Измена. Мне (не) нужен врач
Шрифт:
— Даже не думай об этом, — мама делает строгое лицо, — Алексей не для тебя. Обрати внимание на Вадика, он такой хороший мальчик, вы подходите друг другу.
Я удивлённо фыркаю. В тот момент я не понимала, как можно сравнивать великолепного Алексея и шебутного Вадика, который грызёт ногти и картавит.
— Я выйду за него замуж, когда вырасту, — упрямо насупливаюсь я.
— А-ха-ха. Нет, малышка, забудь. Он покажется тебе старым, когда ты станешь взрослой, — усмехается мама.
И ничего Алексей не старый.
Мы
Пока Алексей не смотрит на меня, тихонько поднимаю руку и еле-еле касаюсь указательным пальцем его лба, провожу сверху вниз по складочке. Его кожа сухая и тёплая.
В эту секунду он вздрагивает от неожиданности, я сразу же прячу руку за спину.
Алексей открывает глаза. Мы сталкиваемся взглядами. Его вопросительный, а мой невинный. Я ничего не делала, даже не собиралась. В окно смотрела. Сейчас покажу, как именно. Отвожу глаза и невозмутимо пялюсь на то, как ветер покачивает чёрную лысую ветку дерева за стеклом.
— Так, — вздохнув, поднимается с кровати, я возвращаюсь взглядом к нему, — судя по анализам, состояние у нас удовлетворительное, ближе к хорошему. Чуть повышены эритроциты, кровь густовата. Этого следовало ожидать. Несколько дней поколем укольчики, потом — на выписку.
Его губы трогает лёгкая улыбка, он слегка прищуривается, нажимает пальцем мне на кончик носа. Собирается ещё что-то сказать, но распахивается дверь палаты и раздаётся женский голос:
— Алексей Петрович, вы мне очень нужны именно сейчас.
Это ещё кто? Кидаю недовольный взгляд в ту сторону. На пороге стоит симпатичная женщина в голубом костюме и такой же шапочке. Она сладко улыбается. Нет, приторно. И мне сразу становится неприятно её видеть. Голос у неё противный, как жужжание бормашины. И губы уточкой ещё сложила. Фу. Явилась, раскрякалась тут.
— Что-то срочное? – голос доктора звучит холодно и беспристрастно.
— Оооочень, — с придыханием заявляет она.
Алексей подмигивает мне, касается плеча ладонью и быстро выходит в коридор.
А я с довольным тихим стоном укладываюсь на кровать, в позу эмбриона. Накрываюсь с головой одеялом в клетчатом пододеяльнике и зажмуриваюсь. Мама-мама-мамочка. Он так смотрел…
Вдруг с тумбочки раздаётся вибрация моего телефона.
Глава 6
Князев
Вхожу в свой кабинет первым, намеренно игнорируя этикет. Марина где-то за спиной. И мне неприятно, что она так близко. Прохожу к столу, собираюсь опуститься в кресло. Но слышу щелчок замка.
Недовольно поморщившись, поворачиваюсь
Шумно выдыхаю:
— Зачем?
— Хочу дать самому сексуальному доктору больницы возможность… — пристально глядя мне в глаза, Марина медленно шагает ко мне, развратно повиливая бёдрами, — нет, хочу просто дать.
Она стягивает шапочку, встряхивает головой. Длинные рыжие волосы волной рассыпаются по её плечам. Раньше это подействовало бы на меня, несомненно. Всегда нравилось, когда у женщины длинные, ухоженные волосы. Но не сейчас.
Отступаю, недовольно покачивая головой:
— Не хочу.
— А вот я хочу, — она произносит это будто с акцентом, «йа».
Пожимаю плечами.
Сильно выдыхаю, издав губами фыркающий звук:
— Пфф. А чё сразу ко мне, Марин? Сходи в бар, там обязательно найдётся желающий осуществить твои хотелки.
— Заткнись, Князев. Снимай штаны, — она всё-таки подходит ко мне вплотную, распахивает мой халат, берёт за пояс и нетерпеливо встряхивает, — да хорош обижаться, как девочка. Что было, то прошло.
Изнутри поднимается злость. Но терплю. Невозмутимо убираю руки с себя, вставляю в карманы её брюк.
Демонстративно закатываю глаза:
— Да какие обиды, Марин. Мы взрослые и свободные люди, поступаем, как нам нравится. Ты ушла к главврачу, сказала, с ним тебе лучше. Через год вернулась. Как мне реагировать? Раскатать перед тобой красную ковровую дорожку и опуститься на колени?!
Она довольно улыбается:
— Ревнуешь, это хорошо…
А у меня от раздражения челюсти сводит до боли.
Низко рычу:
— Да не ревную я.
В дверь раздаётся настойчивый стук и недовольный голос старшей медсестры:
— Алексей Петрович, там полдник привезли, омлет – пальчики оближешь. А я вам чай уже заварила. Как любите, с мятой.
Сжав губы в тонкую линию, выжидающе смотрю в Маринкины глаза. Она не выдерживает и отводит их.
— Ой, всё. Мальчику кушать пора, — вздёргивает нос и отправляется к двери, кидает вполоборота, — позже зайду. Дежурю сегодня.
Она щёлкает замком, намеренно отталкивает плечом медсестру, уходит по коридору в сторону лифта, бурчит под нос:
— Ни пройти, ни проехать. Разжирели все от безделья. Жрут свои омлеты целыми днями. На пенсию разогнать бы.
— Иди, иди, у тебя тоже пенсия не за горами.
Вера Ивановна провожает её взглядом, осуждающе покачивая головой. Потом вкатывается в кабинет и, понизив голос, недовольно ворчит:
— Лёш, ты её послать не можешь, что ли, проститутку? Главврач вон послал. Чуть семью ему не разрушила, почти до развода дотрахался с ней. А как не получилось его у жены увести, опять к тебе прискакала. Не позволю, чтоб ты в ту же пропасть… Нет, я понимаю, что стресс надо как-то снимать, на личную жизнь времени мало. Но не наступать же на те же грабли.