Изгнанник из Спарты
Шрифт:
Феорис вопросительно поглядела на Аристона.
– Он не обидит ее, - подтвердил Аристон.
– Он скорее умрет, чем нарушит эту клятву.
Через два месяца после тех событий Орхомен женился на Таргелии. Он смог это сделать, потому что она, как и он, была из метеков - чужеземкой, жившей в Афинах.
Расположившись подле приемного отца за свадебным столом, где налегали не на еду, а на вино, а затем выходили танцевать. Аристон захлебывался от бессильной ярости. Сперва он просто удивился, что Тимосфен принял приглашение, но потом, когда понял, почему отец это сделал - исключительно ради него, Аристона, ибо Орхомен был его лучшм другом, - ему стало не по себе. Ведь пир устраивался в доме Алкивиада, из-за которого и погиб Фебалид. Тимосфен наверняка не знал подробностей той чудовищной истории. Он, должно быть, полагал, что его сын сам вызвался править колесницей Алкивиада на состязании, завершившемся для него столь трагично. То, что Фебалид правил колесницей, было далеко не редкостью. Молодые афинские аристократы очень часто правили во время празднеств либо своими колесницами, либо колесницами друзей. Иногда кто-нибудь из них даже оказывался победителем, но это
случалось лишь иногда.
Однако сейчас Аристон гневался по другому поводу. Он глядел на Орхомена, сидевшего возле невесты. Лицо друга выражало смущение.
– Еще бы!
– пробормотал Аристон.
– Пойти на такое! Во имя черного Аида, как он умудрился познакомиться с Алкивиадом, этим двуличным мерзавцем?
Тимосфен наклонился к приемному сыну. На его благородном, гордом лице была написана тревога.
– Что тебя гнетет, сын?
– спросил он.
– Ничего, отец, - покачал головой Аристон. Но Алкивиад заметил, что они склонились друг к другу, и, словно танцор, легко вскочил на ноги. Он подошел к Аристону и Тимосфену и встал перед ними, покачиваясь. Его красивое, но уже потрепанное лицо осветилось лукавой улыбкой.
– Правда, моя маленькая сестренка очаровательна?
– спросил он, сюсюкая. (Алкивиад всегда сюсюкал.)
– Очень, - сухо отозвался Аристон.
– Ты понимаешь, в чем дело, не так ли, благородный Тимосфен?
– продолжал Алкивиад.
– Моя двоюродная сестренка Таргелия - сирота, она из той моей родни, что живет на Лесбосе. Вот я и подумал, что как родственник должен устроить этот пир, дабы все могли оценить ее знатность и чистоту.
– Это, конечно, благородно с твоей стороны, - сдержанно произнес Тимосфен. Он не любил Алкивиада. Хотя Тимосфен не знал, насколько велика его ответственность за смерть Фебалида, ему все равно тяжело было видеть человека, который имел отношение к разразившемуся несчастью. Но даже если закрыть на это глаза, он и без того много слышал об извращенности Алкивиада, о его пороках и грехах. Человек, приходившийся племянником бессмертному законодателю Периклу, мог бы себя вести и поприличней. Из уважения к заслугам дяди, во имя чести семьи. С другой стороны, несколько старомодному Тимосфену казалось, что мужчина, наплодивший столько внебрачных детей, сколько Алкивиад, мог бы оставить в покое мальчиков.
– Ну, с твоим благородством мне не сравниться!
– торжественно произнес Алкивиад.
– Ибо если я заменил бедной Таргелии отца, которого она потеряла в раннем детстве, то ты…
– Я позволяю Орхомену ввести ее в мой дом. Но это
лишь красивый жест. Можно назвать это выгодной сделкой. Он служит у меня меньше месяца, но принес больше выгоды, чем любой другой управляющий. Да и невеста его очень милая,да?
– О, да! Безусловно!
– подхватил Алкивиад.
– Она сегодня же вечером вывесит из окна свою ночную сорочку, ей нечего бояться или стыдиться.
– Алкивиад, пожалуйста!
– не выдержал Аристон.
– Прости меня, прекрасный Аристон! Клянусь Эросом, ялюблю тебя! Я не хотел тебя смущать-Ведь общеизвестно…
– …что у нас есть варварский обычай вывешивать из окна окровавленную сорочку невесты в доказательство ее девственности. Ладно! Но зачем говорить об этом заранее?
– Как ты деликатен, калон!
– усмехнулся Алкивиад.
– О боги! Наверно, отчасти поэтому ты так обворожителен! Хочешь еще вина? Кусок свадебного пирога?
– Ничего я не хочу, спасибо, - сказал Аристон.
– Ну, хорошо, тогда я вас оставлю, тем более что мое общество тебе, должно быть, не по душе…
– Оставляй, - сказал Аристон.
– Сын, - обратился Тимосфен к Аристону, когда Алкивиад отошел от них, - я знаю, что он чудовищно непристоен, но разве обязательно быть с ним таким грубым?
– Обязательно, отец, - сказал Аристон.
– Он все время пристает ко мне, просит, чтобы я ему отдался. А ведь он женат, и у него есть ребенок! Алкивиад хвастается, что спит с Сократом, хотя это грязная ложь! Сократ не занимается любовью с мужчинами. Он отрубил хвост своей собаке только потому, что люди восхищались ее удивительной красотой. Он предпочитает, чтобы его ругали за жестокость, лишь бы не забывали о нем. Жена бросила его…
– А он вынес ее из зала суда на руках, и она до сих пор с ним мучается… Все это я знаю. Не пересказывай мне сплетен, сын. Не мужское это занятие. Однако я все равно не понимаю, почему ты так разгневан.
– Отец, - осторожно произнес Аристон, - если я тебе расскажу, ты не испортишь свадьбу?
– Конечно, нет!
– удивился Тимосфен.
– Тогда я скажу. Это все ложь! Она не сестра Алкивиада.
Она обыкновенная шлюха. Все женщины, собравшиеся тут и изображающие родственниц и подруг, либо порны, либо алевтриды, либо малоизвестные гетеры. Он не осмелился пригласить более знаменитых вроде Парфенопы, боясь…
Аристон вдруг осекся, услышав, что Тимосфен спокойно прищелкивает языком.
– Хорошая шутка!
– сказал приемный отец.
– Очень неплохой замысел! А я тупоголовый болван, так? Свадебная процессия, составленная из флейтисток и факелыциц, препровождает бедную маленькую шлюшку из публичного дома в мой! Благородный Тимосфен оказывает почести проститутке! Ха! Чтобы такое выдумать, нужны мозги, сынок. Изобретательно! Скажи, а Орхомен знает? Ну, что она продажная девка?
– Да, отец.
– кивнул Аристон, - Он… он искренне ее любит. Он думает, что его любовь возродит ее, и…
– Тогда ладно. Я вытерплю все это, - сказал Тимосфен.
– Хотя жаль, что он так поспешил. Даже среди метеков встречаются прекрасные, целомудренные девушки.
– Ты мне подыщешь такую, когда пора будет жениться?
– попросил Аристон.
– Ты ведь знаешь, я тоже не могу жениться на гражданке Афин.
– Какой идиотский закон!
– возмущенно буркнул Тимосфен.
– Глупее Перикл ничего не мог придумать! Он на своей шкуре в этом убедился, когда встретил Аспазию. Развелся с женой и стал жить с этой крашеной светловолосой чужеземкой, несмотря на то что…
– Отец, - сказал Аристон, - не ты ли говорил, что сплетни - не мужское занятие?
– Верно. Но меня беспокоит эта история. Я всеми способами пытался добиться для тебя афинского гражданства.
– Но на войну меня не отпустил, - сказал Аристон.
– Я бы отпустил, если б из этого вышел толк. Но с тех пор как многие метеки разбогатели и стали влиятельными людьми, они возбуждают зависть! Даже если ты голыми руками захватишь в плен спартанца, Собрание Пятисот не пожалует тебе гражданства. И потом, риск слишком велик. Ты лакедемонянин. Если попадешь в плен, тебя объявят предателем и замучают до смерти. Так что забудь о воинских