Изгнание из рая
Шрифт:
— Я.
— Вы — Левенец?
— Ну я.
— Не может быть!
— Могу показать паспорт.
— Григорий Васильевич Левенец из Веселоярска?
— Да я же, я! — смутился Гриша, удивляясь и чуточку даже пугаясь своей неожиданной известности. И это же еще за день до того, как в газете появится его статья про гусей! А что будет потом?
Девушка сорвалась со стула, метнулась туда и сюда, Гриша еще и не опомнился, а уже сыпанули на него целые гроздья молоденьких работниц почтамта, а впереди торжественно выступала красивая пожилая женщина в синем строгом платье, несла в руках букет красных роз, и несла не куда-нибудь и не кому-нибудь, а именно к нему и для него, Григория Левенца.
— Дорогой Григорий Васильевич, мы рады приветствовать вас на нашем почтамте, для нас это высокая честь…
И так далее, и аплодисменты, и улыбки, и доброжелательность, так, будто он герой, лауреат или генерал. Чудеса, да и только!
Гриша что-то бормотал, невольно натыкался на шипы роз, покрылся румянцем, не знал, как ему выпутаться из этой глупой ситуации. Явно не за того приняли! Ему еще не хватало, чтобы попасть в самозванцы!
— Вы, наверное, не… — попытался он объяснить. — Тут какая-то ошибка…
— Ошибка? — удивилась женщина в синем. — А разве вы не Григорий Васильевич Левенец?
— Ну! Допустим.
— А если так, то вы для нас — самый дорогой человек!
— Я? Странно. Никогда не думал. Почему именно я, за какие такие заслуги?
— Для работников нашей системы сегодня нет более ценного человека, дорогой Григорий Васильевич. Вот взгляните сюда. Это же ваша фамилия? Ваш адрес?
Гриша повел глазом туда, куда показывала женщина, и почувствовал себя в положении гуся, которого ощипывают до основания, чтобы пустить голым в Африку.
Сбоку возле каждого из окошек в стеклянной перегородке прикреплены были конверты для образца, как заполнять адреса, и на всех этих конвертах красовалась его, Левенца, фамилия, имя и отчество, его адрес, его село, его сельсовет, где он был теперь председателем!
— И это — по всей области? — прошептал Гриша.
— По всей.
— И в нашем районе?
— И в нашем.
— И в Веселоярске?
— И в Веселоярске.
«Ну, гадство! — чуть было не воскликнул Гриша. — Кто же это мог подложить мне такую свинью?» Но доверие, оказанное ему веселоярцами, плодотворное общение с многими комиссиями, посещение редакции все же научили его сдержанности, поэтому он проглотил слова нежелательные, а произнес спокойно:
— Благодарю за внимание.
— Желаем вам больших трудовых успехов, — сказала женщина.
— Желаем! Желаем! — в один голос защебетали девчата.
Гриша выходил из почтамта, пятясь, как Нобелевский лауреат от шведского короля.
Бегом к «Жигулям» и еще быстрее в Веселоярск! А там? Разве что попросить у Педана его прирученную сороку, пойти с нею на почту к Галине Сергеевне и потихоньку направить вороватую птицу, чтобы она выкрала злополучный образцовый конверт?
Гай-гай, при всей мощной работе мысли человечество за тысячи лет открыло только тридцать две тропинки мудрости, а над этими тремя десятками тропинок вытанцовывают целых семьдесят два дьявола! Поэтому часто и не знаешь, что делать: искать ли мудрости или же отбиваться от дьяволов? Гриша убедился в этом вскоре после выхода газеты с его статьей.
Ибо именно после этой статьи всполошилась темная сила, разозленная неудачей с гусиной комиссией (да, наверное, и со всеми другими), и повалила на Веселоярск целые тучи пасквилей, кляуз, поклепов, и проверяльщики поехали так густо, что каждый следующий успевал увидеть спину предшествующего.
Как когда-то славянский бог Перун гремел громами над грешной землей, как повелители стихий насылали на людей дожди, ветры, морозы и зной, как ведьмы напускали порчу на коров и людей, так неведомый и зловещий аноним-псевдоним Шпугутькало накликал на Веселоярск десятки проверяльщиков, и не было от них спасения!
И теперь уже не только на молодого руководителя Левенца, но и на опытную Зиньку Федоровну, и на заслуженного пенсионера Свиридона Карповича, и на всех веселоярцев, и на самый Веселоярск.
Проверяли, правда ли, что Свиридон Карпович, кроме пенсии, получает еще три зарплаты: в сельсовете, в колхозе и в потребкооперации. Правда ли, что у Зиньки Федоровны уже не одна «Волга», а целых три: черная, серая и зеленая? Правда ли, что в Веселоярск согнали врачей из всей области и теперь там один врач измеряет пульс у больного на левой руке, а другой — на правой? Правда ли, что в колхозе «Днипро» свеклоуборочных комбайнов больше, чем свеклы?
Аноним каждый раз обращался в разные инстанции, они не могли знать, что кто-то уже проверял веселоярцев и убедился в клеветничестве и нечестности кляузника, и скорее посылали своих проверяющих, чтобы тоже убедиться, а тем временем почта несла новые заявления в новые инстанции об убийцах, которые никогда не убивали, о любовных изменах тех, кто никогда не изменял, о привидениях, которые никого не пугали, о ворах, которые ничего не воровали.
Писал аноним или псевдоним, сигналы нужно было проверять, на Веселоярск налетали проверяющие и контролирующие, громовержцы и вегетарианцы, йоги и демагоги. Проверки проводились летучие и комплексные, тотальные, фронтальные, капитальные, оскорбительные и обходительные! Не верится! Не могло такого быть! Но это же мифик!
В далеком прошлом было как? Иван кивает на Петра. Теперь, с развитием грамотности, произошли ощутимые перемены — и уже Иван читает про Петра. Читает и потирает руки: ох и здорово, вот это да, хорошо хоть не обо мне, а о Петре!
Гай-гай! В своей извечной наивности Иван забыл о железном законе диалектики. Борьба противоположностей. Сегодня читает про Петра и потирает руки, завтра Петро будет читать про Ивана и точно так же будет потирать руки, потому что грамотность всеобщая, чернила дешевые, а еще же пошли и шариковые ручки — хоть пишут скверно и недолго, но на анонимку хватит.
Ах, почему не высыхают в ручке чернила, когда ею хотят написать подлость! Такой вопрос в теории литературы называется риторическим. Один аноним сегодня может парализовать не только целый колхоз или завод, но и район и даже область, если она маленькая и почта в ней работает исправно.
Автор даже подумал вот над чем. Сейчас во всем мире бьются над проблемой электромобилей. Все упирается в невозможность создать аккумуляторы, чтобы они были легкие, мощные и продолжительного действия. А что, если в электромобилях вместо аккумуляторов применить анонимщиков? Укладывать его в багажник, привинчивать электроды — и айда! Но, наверное, от анонимщиков будет выделяться такая злая энергия, что машины не смогут сдвинуться с места, — сразу же будут проваливаться сквозь землю. Земля же наша многострадальная тоже имеет предел выдержки и терпения.