Излом времени
Шрифт:
– А Мег?
– У Мег все сложно, – сказал Чарльз Уоллес. – Она не то и не другое.
– Что значит «не такая, как мы»? – осведомилась Мег. – Что значит «ни то ни другое»?
– Не сейчас, Мег, – сказал Чарльз Уоллес. – Погоди немного. Я потом все объясню. – Он посмотрел на Кальвина и, похоже, наконец решился. – Ладно, возьмем его с собой к миссис Что. Если с ним что-то не так, она это увидит. – И засеменил на своих коротких ножках к обветшалому дому.
Дом с привидениями стоял в тени купы вязов. Вязы почти совсем облетели, и земля вокруг дома была желтой от
Парадная дверь была заколочена доской, и Чарльз Уоллес повел их на зады дома. Черный ход с виду тоже был заколочен, но Чарльз Уоллес постучался, и дверь медленно распахнулась наружу, скрипя ржавыми петлями. С одного из вязов хрипло каркнула старая черная ворона, дятел разразился бешеной дробью. За угол дома шмыгнула большая серая крыса, и Мег сдавленно взвизгнула.
– Они обожают всю эту традиционную бутафорию, – успокаивающе произнес Чарльз Уоллес. – Идемте!
Сильная рука Кальвина подхватила Мег под локоть, Форт прижался к ее ноге. Мег так обрадовалась их поддержке, что позабыла все страхи и вслед за Чарльзом Уоллесом смело вошла в темное нутро дома.
Место, где они очутились, смахивало на кухню. В огромном очаге весело плясало пламя, над огнем висел большой котел. Почему же тогда из трубы не шел дым? В котле что-то булькало, и пахло оно скорее как химикалии миссис Мёрри, чем как еда. В обшарпанном деревянном кресле-качалке восседала низенькая толстушка. Это была не миссис Что – наверное, кто-то из двух ее подруг, решила Мег. На толстушке были огромные очки – вдвое больше и вдвое толще, чем у Мег, – и она деловито шила короткими стежками, проворно втыкая иголку в простыню. Еще несколько простыней валялось на пыльном полу.
Чарльз Уоллес подошел к ней.
– Я все же считаю, что вам не следовало брать простыни миссис Банкомб, не посоветовавшись со мной, – сказал он настолько сердито и властно, насколько так может сказать очень маленький мальчик. – И вообще, зачем они вам?
Толстушка заулыбалась:
– Ой, Чарльзушка, золотце мое! «Le coeur a ses raisons que la raison ne connait point». Это по-французски. Паскаль сказал. «У сердца свой рассудок, который рассудку недоступен».
– Вы поступили неправильно, – сердито сказал Чарльз.
– Твоя матушка именно так бы и подумала.
Сквозь круглые очки как будто сверкнула улыбка.
– Я говорю не о чувствах моей матери по поводу моего отца! – резко возразил Чарльз Уоллес. – Я говорю о простынях миссис Банкомб!
Толстушка вздохнула. Огромные очки снова вспыхнули и засверкали, как совиные глаза.
– Ну разумеется, на случай, если нам потребуются призраки! – сказала она. – Мог бы и сам догадаться. Наша Что решила, что если нам вдруг придется распугивать незваных гостей, надо это делать как следует. Вот чем хорошо жить в доме с привидениями. Но мы, вообще-то, не хотели, чтобы ты знал про простыни. «Auf frischer Tat ertappt». Это по-немецки. «In flagrante delicto». Это латынь. «На месте преступления» по-английски. Как я уже говорила…
Но тут Чарльз Уоллес решительно вскинул руку:
– Миссис Кто, вы знаете этого мальчика?
Кальвин поклонился:
– Добрый вечер, мэм… не расслышал вашего имени.
– Можешь звать меня «миссис Кто», – ответила толстушка. – Чарльзушка, это не я придумала его позвать, но, по-моему, он годится.
– А где миссис Что? – спросил Чарльз.
– Она занята. Время близко, Чарльзушка, время близко. «Ab honesto virum bonum nihil deterret». Это Сенека. «Хорошему человеку ничто не помешает творить благородные дела». А он ведь очень хороший человек, Чарльзушка, светик мой, но вот сейчас ему требуется наша помощь.
– Кому? – осведомилась Мег.
– О, и малютка Мег тоже здесь! Рада встрече, голубка моя. Ну как кому – вашему папе, разумеется. А теперь ступайте домой, мои хорошие. Время еще не приспело. И не тревожьтесь – без вас мы никуда не отправимся. Покушайте как следует, отдохните. Кальвина накормите хорошенько. Ну все, ступайте, ступайте! «Justitiae soror fides». Это, разумеется, снова латынь. «Вера – сестра справедливости». Доверьтесь нам! Ну, кыш, кыш! – И она вспорхнула с качалки и неожиданно энергично вытолкала их за дверь.
– Чарльз, – сказала Мег, – я ничего не понимаю!
Чарльз схватил ее за руку и потащил прочь от дома. Фортинбрас бежал впереди, Кальвин шел за ними по пятам.
– Ну да, – сказал Чарльз. – Я пока тоже не понимаю. Не совсем понимаю. Я тебе расскажу все, что знаю, как только смогу. Но ведь ты же видела Форта, да? Он на нее ни разу не заворчал. Ухом не повел. Как будто ничего особенного не происходило. Так что сама видишь, все в порядке. Слушайте, будьте так добры, вы оба: давайте не будем это обсуждать, пока не поедим, ладно? Мне позарез нужно заправиться, чтобы во всем разобраться и разложить по полочкам.
– Ну, показывай дорогу, тупица! – весело воскликнул Кальвин. – Я еще никогда не видел вашего дома, и у меня ужасно странное ощущение – как будто я впервые в жизни возвращаюсь домой!
Глава третья. Миссис Ведь
В лесу уже начинало смеркаться. Ребята шли молча. Чарльз с Фортинбрасом убежали вперед. Кальвин шел рядом с Мег, его пальцы слегка касались ее руки, как будто он ее оберегал.
«Это самый немыслимый, самый головокружительный день в моей жизни, – думала она, – однако я больше не чувствую себя ни растерянной, ни расстроенной. Я просто счастлива, и все. Но почему?»
– Может быть, нам было не суждено встретиться раньше, – сказал Кальвин. – Ну то есть я видел тебя в школе, я знаю, кто ты, и все такое, но я тебя совершенно не знал. Но я рад, что мы наконец познакомились, Мег. Мы будем друзьями, знаешь…
– Я тоже рада… – шепотом ответила Мег, и они снова замолчали.
Когда они вернулись домой, миссис Мёрри по-прежнему была в лаборатории. Она смотрела, как бледно-голубая жидкость медленно течет по трубочке из мензурки в реторту. На бунзеновской горелке клокотал большой глиняный горшок с рагу.