Измена. Я требую развод
Шрифт:
Марк орет в трубку, буквально верещит, я прямо вижу, как он брызжет слюной и подпрыгивает от злости. Интересно, что там ему Давид устроил за эту неделю?
Но сил у меня сейчас нет. Я просто держу трубку в руках, подальше от уха и жду, когда он накричится. Вдруг что полезное скажет.
Наконец, я понимаю, что трубка больше не разрывается и не вибрирует.
– …последний шанс. Оставь мне ресторан и я, так и быть, не буду претендовать на квартиру и машину. И кредиты на тебя вешать не стану. Иначе
Его голос такой звонкий, такой возмущенный, как я раньше не замечала? Он очень похож на свою любовницу. Они же прямо нашли друг друга, узнали из тысячи, по визгливому голосу и, наверное, бровям изумрудным, не меньше.
– А по-плохому это как, Марк? Как ты орал в самом начале или еще громче?
Я немного издеваюсь, самую капельку. Ну как можно серьёзно относиться к его угрозам отжать у меня добрачную квартиру и машину, за которую я выплачиваю кредит с личного счета? У меня же все выписки, Давид ее точно отсудит. Правда, я как не ездила на ней, так и не буду, но уж любовнице её точно не оставлю.
– Не играй со мной, ты даже не знаешь, с кем связалась, Эмма, - теперь он шипит, понижая голос. Но и это совсем не пугает.
– С лживым ничтожеством я связалась, вот с кем. Ты же не мужик, Марк, ты как баба, которая бьется в истерике на полу, с пеной у рта, в конвульсиях бьется, да не сдохнет никак. Прямо как подумаю, что восемь лет на тебя потратила, бок о бок с тобой жила, готовила, спала, так мерзко становится. Так что фиг тебе, а не ресторан. Пополам. Это моё последнее слово. Адьёс.
Я вешаю трубку, удивляясь, как это он меня дослушал. Наверное, в ступор впал от того, как его жена умеет разговаривать, оказывается. Конечно, я все эти годы практически не скандалила, воспринимала всё спокойно и «надо, значит надо». Тащила свою упряжку и не жаловалась. А потом вдруг вырвалась на свободу, которой никогда не хотела, и неожиданно прониклась.
Теперь обратно меня не заманишь.
И вообще, я тут чуть с жизнью не простилась, теперь никакой бывший мне не страшен. Жизнь заиграла новыми красками.
Ну, вернее, заиграет, как только я выздоровею, потому что пока дышать сложнее обычного, всё время накатывает слабость и кашель. Но антибиотики и не с таким справляются, тем более угрозы для жизни больше нет.
Как там Егор, интересно?
Я, вдруг, понимаю, что у меня нет его номера телефона. Вдруг у него постельный режим, а я, еще одна калека, спущусь к нему, и сознание потеряю, например? Что делать-то будем?
От раздумий меня отрывает звонок в дверь.
Тело за это время стало таким медленным, таким слабым, что дойти до прихожей мне кажется подвигом. Я доползаю до двери с трудом, потом и одышкой.
– Эммушка, как я рада, живая, детка! – восклицает Лидия Петровна. У нее в руках кастрюля, а на плече висит явно полная сумка.
–
– Ох, бледная, ох, худая. Еле душа в теле. А я бульон принесла и пирожки. Только от Егора, ему тоже занесла. Герой, мой ясный сокол. А тебя ругать буду. Чего на пирс старый полезла? Чуть не утонули оба, бестолковые, - она смотрит на меня многозначительно и хмурит брови. Но я и сама знаю, что сглупила. Ну ладно, ладно, не просто сглупила, а на всю голову. Дура, другими словами.
То, как я опускаю глаза и вся скукоживаюсь, ее смягчает. Лидия Петровна опять превращается в милую старушку и подгоняет меня к спальне.
– Пойдем, пойдем, у тебя постельный режим, как и у Егорушки. Будешь бульон есть, пирожками закусывать и мне рассказывать, как тебе наша гроза всех врачей.
Оказывается, Галина Ивановна ее давняя знакомая, так что мы некоторое время обсуждаем, как забавно ее боятся все медсестры и врачи. Мировая женщина ведь! Умная, добрая, всё-всё знает, и лечит хорошо, не то, что молодежь сейчас.
– Лидия Петровна, дайте мне, пожалуйста, телефон Егора. Я вдруг поняла, что у меня его нет, - я немного стесняюсь спрашивать, но что делать, вдруг я все-таки осмелюсь написать ему сообщение.
Лидия Петровна многозначительно улыбается, поигрывает бровями и диктует мне номер, а я краснею, как спелый томат. Не умею я вот это вот всё.
После ее ухода, я еще долго думаю и ворочаюсь, да так долго, что вообще в один момент засыпаю. Просыпаюсь где-то среди ночи от того, что затекла шея и понимаю, что сообщение так и не написала.
Значит, не время, думаю я, и решаю поспать еще.
А утром меня ждет сюрприз.
Глава 15.
Сюрприз, правда, выходит не из приятных. Мне опять звонит незнакомый номер, я опять спросонья беру трубку и опять сталкиваюсь с любовницей моего мужа.
Ну, сговорились вы что ли? Да я чуть концы не отдала, болею, отлеживаюсь, ну почему нельзя оставить меня в покое?
Однако, на этот раз она не кричит, не пытается меня оскорблять, а просит, именно просит, о разговоре. Интересно.
– О чем ты хочешь поговорить, Марианна? – спрашиваю я максимально спокойно, хотя внутри всё подрагивает. Я разговариваю с любовницей моего мужа, той самой, которую видела голой в нашей постели, с которой некогда любимый человек изменял мне не раз и не два.
Да, сейчас я его презираю, но обида никуда не девается. Эти двое сделали мне очень больно.
– Марк говорит, что ты не даешь ему развод, но я понимаю, что-то тут не чисто. Я слышала, как ты говорила, что наоборот его хочешь. Я просто не понимаю, в чем тогда дело.