Избранные стихи
Шрифт:
Мы на рынки всей Европы
Слепоту несли и страх.
Разменяли песню гнева
Мы на мусор слов пустой,
И направо и налево
Торговали мы собой.
Мы болтали по гостиным,
Голося:
Ура! Виват!
Не хотелось в бой идти нам,
Мы зевали сладко, брат!
Забывать мы, видно, стали
Голос, бьющий по сердцам,
Что в годину испытаний
Произнес:
Всё мы кланялись направо
Среди людных площадей...
И октябрьский отсвет плавал
Лишь над родиной своей.
...Помнишь ли, брат?
Вьюга и град...
Помнишь ли, брат?
Гнева раскат...
Помнишь, браток?
Крови поток
Землю иссохшую залил.
Поднял народ
Зарево красного знамени:
1... 9... 17-й год!
Да, было всякое...
Бред? Сон? А может, песня?
Повисла обессиленно рука,
Была она мозолиста, крепка.
Но если
До нынешнего дня ты дотянул,
Зря слезы льешь,
Зря раздуваешь ноздри.
Где этот запах острый?
Где ветер?
Он когда-то где-то дул.
И стяг твой опозорен.
Черен.
Свободу, брат, лакал глотками ты,
Отрекся от своей звезды,
Пугаясь черноты.
И вот уже свободу сам утратил,
Ты сам в темнице, сам в оковах, брат.
Ты шея, не крича: «Виноват!»
Тропой
криминал-
демократии...
Что ж, если мало этого,
Тогда
За космы память притащи.
Да, да!
Тряси ее, чтоб сыпались событья.
Нет, не могу забыть я,
Как жалко ты пищал,
Когда восставшую громили Вену.
Ты встал в ряды борцов?
Крушил ты стену?
Нет?
Как же ты свободу защищал?!
Ты спину гнул.
Ты лепетал: «Спасибо»,
Ты собирал гроши,
Просил подачку нищенскую,
Ибо
Хотел прикрыть позор своей души.
Конечно же,
Переживать красиво
Уместно лишь во время похорон!
Весь мир твоим усердьем покорен:
Не близкий!
Просто — ближний! —
Вот забота! —
Презрел свой стыд
И просит для кого-то:
«Подайте, братья!
Медный сор в горсти
Поможет мир от гибели спасти!..»
Скажи мне, брат, скажи мне — как
Ты вынес этот груз?
Как ты сумел, презренный?!
Померкло
Сопутствовал ночам твоей измены.
И в этой тьме ты хоронился, брат,
В тень тайной тактики, — не для того ли,
Чтоб совершать нелепый ряд растрат
В припадках колебаний и безволья?
Враг силу набирал,
Его манила власть —
Ты с ним вступил в союз,
надеялся на жалость...
Ты сам не знал, как низко можешь пасть.
А кесарево кесарю досталось!..
Мало тебе?
Дальше могу.
Слушай и — ни гугу!
С тобой говорю я себе же на горе.
Так вот:
Где-то — грань Средиземного моря
И Атлантических вод...
Там кровь текла и ревело пламя,
Там дымилась каждая высота,
Там своим сыновьям грозила колоколами
Страна креста.
Страна Иисуса. Страна эшафота.
Прекрасная родина Дон-Кихота.
Страна покорности и разбоя,
Страна, где клянутся именем Гойи.
Страна, чье веселье и чьи печали
Мигель Сервантес тащил за плечами.
Помнишь? —
Восстал народ смуглолицый
Страны винограда,
Слив
И олив,
Чтоб, стиснув зубы, за волю биться,
Чтоб хлеб добыть, врага одолев.
С отточенной сталью,
Готовы на муки,
Восстали,
Чтоб дети жили и внуки.
Помнишь?
Надежды огонь разгорался.
Помнишь?
Вставали, как пальмовый строй.
Помнишь?
Дрожали черные рясы,
Меч над монашьей сверкал головой.
Помнишь?
И сам призывал ты к расплате,
Разочарован в злаченом кресте.
Помнишь, как снова играл Сарасатте
Песню Испании на костре?
Помнишь ли?
Друг твой латинский упрямо
Знамя несет на дымящийся склон.
Помнишь?
Дрожат кафедральные храмы,
И раздается тревожный трезвон...
И звенит со всех сторон
Тут и там, там и тут:
Донна, донна, будет суд!
Судный день настанет, дон!
Донна, в дом к нам идут!
Суд идет! Там и тут!
Донна! Суд!