Издалека

Бояндин Константин Юрьевич

– Во-первых, ни из чего не следует, что так будет вечно, – Норруан загнул один палец на руке. Лицо его было совершенно серьёзным. – Наш Гость весьма талантлив. Правитель говорит о желаемом, как о действительном; а Гость ему пока что не верит. Именно потому я и смог их увидеть.

– Значит… – ворона вновь замолчала, искоса поглядывая на человека в чёрном.

– Значит, нам потребуется держать их в неведении относительно моих настоящих возможностей. Ты знаешь, что я могу стереть Иглу в порошок одним щелчком? – и Норруан стремительно повернулся в сторону ярко выделявшегося на горизонте силуэта, протянул к нему руку. – Знаешь?..

Вороне стало не по себе. Норруан не лгал: он действительно верил, что может это сделать.

– Тогда к чему всё это? – спросила она тихо. – Почему бы не покончить с этой историей раз и навсегда?

Норруан засмеялся и, погрозив Игле пальцем, громко хлопнул в ладоши.

Игла переломилась пополам и, бесшумно разваливаясь на части, легла поверх своего недавнего основания грудой обломков.

* * *

Ворона зажмурилась. Ей слышалось странное: то ли пронзительный деревянный скрип, то ли мерное приглушённое постукивание, с примесью едва различимого колокольного звона – а может быть, смесь совершенно иных звуков, для которой просто не существовало нужных слов. Всё это смешалось с сухим шелестом, доносившимся откуда-то сверху.

Ледяным холодом обожгло спину. Ворона открыла глаза и увидела, как рушатся горы и падают деревья, как океан превращается в грязную пустыню и небо становится мертвенно-серым.

После неуловимого мгновения всё вернулось назад. Стремительно и в обратном порядке. Ворона увидела, как сам собой воздвигается шпиль Иглы, и как прежняя спокойная погода устанавливается над замком Моррон.

– Вот так, – Норруан усмехнулся. – Запомнила?

Ворона кивнула. Ей было нехорошо. Непонятно, правда, отчего.

– Поняла, что случилось?

– Нет, – призналась Морни.

– Я тоже, – Норруан вздохнул. – Сколько раз уже я пытался решить свою задачу вот так, одним движением.

– И всякий раз всё возвращалось?

Норруан хмуро кивнул.

– Почему же… – ворона оглянулась, – почему же никто этого не замечал?

Норруан как-то странно посмотрел на неё.

– Вот это мне как раз и интересно. Коль скоро ты всё видела и всё помнишь… может, оттого, что была поблизости от меня?

Долгое время они молчали.

– Ну ладно, – Норруан потянулся и распахнул окно, впуская внутрь поток свежего воздуха. – Пойду-ка прогуляюсь.

– Я свободна?

– Разумеется, – Норруан широко улыбнулся. – Наши друзья никуда не торопятся – не будем торопиться и мы. Если хочешь, пойдём со мной.

Морни, подумав, взлетела Норруану на плечо, и вскоре они выходили из внушительных главных ворот замка. Те сами собой захлопнулись за их спинами; со скрежетом поднялся разводной мост. Замок вновь стал неприступным.

* * *

Науэр вздрогнул, когда голос Мондерела неожиданно прервался грохотом и треском – таким, словно вокруг рушилось всё мироздание. Он увидел обступившую его черноту, в которой вяло вращались спиральные сгустки разноцветных искорок и неожиданно понял, что умирает.

Но мир тут же вернулся в норму и голос Мондерела продолжался, словно ни в чём не бывало. Науэр украдкой стёр со лба холодный пот и долго не мог справиться с дрожью в коленках.

* * *

Унэну показалось, что кто-то окликает его… но потом он решил, что ему показалось. Голос, померещившийся ему, вроде был отдалённо знакомым… нет, я действительно переутомился, решил монах несколько часов спустя, когда очередные занятия завершились, и можно было вернуться в кабинет.

Там он и застал двух малолетних разбойниц. Они сидели за столом и увлечённо листали книгу. Ту, открыть которую Унэн был не в состоянии. От изумления настоятель потерял дар речи. Хвала богам, ненадолго.

– Кто вас впустил? – крикнул он так, что девчонки уронили книгу и закрыли лица ладонями. Монах кинулся к ним и поднял книгу с пола. Приоткрыл её – никаких помех! Даже закладка была там же, где он оставил её.

– Кто вас впустил, я спрашиваю? – спросил он уже более миролюбиво.

– Дверь не была заперта, – объяснила, наконец, Энхора. Ещё одно различие, подумал Унэн. Энхора чаще признаётся в содеянном первой.

– А кто вас просил брать книгу?

Близнецы только засмеялись. С виноватым видом, но это ровным счётом ничего не означало.

– Ну ладно, – монах вздохнул и уселся перед ними прямо на пол. – Через неделю у вас, негодные, начнутся каникулы. Если бы вы знали, с каким удовольствием я от вас отдохну!

– Не отдохнёшь, – Ильвена потянула его за рукав. – Ты сразу же начнёшь по нам скучать. Как всегда.

– Угадали, – монах положил книгу на стол и хлопнул по ней ладонью. – Но это больше не трогать. Дайте слово, что не будете прикасаться к ней без моего разрешения. Это очень опасно.

Взгляд монаха не смягчался, и честное слово пришлось всё-таки дать. От огорчения на глазах у обеих выступили слёзы. Впрочем, они были мастерицы изображать какие угодно чувства. Унэн это прекрасно знал.

– Вот и отлично, – Унэн развернул обеих в сторону двери и слегка подтолкнул ладонями. – А теперь – за работу! Мётлы ждут вас – не дождутся…

– …И чего он так расшумелся? – недоумевала Ильвена часом позже, отрываясь от подметания пола.

– Его не поймёшь, – согласилась сестра. – Картинки были такие красивые…

…Унэн запер за ними дверь и повернулся к столу.

Книга. Раскрытая на нужной странице. Давай, человек, прочти меня. Ты не всё ещё узнал. Самое интересное впереди!