Измена. Мне (не) нужен врач
Шрифт:
Невозмутимо разрываю сетку, достаю апельсин и, прицелившись, кидаю его в Вадима. Попадаю точно между ног.
Он вскрикивает и сгибается пополам.
— Блять, за что?
Складываю руки на груди и демонстративно отворачиваюсь к окну.
— Прости, прости, — Вадим усаживается рядом и заискивающе пытается поймать мой взгляд, — не хотел материться, просто очень больно.
Какое-то время мы неотрывно смотрим друг на друга. В глазах Вадима попеременно скользит то раскаяние, то злость.
Помолчав несколько минут, он выдавливает:
— Мне очень жаль.
Да
А он продолжает:
— Я повёл себя как последний мудак.
Киваю, сжав губы в тонкую линию.
— Это была ошибка, Ксюх. Но, вообще-то, все ошибаются. Надо уметь прощать.
Невольно расплываюсь в язвительной ухмылке.
А Вадим кривит лицо и скукоживается. Он очень похож на побитую собаку сейчас. Грустный и несчастный. Всем своим видом источает раскаяние.
— Ксюх, я её не любил никогда, честно. Только тебя. Прости. Не бросай. Я сдохну, если ты меня бросишь.
Отрицательно качаю головой.
Он бухается на колени рядом с кроватью:
— В первый раз я вообще не хотел с ней. По пьяни. Трезвый – ни за что. Просто крышу сорвало.
Закрываю уши ладонями. Не хочу я никаких подробностей, всё. Но он не успокаивается, виновато бубнит:
— Лариска первая подвалила, сам не знаю, почему повёлся, просто не нашёл причин отказать.
Всё. Всё. Не хочу я никаких подробностей. Вскакиваю и стремительно двигаюсь к выходу из палаты. Но тут распахивается дверь. И я лицом к лицу сталкиваюсь с той женщиной, которую видела вчера в кабинете Алексея.
Глава 13
Лицом к лицу сталкиваюсь с той женщиной, которая была у Алексея в кабинете. В руках у неё медицинский лоток с какими-то прозрачными пакетиками, внутри которых трубки, незнакомые мне металлические предметы, ватные тампоны.
— Стоп, — тормозит она меня, заглядывает в какую-то бумажку, — Маслова Ксения?
Я киваю. Она удовлетворённо хмыкает и кокетливо прищурив глаза, обращается к Вадиму:
— Мужчина, покиньте палату, навещать больных можно с одиннадцати до часу. А сейчас у них процедуры.
Последнее слово она говорит с ухмылкой, как мне кажется, немного зловеще.
Вадим слушается, но перед выходом оборачивается:
— Ксюх, я всё равно не уйду, подожду внизу в машине. Мы ещё не всё обсудили.
Мне становится смешно. «Мы» не всё обсудили? Да я и не начинала даже. А он ведь реально не замечает, что я всегда молчу…
Когда за ним захлопывается дверь, та женщина нахально разворачивает меня и подталкивает к кровати, по пути представляясь:
— Я Марина Андреевна, врач-уролог. У тебя плохие результаты анализов. Нужны дополнительные тесты. Раздевайся, ложись, я сейчас тебе мочу катетером возьму.
В
Врач ставит на тумбочку лоток, принимается вскрывать пакетики, выгладывает из них что-то пугающее, стальное, блестящее и острое. Скомкав обрывки полиэтилена, она взглядом ищет, куда бы их положить. И суёт в нишу. Бесцеремонно выуживает записку Алексея, открывает и читает, багровея на глазах. Комкает её тоже и со злостью суёт обратно.
Поворачивается ко мне и рявкает:
— Что ты там снимаешь? Штаны с трусами стягивай, ложись и раздвигай ноги. Тебе мочу катетером не брали никогда, что ли?
О чём она, спасите…
У меня бурлит в желудке от ужаса. Пульс колотится так громко, что я его слышу в
ушах. Я пячусь назад и отрицательно качаю головой. Не дамся. У меня плохое предчувствие. Да она врёт, всё у меня нормально с результатами анализов. Что она хочет сделать?
Марина возмущается:
— Что ещё за детский сад? – и, явно переступив через себя, снижает градус, начинает уговаривать, — не бойся ты. Я опытный врач, очень осторожно введу катетер, почти ничего не почувствуешь. Пара минут, и готово.
Может, я истеричка. Неадеквашка точно. Ну, и что. Я хочу сама решать, кому разрешено меня трогать ТАМ. И уж точно, этой женщине нельзя.
Во-первых, она мне с первого взгляда не нравится. А во-вторых, она явно неравнодушна к моему… Почти моему…
Одёргиваю себя от дальнейших рассуждений. Направляюсь к тумбочке, достаю скетчбук, который принесли мне родители, чтоб не скучала. Вырываю лист. Беру ручку, выхожу из палаты и отправляюсь на пост.
Пишу заявление. Прошу выписать меня из больницы по семейным обстоятельствам. О последствиях предупреждена. Претензий к медицинскому персоналу не имею. Число, подпись.
Всё, я ухожу домой.
— А что случилось? – удивляется медсестра.
Молча отправляюсь в палату, столкнувшись в коридоре с Мариной.
Слышу за спиной её язвительное:
— Представляешь, неженка какая? Испугалась мочу сдавать. Плохо у вас врачи работают, раз консультацию психиатра ей ещё не назначили.
Медсестра вполголоса поясняет:
— Так её САМ наблюдает. Никому не доверяет. Это его протеже.
И дальше продолжает бормотать оживлённым шёпотом. Не могу разобрать.