Излом времени
Шрифт:
– Только Сэнди с Деннисом не говорите, что я здесь готовлю, – попросила мама. – Они и так все время боятся, как бы химикаты не попали в еду. А у меня тут эксперимент, не хотелось надолго отлучаться.
– Мам, это Кальвин О’Киф, – сказала Мег. – На него еды хватит? Пахнет здоровско.
– Здравствуй, Кальвин. – Миссис Мёрри пожала ему руку. – Рада познакомиться. У нас сегодня на ужин только рагу, зато рагу хорошее, наваристое.
– По-моему, отлично, – сказал Кальвин. – Можно, я от вас позвоню, скажу маме, где я?
– Ну
Мег повела Кальвина в дом. Чарльз Уоллес с Фортинбрасом куда-то делись. С улицы доносился стук молотков: Сэнди с Деннисом достраивали деревянную крепость на одном из кленов.
– Сюда!
Мег прошла через кухню в гостиную.
– Не знаю, зачем я ей звоню, когда не прихожу домой, – с горечью заметил Кальвин. – Она ведь даже и не заметит…
Он вздохнул и набрал номер:
– Мам? А, это Хинки… Слушай, передай маме, я вернусь поздно. Только не забудь, ладно? Неохота опять прийти и увидеть, что все заперто…
Он повесил трубку и посмотрел на Мег:
– Ты хоть представляешь, как тебе везет?
Она кривовато улыбнулась:
– Не особо.
– У тебя такая мама! У вас такой дом! А какая у вас мама красивая! Ты бы видела мою. У нее все передние зубы выпали, папа ей протез сделал, а она его носить не хочет. Она даже причесывается не каждый день. А если и причесывается, толку от этого мало. – Он стиснул кулаки. – Но я ее люблю! И это самое странное. Я их всех люблю, а им на меня просто наплевать. Может быть, потому я и звоню, когда не прихожу домой. Потому что мне не все равно. А им всем все равно. Ты просто не представляешь, как тебе везет, что тебя любят!
– Наверно, я об этом никогда не задумывалась… – растерянно сказала Мег. – Просто принимала это как должное…
Кальвин нахмурился – а потом снова просиял:
– Что-то будет, Мег! Что-то хорошее! Я чувствую!
И он принялся бродить, довольно медленно, по уютной, хотя и неприбранной гостиной. Вот он остановился у фортепьяно, на котором стояла фотография – небольшая компания мужчин на пляже:
– А это кто?
– Ученые.
– А где?
Мег подошла поближе:
– На мысе Канаверал. Вот это мой папа.
– Который?
– Вот.
– Тот, что в очках?
– Ну да. Тот, которому не помешало бы постричься. – Мег хихикнула, забыв обо всех печалях, – так приятно было показывать Кальвину эту фотографию! – У папы волосы почти такого же цвета, как и у меня, и он все время забывает пойти постричься. И в конце концов мама обычно стрижет его сама – она нарочно купила ножницы и все прочее, – потому что он никак не может выбрать время сходить в парикмахерскую.
Кальвин разглядывал фотографию.
– Он мне нравится, – поразмыслив, сообщил он. – Они с Чарльзом Уоллесом очень похожи, да?
Мег снова рассмеялась:
– Когда Чарльз был младенцем, он был вылитый папа! Это выглядело ужасно смешно.
Кальвин все смотрел на фотографию:
– Не то чтобы он красивый или что-нибудь… Но он мне нравится.
– Очень даже красивый! – негодующе возразила Мег.
Кальвин покачал головой:
– Не-а. Он высокий и тощий – совсем как я.
– А по-моему, ты красивый! – сказала Мег. – И глаза у тебя похожи на папины. Ну, знаешь, такие, ярко-синие. Только у него это не так заметно, из-за очков.
– А где он сейчас?
Мег напряглась. Но отвечать ей не пришлось, потому что тут хлопнула дверь лаборатории и в кухню вошла миссис Мёрри с горшком рагу.
– Ну вот, – сказала она, – доведу его как полагается, на плите. Мег, ты уроки сделала?
– Не совсем, – ответила Мег, вернувшись на кухню.
– Ну тогда, думаю, Кальвин будет не против, если ты сделаешь их перед ужином?
– Ну конечно!
Кальвин выудил из кармана сложенную стопку бумаги:
– На самом деле, мне тоже кое-какую ерундистику доделать надо. Математику. Вот математику я просто не тяну. Пока имею дело со словами – все нормально, а с цифрами у меня плохо.
Миссис Мёрри улыбнулась:
– Так, может, попросишь Мег тебя подтянуть?
– Слушайте, я же на несколько классов старше!
– А ты все-таки попробуй ее попросить помочь тебе с математикой, – посоветовала миссис Мёрри.
– Ну хорошо, – сказал Кальвин. – Вот. Но там довольно сложно…
Мег разгладила листы и посмотрела на примеры.
– А тут все равно как решать или нет? – спросила она. – Ну, то есть надо решать каким-то определенным способом или можно решать как хочешь?
– Можно как хочешь. Главное, чтобы я понял, что ты делаешь, и чтобы ответы сошлись.
– А нас вот заставляют все делать так, как велено… Смотри сам, Кальвин: разве не видишь, насколько проще все становится, если сделать это вот так?
Ее карандаш забегал по бумаге.
– Ого! – воскликнул Кальвин. – Вот это да! Кажется, я понял… Покажи еще раз, на другом примере.
Карандаш Мег снова пришел в движение.
– Тут главное – запомнить, что любая обыкновенная дробь может быть преобразована в бесконечную периодическую десятичную дробь. Видишь? Так что 3/7 – это 0,428571 в периоде.
– Вот же безумная семейка! – усмехнулся Кальвин. – Наверно, мне пора бы уже перестать удивляться, но ведь в школе считается, что ты тупица, тебя то и дело вызывают к директору.
– Так я и есть тупица.
– У Мег с математикой проблема в том, – вмешалась миссис Мёрри, – что Мег с папой постоянно играли в числа и Мег знает слишком много способов срезать путь. Так что, когда в школе от нее требуют решить задачу непременно длинным способом, она дуется, упирается и сама себя загоняет в угол.