Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Бём-Баверк Ойген фон

И в другом, более позднем систематическом сочинении Шеффле «Bau und Leben des sozialen K"orpers»⁴⁷⁶ взгляды его не вылились еще в одну вполне цельную теорию: в одном отношении он удалился от старой теории пользования, в другом же он приблизился к таковой. И теперь он все еще формально считает существующий в действительной жизни процент на капитал «доходом от пользования капиталом», которое во всякое время имеет хозяйственную ценность. Притом он отказался от субъективного толкования пользования и относится к нему теперь недвусмысленно как к чисто объективному элементу, предоставляемому благами, причем пользования он называет «функциями благ», «эквивалентами полезных веществ в живом труде», «деятельной энергией неодушевленной социальной субстанции». Даже в социалистическом государстве это объективное пользование сохранит свою самостоятельную ценность, а следовательно, и способность создавать процент на капитал: явление последнего может исчезнуть только благодаря тому, что в социалистическом государстве общество, как собственник капитала, будет предоставлять безвозмездно пользование капиталом, обладающее ценностью, и, таким образом, доход, получающийся благодаря этому, достанется

в удел всему социальному организму (III, 491 и след.). Зато Шеффле опять уклоняется от более ранней теории пользования в том, что он пользование капиталом не считает уже последним первоначальным элементом производства и все издержки производства сводит к одному только труду (III, 273 и 274). Благодаря этому он создал для объяснения процента новое направление, которое я подробно рассмотрю в другой связи.

Упомянутые последователи Германна не столько развивали его теорию, сколько распространяли ее; заслуга весьма существенного исправления этой теории принадлежит Кнису. В ее основных положениях он, правда, не сделал никакого изменения, но он придал этим положениям гораздо более точное и определенное выражение, чем сам Германн. Теория Германна настоятельно нуждалась в таком исправлении — об этом свидетельствуют многочисленные недоразумения, которые она вызвала. Я уже заметил, что Шеффле считал Германна теоретиком производительности капитала. Еще характернее то, что сам Книс видел в Германне не своего предшественника, а противника⁴⁷⁷.

Книс вначале не был теоретиком пользования. В появившихся в 1859 году «Er"orterungen "uber den Kredit»⁴⁸¹ он смотрел на кредитные операции как на меновые операции или же как на операции купли-продажи, «в которых действие одного относится к настоящему времени, действие другого к будущему» (с. 568). Чтобы быть последовательным, в дальнейшем следовало бы смотреть на процент на капитал не как на эквивалент пользования, переносимого в ссуде, а как на частичный эквивалент самой ссуды, как это уже многим раньше сделал Галиани⁴⁸¹. Впоследствии, однако, Книс открыто отказался от своего мнения, мотивируя это тем, что нет никакой необходимости в этом новшестве и что напротив, многое даже усиленно говорит против такового⁴⁸¹; еще несколько позже он в подробном полемическом рассуждении ясно высказывает взгляд, что соображения, касающиеся различия ценности, которую могут иметь настоящие и будущие блага одного и того же рода, в зависимости от большей необходимости удовлетворения настоящих потребностей, хотя и «не совсем бесплодны», но ни в коем случае не могут быть достаточными для объяснения сущности явления процента на капитал⁴⁸¹.

Вместо этого Книс развивает необыкновенно ясную и основательно продуманную теорию пользования, которая изложена в его обширном сочинении «Geld und Kredit»⁴⁸². Согласно задаче этого сочинения, Книс должен был исследовать только договорный процент на капитал; однако он ведет это исследование со столь общей точки зрения, что на основании сказанного о договорном проценте на капитал легко можно вывести и его мнение о первичном проценте.

В своих основных положениях он сходится с Германном. Он рассматривает пользование совершенно так же, как и Германн, как «длящееся в течение известного времени и определенным временем ограниченное употребление блага, которое нужно отличать от самого блага — «носителя пользования» — и которое способно к хозяйственной самостоятельности. Что же касается важного для теории пользования вопроса, мыслимо ли также и осуществимо ли самостоятельное пользование благами потребляемыми и перенесение такового, то Книс посвящает этому вопросу подробное исследование, в котором он приходит к положительному ответу⁴⁸⁵. Другой кардинальный вопрос теории пользования заключается в том, имеет ли самостоятельное пользование капиталом и меновую ценность и подлежит ли оно вознаграждению, которое и становится процентом на капитал, а если это так, то почему. Этого вопроса, как мы знаем, не оставил без ответа и Германн, но его ответ высказан в такой нерешительной и скромной форме, что нередко на него совершенно не обращали внимания⁴⁸⁵. Книс же объясняет с подробной мотивировкой, что «появление и хозяйственная законность цены за пользование в виде процента обосновывается теми же причинами, которые обосновывают цены вещественных благ»: пользование совершенно так же, как и вещественное благо, является средством удовлетворения человеческих потребностей, «обладающим ценностью и с хозяйственной точки зрения и в действительной жизни» (ein wirtschaftswertiges und gewertetes Object)⁴⁸⁵. Если я к этому еще прибавлю, что Книс сумел избегнуть не только присоединения к теории производительности, но даже какого-либо намека на это, что он дал в своем учении замечательную критику, в особенности социалистических теорий процента, то я надеюсь, что отметил все наиболее существенные заслуги, которые проявил при развитии теории пользования Германна этот выдающийся по глубине и добросовестности исследования мыслитель.

Я подхожу теперь к тому автору, который сообщил теории пользования самую совершенную форму, к которой вообще она была способна, — а именно к Карлу Менгеру в его сочинении «Grunds"atze der Volkswirtschaftslehre»^{487 , 487}.

Менгер превосходит всех своих предшественников в том, что он строит свою теорию процента на гораздо более совершенной теории ценности, которая, в частности, дает также полное и удовлетворительное разрешение очень трудного вопроса об отношении между ценностью продуктов и ценностью средств производства. Зависит ли ценность продуктов от ценности затраченных на их изготовление средств производства или же, наоборот, ценность средств производства зависит от ценности продуктов? До Менгера насчет этого вопроса блуждали в потемках. Некоторые авторы, конечно, при случае высказывали свои взгляды, которые сводились к тому, что ценность средств производства обусловливается ценностью предполагаемого продукта; таковы, например, Сэй, Ридель, Германн, Рошер⁴⁸⁸. Но эти замечания никогда не приводились в форме общего закона, не говоря уже о строгой общей мотивировке. Но у этих же авторов по этому же вопросу, как мы убедились, находятся также замечания, предполагающие противоположную зависимость между ценностью продукта и ценностью средств производства, и этого последнего взгляда придерживается огромное большинство экономистов, которые считают основным законом ценности положение, что издержки производства благ определяют их ценность.

Однако до тех пор, пока не был выяснен этот предварительный вопрос, отношение к проблеме процента не могло, конечно, подняться над уровнем неопределенного блуждания в потемках. В самом деле, каким образом можно точно определить разность между ценностями двух величин — затрат капитала и продукта, — если даже неизвестно, где в этом отношении следует искать причину и где следствие?

Менгеру принадлежит поэтому великая заслуга окончательного разрешения этого предварительного вопроса; благодаря этому он раз и навсегда установил отправную точку, с которой нужно исходить при решении проблемы процента, и то направление, которого надо придерживаться. Он разрешает этот вопрос в том смысле, что ценность средств производства («благ высшего порядка», по терминологии Менгера) постоянно и исключительно зависит от ценности изготовленных при их помощи продуктов («благ низшего порядка»), а не наоборот. К этому заключению он приходит при помощи следующего рассуждения⁴⁸⁹.

Ценностью вообще называется то значение, «которое для нас имеют конкретные блага или количества их вследствие того, что в удовлетворении своих потребностей мы сознаем зависимость от наличия их в нашем распоряжении⁴⁹⁰». Величина ценности блага всегда определяется значением тех потребностей, удовлетворение которых зависит от обладания этим благом. Так как блага «высшего порядка» (средства производства) служат нам вообще только при посредстве благ «низшего порядка» (продуктов), которые вытекают из них, то ясно, что первые имеют значение для удовлетворения наших потребностей лишь постольку, поскольку такое значение имеют последние: средства производства, исключительная польза которых заключалась бы в производстве благ, не имеющих ценности, не могли бы, очевидно, ни в каком случае приобрести для нас ценность. Так как круг потребностей, удовлетворение которых обусловливается продуктом, и круг потребностей, удовлетворение которых обусловливается суммой средств производства, затраченных на его изготовление, очевидно, тождественны, то должны также быть принципиально тождественны величина значения, которое имеет для удовлетворения наших потребностей какой-либо продукт, и величина значения, которое имеет сумма средств производства, затраченных на изготовление этого продукта. На основании этого предполагаемая ценность продукта будет масштабом не только для существования средств производства, затраченных на его изготовление, но и для величины ценности таковых. Так как, наконец, (субъективная) ценность благ является также основой цены таковых, то и цена или же так называемая (иными) «народнохозяйственная ценность» благ следует только что изложенному правилу.

На таких основах проблема процента приобретает следующий вид: капитал — это не что иное, как совокупность «комплементарных» благ высшего порядка. Так как, согласно сказанному, эта совокупность благ заимствует свою ценность у ценности предполагаемого продукта, изготовляемого при помощи названных благ, то чем же, спрашивается, объяснить то, что эти блага никогда не достигают этой ценности вполне, а всегда меньше ее на некоторую определенную сумму? Или, если уже предполагаемая ценность продукта является источником и масштабом ценности средств производства, затраченных на его изготовление, то почему продукт оценивают выше, чем капитал?

Менгер дает на это следующий остроумный ответ⁴⁹¹.

Преобразование средств производства в продукты или производство требует всегда известного, иногда большего, иногда меньшего промежутка времени. В целях производства необходимо, чтобы мы имели производительные блага в нашем распоряжении не только в один какой-нибудь определенный момент этого промежутка времени, но чтобы мы сохраняли их в нашем распоряжении в течение всего этого промежутка времени и связывали их в процессе производства. Таким образом, к числу условий производства относится также и распоряжение известным количеством капитала в течение определенного промежутка времени. В этом распоряжении Менгер видит сущность пользования капиталом.

Такого рода пользования капиталом или распоряжения капиталом, если они не существуют и не предлагаются в достаточном количестве, могут приобрести ценность или, другими словами, могут сделаться хозяйственными благами. Если это имеет место — что бывает всегда, — то кроме прежних средств производства, которые применяются в конкретном производстве, т. е. кроме сырого материала, вспомогательных орудий, труда и т. п., принимает участие в сумме ценности, носителем которой будет предполагаемый продукт, еще и необходимое для производства распоряжение этими благами, или пользование капиталом; и так как, на основании сказанного, от этой суммы ценности должно также остаться что-то для хозяйственного блага — «пользования капиталом», то остальные средства производства не могут достигнуть полной ценности будущего продукта. Таково происхождение разности между ценностью капитала, затраченного на производство, и ценностью продукта, а вместе с тем и происхождение процента на капитал⁴⁹².