Измайловский парк
Шрифт:
– Слушай, а почему тебе такие, – Санька отставил в строну кирзачи, – а мне вот это?
Он держал в руках аккуратные, даже изящные, мягкие яловые сапожки.
– Кирза больших размеров, а кожа с давних времен – для всякой мелкотни вроде тебя.
– Я не мелкотня! – возмутился Санька и принялся перебирать одежду, откладывая в сторону вещи размером поменьше.
– Никогда такой одежи не видел. Это военное, что ли?
– Это от советской армии. Хэ-бэ.
– Чё? Какой армии? А хэ-бэ – это что?
– Историю тебе учить надо. Хлопчатобумажная форма
Мальф выбирал комплект для себя. Он прикладывал китель к плечам, проверяя длину рукава, сверял бирки на кителе и белье и, в конце концов, нашел необходимое. Разложив обмундирование на траве, он скинул ветхую рубаху, приготовился натянуть белоснежную армейскую нижнюю сорочку с длинными рукавами.
– Ой, где это тебя так? – не выдержал мальчик.
Вся спина Мальфа была изрезана, словно кто-то, не глядя, тыкал в нее ножом. Раны были свежие, но уже затянувшиеся.
– Что, где?
– А вон спина вся подранная.
– Поцарапался, – недовольно ответил Мальф. – Не болтай, переодевайся.
Санька насупился и стал по примеру старшего выбирать форму и для себя.
– А это что за штаны такие? Для задницы большой, что ли? – Санька держал в руках бриджи, штанины которых грустно повисли тесемками до самой земли.
– Слушай, не тупи. Так положено. Низ в сапоги, а выше колена широко, чтобы удобно было, – сердито объяснил Мальф.
– А… понял, – ничего не понял Санька.
Он прикладывал к себе гимнастерки и галифе, подражая Мальфу, но все никак не мог сделать выбор.
– Ты что как красна девица примеряешься? – недовольно пробурчал тот и, скинув свои обветшалые порты, стал натягивать новенькие солдатские кальсоны. – Учись!
Санька почему-то сразу повернулся спиной к Мальфу. Потом с кучей вещей в руках отправился за деревья. Через несколько минут он вернулся полностью облаченный. И хотя ясно было, что солдатское обмундирование он не носил никогда, форма оказалась аккуратно заправлена. Даже китель Санька собрал под ремнем на спине, как опытный вояка. Правда, свою любимую меховую жилетку он не оставил и надел ее поверх формы. Да и босиком он выглядел не очень браво.
– Ну ты точно красна девица прямо, за кустиками переодеваешься, – хохотнул Мальф.
– Не приучен я на людях голяком прыгать, – гордо ответил Санька, слегка покраснев. – У нас не принято так. Я же не критикую, как ты там у себя на хуторе жил.
– Гордые, понятно. В бане, небось, тоже по одному мылись? Портянки мотать умеешь?
– Да, – неуверенно ответил Санька. – А как?
– Дай лапу, – сказал Мальф и, вытащив портянку из отдельной кучки, куда мальчик отложил все непонятное, ловко обмотал ее вокруг Санькиной ноги, точным движением закрепив кончик тряпки. – Натягивай обувку.
– Понял, как делается? – спросил он после того, как Санька, потопав несколько раз, с удовлетворением посмотрел на крепко сидящий на ноге сапог. – Вторую сам мотай.
Со второй портянкой
– Слушай, а это что? – Санька держал в руке пучок белых полосок ткани, обшитых рубчиком с четырех сторон.
– Все тебе объясни. Это подворотничок. Его надо пришивать изнутри на воротник, чтобы он не пачкался и на шее прыщи от грязи не появлялись, – терпеливо объяснил Мальф. – Тем более если в баню не ходить.
– Прыщи… Так же он еще быстрее запачкается!
– А ты каждый вечер новый пришивай, чистый.
– А старый выбрасывать? – недоумевал Санька.
– Нет, старый выстирать на потом.
– Слушай, а чего-нибудь попроще в той судетской армии не придумали? Там шарфик, или шею мыть чаще…
– Сам ты судетская армия. Вот же темнота. Ты что, вообще, историю не знаешь? – удивился Мальф.
– Знаю. Но не всю.
– Ладно, проехали. Кстати, надо пришить-таки подворотнички.
Мальф не стал пришивать к своему кителю то, что нашел Санька. Он взял из той же кучи большой кусок белой ткани, – скорее всего, это была простыня, – оторвал от нее полоску и, сложив в несколько слоев, ловко соорудил толстый и мягкий подворотничок. Потом вытащил из своей котомки маленькую жестяную коробочку, достал нитки и иголку и споро пришил его.
– Учись, юноша!
– А эти куда? – Санька все держал в руке пачку белых полосок.
– Да возьми с собой, на повязки пойдет, если что.
Мальчик, следуя совету наставника, оторвал полосу от простыни, – правда, пожадничал, и кусок получился слишком большим, – и, попросив иголку с нитками, отправился за деревья подшиваться. Вернулся он с пижонски торчащим белым кантом над воротником. Впрочем, пришита ткань была аккуратно, мелкими стежками.
– Ну, ты даешь! А теперь смотри, как скатку делать. – Мальф взял в руки шинель побольше, отстегнул хлястик и стал тщательно ее сворачивать.
– А это зачем? – Санька заскучал, подгонка и укладка амуниции казалась ему нудным и не нужным занятием.
– Так надо, – отрезал Мальф.
Скатать шинель в походную укладку сразу не получилось. Мальф неожиданно терпеливо поправлял мальчика и показывал ему правильные приемы. В итоге скатка вышла вполне приличная.
– Слушай, – Санька устал от муштры и сел на траву. – А вот ты откуда это все знаешь? Ты ведь не мог служить в этой армии двести лет назад?
– Определенно не мог.
– А вот ты не только знаешь, как все делалось, но и умеешь. Откуда? Я не понимаю.
– Послушай, ты в первый раз живешь?
– Ну… да, – не очень уверенно ответил мальчик.
– А дышать долго учился? Сначала раз в день, потом специальные упражнения…
– Ну что ты глупости спрашиваешь? – неожиданно разозлился Санька. – Конечно, сразу стал дышать.
– Значит, ты согласишься, что некоторые знания и умения появляются у человека от рождения?
– Ну да, – неуверенно согласился Санька, – некоторые.