Измена. Её выбор
Шрифт:
И меня наверное уже ничем не удивить.
Прохожу в комнату, что «зафрахтовал» Глеб. Он уже развалился на королевских размеров кровати и залипает в телефон.
— Дарья в Лондоне, — краснеет мой сынок, — Она с родителями… на каникулах здесь. Зовет в парк, тут рядом. Можно?
— Конечно можно, милый. Сейчас ей подарок к праздникам какой-нибудь сорганизуем, — откликаюсь я.
Мне и радостно — и грустно. И снова мысль — вот уйдет он жить своей жизнью. А с чем останусь я? Оглядываюсь вокруг. Что подарить девочке, какую мелочь? Ну не мыло же ей тащить из отеля? Взгляд падает на столик перед диваном. Кроме медной чаши со свежими фруктами тут стоит неприметная коробочка. Нагибаюсь, улавливая густой аромат манго.
Из коробочки? Нет. От нее идет совсем другой аромат, смутно знакомый — бергамот, согревающая будто солнце амбра, синее небо над вершинами гор… Меня ведет. Так пахнет Крис.
Именно этот его аромат так увлек меня еще в первую нашу встречу, только была я не в состоянии в анализ. Затянуло на его сверкающую орбиту. И вот теперь всплыло. А ведь он трогал этот серый бархатный картон, когда размещал этот подарок на столе. Я так и вижу, как поправляет он пудрово-розовую атласную ленточку, как улыбается, собирая лучики-морщинки вокруг кристально-голубых своих глаз. Кручу коробочку в руках — и поверить не могу, что какие-то нелепые недели отделяют меня от классной моей комнаты и что все мои трепыхания не смотря ни на что привели меня в этот город, к нему.
— Глеб, — громко произношу я, — нашелся подарок для твоей Дарьи.
Распаковываю, смотрю во все глаза. Характерным почерком и стилем Крис желает мне приятно начала каникул и обещает, что вскоре мы обязательно увидимся.
«Если ты не против».
Беру на ладошку небольшой изящный блокнот. На обложке репродукция «Веток миндаля» Ван Гога. Прижимаюсь к блокноту лбом, еще раз вдыхаю аромат.
— Это от кого? — на пороге стоит Глеб, а я совсем и забыла, что звала его.
Хм. Надо же с чего-то начать. Тем более Глеб имеет право знать какая влюбчивая дура его мать. Жестом указываю ему на диван. Это может быть долгий и выматывающий разговор и думаю не только для меня, но и для сына тоже.
— Помнишь, я ездила на «Анну Каренину»? — начинаю я со слабой улыбкой, — Так вот. Как-то так вышло, что я не просто посмотрела спектакль, сфотографировалась, но и познакомилась с Крисом Хиддлстоном.
— С Локи? — немного ошалело переспрашивает меня Глеб.
— Да, — кладу ладонь на его предплечье, — Мы немного переписывались. И вот он прислал приглашение нам на рождественские каникулы сюда. Блокнот от него.
Шарю взглядом по столешнице.
— И ручка вот еще, — протягиваю и ее и блокнот Глебу, — Бери. Порадуй Дарью.
— Мам, — твердо произносит сын, — Он чего? Ну как-бы, втрескался в тебя? И ты тоже?
— Не знаю, Глеб, — на полном серьезе отвечаю, плевать что сын так легко все это прочитал, наверное у меня на лице что-то такое отсвечивает, — А ты как это понял?
— У тебя глаза светятся, как будто две свечи, — уже мягче произносит Глеб, — Я все думал отчего. Теперь понял.
Сын еще несколько секунду сидит рядом.
Переваривает мои слова?
Иногда мне кажется, что именно мой сын знает меня, даже лучше чем я сама себя. Замечает, считывает, но виду — как истинный джентльмен — не подает. Почем знать, может копилось знание всей этой дислокации в его неглупой голове, может наблюдал, как Егор игнорирует меня, и как я равнодушна к нему. А потом всё сложилось в его золотой головке в единую и понятную картину.
— Ладно, — отводя длинный вихор с лица, с улыбкой в голосе произносит Глеб, — Я пойду. Спасибо за блокнот мам.
Глава 8. Колдовской аромат. Голову теряю от него или причина в тебе самой...
Мой сын, как всегда собирается быстро. Я только и успеваю крикнуть ему по привычке, чтоб шапку надел. И вот я наконец остаюсь в нашем с ним номере наедине со своими мыслями.
Принимаю душ даже не разбирая каким гелем пользуюсь.
Одна только фиксация — пара капель обожаемых Шалимар с восточными нотками мускуса и амбры на чистую кожу. Запястья, шея, ложбинка между грудей. Аромат окутывает меня, заставляет выпрямиться. Хотя в остальном я сейчас совершенно разбита.
«Что мне теперь делать? Разбирать чемодан? Наверное».
Иду в свою спальню и погружаюсь в недра багажа. Новое зелёное кашемировое пальто находит свое место в большом встроенном гардеробе, брюки, джинсы, пара блуз — все развешивается в недрах его, комплекты сексуальные, как и удобное бельё размещаю в тканевой коробке. Остается только повесить платье.
Достаю его — и не сдерживаюсь, ныряю в его тяжелые тканевые волны. Теперь я вроде как ощущаю себя более собранной. Рассматриваю себя в зеркале — черные волосы, влажные после банных процедур, легонько завиваются. Сушить их нет у меня никакого желания.
Я так и стою, рассматривая себя в зеркале, пока не слышу слабый стук в дверь. Так и иду к двери, бормоча на ходу: «Ну Глеб, что-то опять забыл, голова ты моя дырявая», и уже на подходе продолжаю громче:
— Сынок, подарок что-ли впопыхах забыл? Глеб?
Открываю массивную дубовую дверь — и челюсть моя падает, мысленно я падаю вместе с ней. На пороге моего номера стоит мой кумир и знаменитый актёр — Кристофер Хиддлстон.
А ещё видно, что секунду назад он светился и лопался солнечными зайцами своей широкой улыбки. Зайцы еще осторожно выплясывают в его взгляде.
— Извини, я не Глеб, — произносит он глубоким, сочным будто патока баритоном, — Ты не ждала меня?
Он кидает взгляд на мое платье, прослеживает все его складки и мои изгибы, спрятанные в них. Сглатывает. Вспоминаю, что на мне нет белья...
— Прости, — упавшим на октаву голосом добавляет Крис и не отводит глаз.
На секунду окунаюсь в их голубое пламя, ловлю последние отблески солнца в его взгляде.
— Я вообще сейчас никого не ждала, — выдавливаю из себя наконец, — Глеб… я думала мой сын вернулся за чем-то. У него встреча с девушкой в парке…