Измена
Шрифт:
Я совершенно потерялась в этом алчном мире и не знаю, что мне теперь со всем этим делать, куда идти. В голове полный сумбур… Джозефин, как ты могла так ослепнуть от любви и не видеть, не замечать происходящего вокруг? Все же было настолько очевидно…
— Мне скоро двадцать один год. Я люблю и дорожу своей свободой.
— Брак — это лишь самовнушение, самообман и бремя. А я его нести не хочу и не буду.
— Детка, да я для себя найду любое алиби, а вот твой брак тут же полетит к чертям, как карточный домик рухнет.
— Может быть, мы устанем друг от друга очень скоро…
— Все люди изменяют!
— Ты моя… Сегодня. Я хочу быть с тобой… Сегодня.
— Ничего страшного с твоей семьей не случится, мы круто повеселимся, насладимся вместе некоторым временем, переживем счастливые мгновения, кто знает, что будет дальше.
— Сейчас, сегодня я тоже тебе необходим, признай, и тоже не навсегда.
— Я не буду обманывать тебя, признаваясь в чувствах.
С самого начала я понимала, что эти отношения обречены на провал. И почему именно в такие переломные, такие сложные моменты все хорошее резко забывается, как будто его и не было, а на смену приходит горькая реальность, истинная картина того, что мы игнорировали и подавляли на корню, все брошенные правдивые слова только для того, что быть «счастливыми». Самообман.
Насколько же нужно было быть слепой и глухой, чтобы не понять всего этого? Что я не нужна была ему по-настоящему. Только секс. Только тело… Хоть я и решила, что для Маршалла необходимо время во всем разобраться, но где-то в глубине души всегда надеялась на то, что мои чувства будут взаимны. Наивная…
Я искренне пыталась понять его и даже оправдать все немыслимые поступки, но вот что из этого вышло. Слишком глупое занятие, хочу я сказать, заниматься оправдательным процессом того, кто этого даже не заслуживает ни грамма. Я не адвокат, чтобы прощать каждый его шаг, оправдывать каждый грязный поступок. Однако влюбленные склонны боготворить предмет своего обожания, слепо доверяя любимому и видя в нем одни лишь достоинства, которых, возможно, и не было, но наш буйный, я бы сказала, неиссякаемый поток фантазии вполне самостоятельно способен приукрасить действительность.
Знала ведь, с кем связалась. С самого начала я чувствовала, что нужно бежать куда глаза глядят. Господи! Как же дорого нам обходится собственное удовольствие и эгоизм. Но кто бы мог подумать, что в конечном счете заплатят мне? Мне! Швырнут в лицо деньги за мои якобы предоставленные услуги, в которых, увы, мистер Маршалл больше не нуждается.
Прибыв на ту самую смотровую площадку, где мы были на нашем «свидании» с Фолегаром, куда уже давно рвалась моя душа, я усаживаюсь на холодный бетон, обхватив голову руками. Хочется вот так и сидеть в этой умиротворенной тишине, наслаждаясь запахами свежего воздуха после дождя, звуками ночного города.
Вечерняя прохлада сегодняшнего вечера окутала тело, словно легкой, почти невесомой вуалью. Глядя на огни ночного Бостона, я сижу и наслаждаюсь удивительной, потрясающей и умопомрачительной панорамой звездного неба. Город словно на ладони. Поистине захватывает дух…
Здесь. Ночной город, я и мое разбитое корыто, на котором покоится высохшее сердце.
Хотя и меня больше нет. И сил моих тоже. Окончательно разорвало душу и тело от безысходности. Прекрасно же все понимала где-то в глубине души, что рано или поздно ему наскучит однообразие в виде
Однако будучи преданной, морально подавленной, я ни капельки не жалею, что провела с ним время. Нет причин врать самой себе. Я люблю его… Очень сильно! Мне кажется, что я никого и никогда не полюблю среди мужчин так, как успела полюбить этого мальчишку.
Только сейчас, пожалуй, я познала, что моногамна. Только ради него ослепла ко всему, была способна ради брюнета ломать все внутренние препятствия, преграды, все сложившиеся стереотипы, сгорая в адском пламени таких неописуемых впервые испытанных многообразных чувств. Всегда летела к нему, как мотылек на пламя. К нему. К моей вечной погибели. Неслась так, как первый и последний раз.
Я хотела знать, куда приведут наши отношения. Узнала…
Что мне теперь делать? Сидеть здесь и дальше заниматься самобичеванием? Жалостью к себе? Пожалуй, увольте… Пора бы и мне самой, наконец-то, повзрослеть и понять истину такой, какая она есть. Снять свои гламурные розовые очки для того, чтобы научиться разбираться хоть немного в людях, видеть их истинное лицо и, наконец, научиться жить как взрослый и самодостаточный человек и принимать обстоятельства, перестав зависеть от других людей.
Я не сломалась. Не сломалась! Нет! Ни за что на свете я не доставлю никому в этом мире такой радости. Если Хьюго даром не сдались мои чувства, я навязывать их ему не стану.
Пора перестать себя жалеть и принять горькую правду жизни: то, что ты испытываешь к кому-либо, не означает, что он — объект твоей любви, должен разделять это чувство вместе с тобой. Есть огромная разница, которую я вновь познала, что влечение и влюбленность — разные понятия, точно так же, как влюбленность и любовь… Мы не должны перекладывать на кого бы то ни было ответственность за наши возникшие чувства, а лишь нести это бремя самостоятельно, если однажды не посчастливиться получить взаимность от своей второй половины.
— Джозефин, а вот скажи-ка мне, ты что, и впрямь готова ради постороннего человека бросить своего сына?
Какая же я слепая дура, даже боль сына не заставила меня задуматься! Даже ребенок не заставил! Не говорю уже про предательство, брошенное в лицо Дэвиду. Почему же именно сейчас, когда Хьюго бросил меня, мне настолько невыносимо?
Однако… Я не собираюсь больше страдать. У меня, черт его дери, есть ребенок, который нуждается во мне. Вот он, мой единственный мужчина, которого я выберу всегда. Поздно, слишком поздно, конечно, поняла я все это, слепую истину… Пелена, что застилала мои глаза, стерлась, исчезла, предоставляя взору руины, оставленные после него…
Хватит с меня этих жалких и никому не нужных слез. Легче ведь все равно не станет… Пусть все, что было выплакано, останется где-то позади. Хьюго не стоит ни единой моей слезинки. Пусть захлебнется в своей злобе на этот мир, что однажды предал его маленьким мальчиком. Пусть живет так, как хочет. Хватит с меня проживать все это. Пора взять себя в руки и перелистнуть эту страницу, чтобы начать жить дальше. Начать все с самого начала, с чистого листа. Ради своего сына, моего любимого мальчика. Моего Джеймса…