно воздвигнутый над лиственным долом. Бескрайние просторы и почти безупречная гладь зеле¬ ного океана и создавали здесь впечатление величия. И без того нежная игра красок, приглушенная переливами свето¬ тени, рождала ощущение совершенной красоты, тогда как торжественное спокойствие природы настраивало чувства на благоговейный лад. — Дядюшка, — вскричала приятно изумленная девуш¬ ка, обращаясь к старшему спутнику, за локоть которого она почти неощутимо держалась, очевидно не доверяя до¬ статочно крепкой, но несколько шаткой опоре под-ногами,— разве это не похоже, на ваш любимый океан? — Вздор и детские фантазии, Магни! — Так дядюшка в шутку называл племянницу; воздавая дань, ее девичьей 9

привлекательности, он образовал это имя от слова «маг¬ нит». — Только ребенку придет в голову сравнивать какую- то пригоршню листьев с Атлантическим океаном. Все эти маковки деревьев, если их собрать в охапку, сгодятся разве что на скромный букетик, чтобы украсить грудь Нептуна. — Хорошо сказано, дядюшка, но вы, кажется, хватили через край. Здесь на мили и мили кругом нет ничего, кро¬ ме листьев. А что особенного в вашем океане? — Сравнила! — рассердился дядюшка, нетерпеливо выдергивая у нее локоть, ибо руки он глубоко засунул в карманы красного суконного камзола, какие были в ходу у тогдашних модников. — Что за сравнение, Магни! Ну где, скажи, тут пенистые волны? Где голубая вода, и соленые брызги, и буруны, и опять же — где киты, и свирепые тай¬ фуны, и непрерывное бултыханье волн на этом несчастном клочке леса, дитя мое? — А найдете вы на море эти зеленые султаны деревь¬ ев, благословенную тишину и пьянящий запах листьев и все это зеленое очарование? Найдете вы что-либо подобное на море, дядюшка? — Вздор, Магни! Кабы ты хоть что-нибудь смыслила, ты знала бы, что зеленая вода — проклятье для матроса! Все равно что зеленый новичок на вахте. — Но при чем же тут зеленые деревья? Чш-ш-ш! Слы¬ шите? Это ветерок дышит в листве. — Уж если тебе нравится ветер, девочка, послушала бы ты, как воет в снастях норд-вест! А где у вас тут штор¬ мы и ураганы, где муссоны и пассаты 1 в этой богоспасае¬ мой лесной стороне? Я уж не говорю про рыбу — ее здесь и в помине нет. — Что ж, здесь тоже бывают нешуточные бури, это видно с первого взгляда. А лесные звери — разве их срав¬ нить с рыбами! — Это как сказать, — заявил дядюшка с непререкае¬ мой авторитетностью бывалого матроса. — Чего нам не по¬ рассказали в Олбани 2 про хищных зверей и что будто мы с ними столкнемся, а ведь нам не попалось ничего такого, 1 Муссоны — сезонные ветры, зимой дующие с суши на мо¬ ре, а летом — с моря на сушу. Пассаты — ветры, постоянно дующие в близких к экватору частях океана. 2 Олбани — один из старейших городов Северной Америки (сейчас административный центр штата Нью-Йорк). 10

что испугало бы даже тюленя. Я так полагаю, что ника¬ кие дикие звери не могут сравниться с акулой южных широт. — Посмотрите-ка, дядюшка! — воскликнула племянни¬ ца, которую больше занимала величественная красота бескрайнего леса, чем доводы ее почтенного родственни¬ ка. —- Вон там, над верхушками деревьев, вьется легкий дымок. Неужто гдесь люди живут? — А ведь верно! — подтвердил старый моряк. — Дым говорит о присутствии людей, а это стоит тысячи деревьев. Надо показать его Разящей Стреле — с такого дикаря еще станется: проскочит мимо гавани, так ее и не заметив. Там, где дымок, должен быть и камбуз 1. И дядюшка, вынув руку из кармана, тронул стоявшего рядом индейца за плечо и показал ему на чуть заметный виток дыма, который вырывался из лесной чащи примерно за милю от них и, расплываясь почти невидимыми струй¬ ками, бесследно исчезал в дрожащем воздухе. Тускарора был одним из тех внушительного вида вои¬ нов, которые чаще встречались среди коренного населения страны в прошлом веке, нежели в нынешнем; он достаточ¬ но терся среди колонистов, чтобы познакомиться с их обы¬ чаями и даже языком, но почти не утратил первобытной величавости и естественного достоинства, присущих вож¬ дям индейского племени. К старому моряку он относился: дружелюбно, но с заметной сдержанностью, ибо индеец, встречавшийся с офицерами на военных постах, где бывал частым гостем, не мог не понимать, что перед ним лицо подначальное. От невозмутимой замкнутости тускароры веяло таким сознанием своего достоинства, что Чарльз Кэп — ибо так звали нашего моряка — не решался даже в минуты безудержного бахвальства обращаться с индей¬ цем запанибрата, хоть их путешествие длилось уже боль¬ ше недели. Но сейчас этот дымок, курившийся над лесной глухоманью, так же взволновал моряка, как, бывало, вне¬ запное появление паруса в море, и впервые за время их знакомства он отважился тронуть индейца за плечо. Зоркий глаз тускароры сразу же различил в воздухе колечки дыма. С минуту он стоял, слегка привстав на носки и раздувая ноздри — точь-в-точь оленьг почуявший в 1 Камбуз — корабельная кухня. И

воздухе смутную угрозу, — и вперив в пространство недвижный взгляд, словно ученый пойнтер, ждущий хозяй¬ ского выстрела. Потом, опустившись на пятки, издал чуть слышное восклицание, столь же характерное для индейца, как и его воинственные вопли; больше он ничем не выдал своего волнения. Лицо его сохраняло неподвижность маски, и только быстрые черные орлиные глаза вниматель¬ но обшаривали лиственную панораму, точно стараясь не упустить ничего заслуживающего Внимания. И дядя и племянница понимали всю опасность предпринятого ими путешествия по нехоженым, диким местам, но ни тот, ни другая не могли судить, добро или зло вещает им эта неожиданная близость человека. — Где-то здесь охотятся онеиды или тускароры, Разя¬ щая Стрела, — сказал Кэп, называя своего спутника-ин- дейца его английским именем. — Неплохо бы к ним при¬ соединиться. Эх, соснуть бы ночку на удобной койке! — Вигвам нет, — ответил Разящая Стрела с обычной невозмутимостью. — Слишком много дерево. — Но должны же здесь быть индейцы. Может, кто из ваших старых земляков, мастер Разящая Стрела? — Не тускарора, не онеида, не мохок — бледнолицый! — Черта с два! Ну, знаешь, Магни, такое даже моряку не сморозить. Мы, старые морские волки, носом отличаем дух матросского табачка от солдатской люльки или логово неопытного новичка от койки заправского матроса; но даже старейшему адмиралу во флоте его величества не отличить по дыму из камбуза королевское судно от простого уголь¬ щика. Мысль, что где-то по соседству в этой глуши обретаются человеческие существа, взволновала его прелестную спут¬ ницу; румянец еще живей заиграл на ее свежих щечках и глаза заблестели; но и она растерянно повернулась к сво¬ ему родичу и сказала нерешительно (обоим им не раз при¬ ходилось дивиться необыкновенным познаниям тускароры, его, можно сказать, вещему инстинкту): — Огонь бледнолицего! Но он не может этого знать, дядюшка! — Десять дней, назад, дорогая, я бы в этом поклялся, а сейчас уже не поручусь. А дозвольте вас спросить, Разя¬ щая Стрела, с чего вы взяли, будто это дым бледнолицего, а не краснокожего? — Сырой дрова, — ответил воин наставительно, словно 12

учитель, объясняющий арифметическую задачу бестолко¬ вому ученику. — Много сырость — дым большой; много вода — дым черный. — Но разрешите заметить, мастер Разящая Стрела, дым ничуть не черный и совсем его даже не много. На мой взгляд, к примеру сказать, это такой же легкий кудрявый дымок, какой вьется над капитанским чайником, когда за неимением ничего другого кипятишь его на старой струж¬ ке, которой устилают трюм. — Много вода, — повторил индеец, выразительно ки¬ вая головой. — Тускарора хитрый — не разводи огонь из вода. Бледнолицый слишком читай книга, он что хочешь жечь станет. Много книга, ничего не знай. — Что ж, это он правильно сказал, я с ним согласен, — подтвердил Кэп, не видевший в учености большого про¬ ку. — Он в тебя метит, Магни, в твои книжки. Вождь по- своему неглупый малый... А далеко ли еще, Разящая Стре¬ ла, по вашим расчетам, до этой лужицы, под названием Великое Озеро? Мы уже который день к ней пробираемся, а все конца не видно I Тускарора посмотрел на моряка с видом спокойного превосходства. — Онтарио что небо, — сказал он: — одно солнце, и великий путешественник его увидай. — Что ж, я и есть великий путешественник, не стану отпираться, но из всех моих путешествий это самое нудное и бестолковое. И добро бы оно к морю вело, а ведь мы в обратную сторону плетемся. Нет, ежели бы эта шайка пресной воды была под самым нашим боком да так она велика — уж пара зорких глаз должна бы ее увидеть, ведь с этого наблюдательного пункта видимость на добрых три¬ дцать миль. — Гляди, — сказал Разящая Стрела, с величавой гра¬ цией простирая вперед руку: — Онтарио! — Дядюшка! Вас научили кричать: «Земля!», а не «Вода!» — вот вы ее и не замечаете! — воскликнула пле¬ мянница, смеясь, как смеются школьницы своим задорным шуткам. — Полно, Магни! Неужто бы я не узнал свою родную стихию, если бы приметил ее на горизонте? — Так ведь Онтарио не ваша стихия, дядюшка, вас тянет на соленую воду, а это пресная. — Я же тебе не какой-нибудь молокосос юнга, а ста¬ 13

рый закаленный моряк! Я узнаю воду, даже если увижу ее в Китае! — Онтарио! — горделиво повторил Разящая Стрела, опять показывая рукой на северо-восток. Кэп впервые за время их знакомства посмотрел на тускарору с легким презрением, однако проследил взглядом за рукой и глазами индейца, устремленными на то, что казалось лишь клочком пустого неба, чуть повыше листвен¬ ной равнины. — Вот-вот, этого-то я и ожидал, когда уходил с побе¬ режья на поиски какой-то пресноводной лужи! — снова заворчал Кэп, пожимая плечами, словно человек, оконча¬ тельно пришедший к какому-то выводу и не желающий тратить слова попусту. — Возможно, это и есть Онтарио, но оно с таким же успехом уместилось бы у меня в карма¬ не. Надеюсь, когда мы до него доберемся, нам можно будет развернуться там на нашей лодке... Однако, Разящая Стре¬ ла, если где-то рядом есть бледнолицые, не мешало бы нам с ними повидаться. Тускарора в знак согласия низко склонил голову, и весь отряд начал спускаться с корней поваленного дерева. Едва спрыгнув наземь, Разящая Стрела сказал, что отправится к огню и выяснит, кто его зажег, а жене и остальным своим спутникам посоветовал вернуться к лодке, которую они оставили на соседней реке, и там его подождать. — Ну нет, вождь, это бы еще годилось при промере глубины или на небольшой прогулке по взморью, — возра¬ зил старый Кэп, — в неизвестной же мецтности страшнова¬ то отпускать лоцмана так далеко от корабля. С вашего по¬ зволения, я пойду с. вами. — Чего хочет брат мой? — спросил индеец степенно, нисколько не обижаясь на столь ясно высказанное недо¬ верие. — Не расставаться с вами, Разящая Стрела, только и всего! Я пойду с вами и переговорю с этими незнакомцами. Тускарора не стал возражать, но тем наставительнее приказал вернуться к лодке своей покорной и терпеливой жене, только изредка решавшейся вскидывать на него свои большие черные глаза, в которых читались уважение, и страх, и любовь, преданная и нежная. Но тут запротестовала Магни. Отважная и решитель¬ ная в минуты невзгод и испытаний, она все же была жен¬ щина, и мысль остаться одной, без защитников, в этой ди¬ 14

кой пустыне, всю необъятность которой она только что измерила глазами, показалась ей такой страшной, что она выразила желание пойти с дядей. — Прогулка будет мне только полезна, достаточно я насиделась в лодке, — уверяла она, и ее личико, побледнев¬ шее было от испуга, как она ни крепилась, чтобы скрыть свое волнение, снова расцвело румянцем. — Среди этих людей, возможно, есть и женщины. — Что ж, не возражаю, пойдем. Это всего в каком-ни¬ будь кабельтове 1 отсюда. Мы вернемся еще за добрый час до захода солнца. Обрадованная девушка, чье настоящее имя было Мэйбл Дунхем, присоединилась к мужчинам, тогда как Июньская Роса — ибо так звали жену Разящей Стрелы — покорно побрела к реке; она так привыкла к повиновению и лесно¬ му сумраку, что совсем не испытывала страха. Трое остальных, осторожно выбравшись из бурелома, вышли на опушку и направились в ту сторону, где курился дымок. Разящей Стреле достаточно было посмотреть разок- другой, чтобы выбрать нужное направление, тогда как ста¬ рик Кэп долго и обстоятельно сверялся с карманным ком¬ пасом, прежде чем углубиться в лесную чащу. — Плыть, доверившись собственному носу, может, и годится для индейца, Магни, но наш брат, опытный моряк, знает цену "этой стрелке, — говорил дядюшка, тащась по следам легко ступающего тускароры. — Америку бы вовек не открыли, поверь, если бы Колумб полагался только на свой нюх. Что, дружище Разящая Стрела, приходилось те¬ бе видеть такую штуковину? Индеец обернулся, мельком взглянул на компас, кото¬ рый Кэп держал перед собой, словно проверяя по нему курс, и ответил с обычной серьезностью: — Глаз бледнолицый. Тускарора довольно голова. А те¬ перь, Соленый Вода, — так индеец величал своего спутни¬ ка, — нет язык: пусть будет один глаз. — Он говорит, дядюшка, что нам следует помалкивать; опасается, должно быть, людей, с которыми нам предстоит встретиться. — Индеец всегда осторожен, когда идет в дозор. Ты заметила, как он осмотрел затравку у своего ружья? Не мешает и мне проверить пистолеты. 1 К а б е л ьтов— морская мера длины, равная 185 метрам. 15