Измена. Мне (не) нужен врач
Шрифт:
В сотый раз отправляю его в приоткрытую тумбочку на полотенце:
— Спи там, блохастый.
Но он терпеливо потягивается, выбирается наружу и запрыгивает обратно, к Ксюше под бочок. Она ласково поглаживает блестящую шкурку. Немного раздражаюсь. Хочу быть на его месте, но нельзя… Пока нельзя.
Чем больше смотрю на неё, тем привлекательнее нахожу. Щёчки порозовели, сама оживилась, глаза кокетливо блестят. А какая у неё улыбка… Смех чистый, словно колокольчик звенит.
Мне хочется быть ближе. Наклоняюсь в её сторону, притворяясь, что
Скашиваю глаза, нащупываю реакцию. Грудь высоко вздымается, губки слегка приоткрыты. На руке, которой касаюсь, мурашки. Ррр, надо срочно отвлечься, на что-то переключиться. Немедленно.
— Хочешь ещё торта? – не узнаю свой голос. Он звучит слишком низко, интимно.
Отрицательно машет головой. Кладёт ладонь на живот и закатывает глаза вверх, изображая, что уже объелась.
Ухмыляюсь.
— А вот и не угадала. Думаю, хочешь. Он же такой вкусный. Придётся доедать, пока не испортился.
Беру ложку, снимаю немного крема сверху. Перебираюсь на кровать. Одной рукой беру её кисти, они тоненькие, ещё несколько поместилось бы в моей ладони, если надо. Закидываю вверх и держу. А сам встаю на колени, нависаю над ней и подношу ложку к улыбающемуся ротику.
— Ну, ещё одну ложечку… Всего одну и отстану. Тебе надо, ты ещё не восстановилась до конца.
Ксюша крепко сжимает губы, мычит, хохочет, отворачивает лицо, вьётся подо мной. А меня прёт от этого. Так волнующе. Невыносимо сексуально. И грудь, которая слегка касается моей, и её талия между моих ног. Её учащённое дыхание.
С моего лица сползает улыбка. Накормить её тортом – кажется, это была очень, очень плохая идея. Но поздно.
Опускаюсь лицом к её лицу. Ксюша перестаёт смеяться. Воздух между нами искрит электрическим разрядами. Медленно провожу кремом по пухлым губкам. Оставляю ложку, а сам кончиком языка слизываю сладкое по контуру. Ксюша заворожённо хлопает своими густыми ресницами.
В паху горит. Срочно оторваться и уйти...
Надавливаю, раскрывая её рот и с тихим нетерпеливым стоном проникаю внутрь.
Глава 12
Ксюша
Ой, мамочки…
Теперь Алексей поцеловал меня первым. Его язык горячий, твёрдый и настойчивый, а пальцы, скользнувшие мне под пижаму, холодные. Он укладывается рядом. Разворачивает меня к себе лицом и продолжает целовать. Сначала сладко и нежно, от чего мне становится щекотно в животе. Потом так жадно и горячо, что мои руки и спина покрываются мурашками. Он спускается губами к шее, я запрокидываю голову. Потом стягивает с плеча пижамную сорочку, ласкает языком ключицу. По моему телу пробегает тёплая волна, это безумно приятно. Я даже не заметила, когда он расстегнул пуговицы. Мои соски твёрдые
Наверное, завтра мне будет очень стыдно. А сегодня я позволяю делать то, что никому-никому раньше не разрешала. Руки Алексея, кажется, вообще везде. И под расстёгнутым бюстгальтером, и даже у меня в трусах.
Почему я не возражаю? Мало того, мне точно нравится, как я на него действую. Нравится, как он наглеет, как он хочет трогать меня, не может удержаться от этого. Я растекаюсь сахарным сиропом в его объятиях. Алексей приглушённо стонет мне в ухо, и на что-то нажимает у меня между ног, я ловлю судорогу и теряю возможность дышать.
— Алексей Петрович, — с резким стуком распахивается дверь, — ой, извините.
Испуганно замираю. Не глядя на неожиданную посетительницу, натягиваю одеяло на свою голову, прячусь.
— Что случилось?
Его голос звучит хрипло и недовольно. Не вижу, но чувствую, как он поднимается с кровати, поправляет свою одежду.
— Там Сидорова из третьей палаты проснулась и опять домой собирается. Чем вырубить?
Алексей строго отчитывает:
— Что значит «вырубить»? Она пожилой человек, а не дикое животное. Сейчас иду. Жди в её палате.
Дверь хлопает, а я аккуратно появляюсь из укрытия.
Алексей присаживается передо мной. Его глаза сияют нежностью и желанием. Он чмокает меня в нос, шепчет на ушко:
— Позже продолжим…
Не могу сдержать дурацкую улыбку. Киваю.
Он покидает палату. Я зажмуриваюсь. Укладываюсь поудобнее. Потягиваюсь, балдею, как кошка, вспоминая то, что сейчас происходило между нами. И незаметно проваливаюсь в сон.
Утро
Хлопает дверь.
— Девочки, завтрак забираем.
Резко сажусь, промаргиваюсь. Лезу в тумбочку. Там пусто. Где Рыжий?
— Кыс, кыс, кыс, — встаю, осматриваюсь, заглядываю под кровать.
На стуле лежит ноутбук Алексея, а на нём записка, придавленная шоколадной конфетой в блестящей обёртке.
«Уехал домой, в отделение вернусь после обеда. Рыжего забрал, поживёт у меня. Конфетку чтоб слопала. Ноутом пользуйся, интернет не экономь, он безлимитный».
И приписка в самом низу: «Надеюсь, тебе сейчас снится эротический сон о нас».
Хихикнув, прячу лицо в лист и втягиваю воздух, надеясь почувствовать запах Алексея.
В дверь раздаётся глухой стук. Торопливо складываю записку и прячу в нише тумбочки.
— Ксюх, это я, — появляется на пороге Вадим.
Он подходит к кровати, достаёт из полиэтиленового пакета сеточку с апельсинами и курабье в цветной коробочке. Ненавижу курабье.
Недовольно закатываю глаза. Кто тебя только пустил…
Словно услышав мои мысли, Вадим объясняет:
— Отец договорился с главврачом, что я могу тебя навещать. Больше этот псих не сможет меня выгнать.