Измена. Я только твоя. Лирическое начало
Шрифт:
Ты ответила: «Как скажите, Дмитрий Аркадьевич», - и та боль, что возникла внутри, рассосалась в мгновение ока.
Я улыбнулся. Путёвка в отборочный тур — это просто поблажка. Подарок судьбы! Чтобы ты не расстроилась вовсе.
«То-то же», - написал я в ответном. Предвкушая вечернюю встречу с тобой. Я поздравлю тебя с этим маленьким первым успехом. Уповая на то, что удача не станет тебя искушать.
Глава 23.
Когда из оставшихся семи девушек на роль Катерины, Сперанский выбрал меня… Я была на седьмом небе от счастья! Но даже тогда не связала тот факт с появлением в жизни Марата.
Но в первый же день, в ресторане, увидев его, поделилась:
– Меня взяли на роль.
– Да вы что? – округлил он глаза, - Поздравляю!
Его удивление было очень искренним, и я не смогла усомниться в правдивости слов. Это потом я узнаю, что он и Данил, точнее, Даниил Владленович, были с детства друзьями. Их роднил общий круг интересов и школа. Но один поступил в институт современных искусств, а другой – в школу бизнеса.
– Спасибо, - лицо запылало от жара.
– Когда премьера? Приду посмотреть, - в его взгляде мелькнули лукавые искорки.
Я засмущалась:
– Не стоит.
В актёрском составе я была самой младшенькой. Антон, что был моим «возлюбленным» по сюжету, в жизни просто бесил! Тем сложнее было сыграть любовь к нему. Но в роль мы вживались. И, насколько были неприятны друг другу вне сцены, настолько же проникали друг в друга на ней.
– Во время сцены соития ты немного отстранена, - говорил он после «уроков».
– В смысле? – хмурилась я.
То, что являлось для него «соитием», для меня служило прелюдией к таковому. К тому же, я постоянно думала, как ты воспримешь…
Но было поздно! Мы целовались на сцене. И Антон делал это совершенно взаправду. В то время как я постоянно «филонила».
– Аня! – сокрушался Сперанский, - Расслабься уже!
Но я никак не желала расслабиться. Он целовал меня у всех на виду. А я должна была делать вид, что мне нравится.
«Сумасшествие», - думала я. Отказаться, пока не поздно! Но я не смогла… А потому притворялась. Закрывала глаза, открывала рот и целовала его, как тебя…
– Молодец, продолжаем! – говорил Даниил Владленович.
Сцену падения больше не повторяли. Ему понравилось, как я повела себя в прошлый раз. На премьере матрац собирались задекорировать. А после того, как я упаду, должен был вылететь голубь. Типа, я превратилась в него.
– Вить, - пыталась я намекнуть, - Там будет такая сцена…
– Постельная? – хмурился ты.
– Да ну, ты что! Просто объятия.
Ты одобрительно хмыкал:
– В одежде можно.
Я собиралась сказать! Честное слово. Но не смогла. Я боялась, что ты обидишься. Запретишь мне. Уйдёшь! Заставишь меня выбирать. А я хотела всё вместе! И театр.
Финальная сцена давалась мне лучше всего. Там я одна! Без Антона. Мою мать-проститутку, играла заслуженная актриса театра и кино. И мне было так неудобно грубить ей. Но я приспособилась.
– Ненавижу тебя! Ты сломала мне жизнь! – кричала я в адрес «народной актрисы». Сперанский хвалил.
На наших посиделках с друзьями я была в центре внимания. Лёлька с Никой хотели узнать, каково это, быть среди «звёзд». Как-то раз, за уборкой стола, я не смогла удержать, и рассказала Лёльке о поцелуе, который мне предстоит совершить.
– Ого! – удивилась она, - Прям взаправдашний? В губы?
Я закивала:
– Ага.
– Витька тебя убьёт, – хмурилась Лёлька.
– Думаешь? – я нервно теребила тесёмки на кофте.
– Стопудово! – отвечала подруга.
Я и сама знала, что ты не простишь. Накинешься после. А я объясню, что представляла тебя. Ведь если так, то это уже не измена?
– Даниил Владленович, - обратилась к Сперанскому.
Подмышки потели, а сердце стучало так громко, будто готовилось выпрыгнуть вон.
Он глотнул кофе из чашечки, с которой вернулся с обеда:
– Да, солнышко.
Взгляд, чуть насмешливый, липкий, коснулся лица.
– Можно сцену с поцелуем убрать? – попросила решительно.
Он усмехнулся:
– Конечно! Только вместе с тобой. И со мной! И со всей актёрской компанией. Зрителями, которым продали билеты! – голос его нарастал. И в груди нарастала тревога.
– Хорошо… Я поняла, - попыталась прервать его гнев.
– Ты знаешь, что на мои спектакли зал всегда полный? А знаешь, почему? – обратился Сперанский.
– Потому, что у вас репутация, - повторила я трижды заученный тезис.
– Вот именно, Ловыгина! Потому, если я попрошу, ты займёшься с ним сексом на сцене!
Я сдержала порыв…
– Не мешай мне пить кофе, - закончил он нашу беседу.
Уходя, я буквально держала себя до последнего. Зайдя за кулисы, прислонилась к стене.
В тот момент я уже не могла отказаться. Я погрязла, пойми! Я согласилась. Да что там сказать? Я мечтала об этом! Сцена, зрители, главная роль… А ты? Должен быть рад за меня в любом случае. Ведь долг актрисы таков, чтобы зритель поверил в правдивость.
Глава 24. Витя
На спектакль собирались явиться друзья. Все шумели, шутили, предвкушая премьеру. Кому-то впервые предстояло наведаться в театр. Женька, узнав, что в его окружении будет актриса, попросил:
– Нарисуй мне автограф, - и начал расстегивать джинсы.
– На заднице, что ли? – язвительно бросила Ника.
– А где же ещё? – озадачился Жека, - Только красиво рисуй! А я попрошу обвести в татуировочном цехе. Потом, лет через десять, кода прославишься…