Измена
Шрифт:
Горечь отвечала и его вкусу, и его настроению — Баралис проглотил порошок без воды. Все шло не так, как надо. Герцог слишком долго уклонялся от встреч с ним, все время пропадал в своем горном замке и отклонял просьбы об аудиенции. Одним словом, тянул время, не желая назначать точный срок свадьбы Кайлока и Катерины. Теперь, когда в Халькусе бушует война, а Кайлок тайно сговаривается с рыцарями, герцог, быть может, и вовсе откажется от брака — или по крайней мере попытается.
Баралис рассеянно погладил собаку Мейбора. Теперь она перешла к нему. Она лежала у его ног, наслаждаясь теплом очага, тихонько похрапывала,
Он знал, что пора идти — герцог не любит, когда его заставляют ждать, — но не хотел прибегать на зов его светлости, словно наемный лакей или угодливый купец. Пора герцогу понять, что королевским советником играть нельзя. Кроме того, Баралис устал до крайности. Он только что имел беседу с герцогским голубятником, который никак не желал сознаваться в прочтении письма, прибывшего с орлом. Чары в конце концов развязали ему язык, но изнурили Баралиса.
Но дело того стоило. Теперь он узнал в точности, как у Кайлока обстоят дела с Тиреном. Плохо только, что и герцог знает об этом. Поэтому Баралис и беспокоился: герцог назначил ему встречу всего через несколько часов после прибытия орла.
Зачарованная птица подобна женщине, вылившей на себя слишком много духов: ее присутствие чувствуется издали и до, и после встречи с ней. Баралис знал с точностью до мгновения, когда орел опустился на дворцовую голубятню. Он выждал час, чтобы письмо успели передать по назначению, а потом посетил голубятника. В другое время Баралис не стал бы копаться в таких мелочах, но с того дня, когда ему явилось видение, он не оставлял без внимания ни одного самого ничтожного происшествия.
Что-то препятствовало его планам. Каждая частица его израненного тела трепетала от недоброго предчувствия. Он знал только, что здесь замешана девушка, — Ларн предупредил о ней, а в видении ему открылось, кто она. Баралис стал массировать свои ноющие руки. Он не мог взять в толк, чем может ему грозить темноволосая красавица Меллиандра — беглянка, покрывшая себя позором.
Впрочем, и без всяких пророчеств было видно, что события складываются неблагоприятно. Кайлок покорял Халькус, и волны с поля брани катились во все четыре стороны Обитаемых Земель. Все взоры были прикованы к северу, и теперь уже не оставалось сомнений, что рождается империя. Герцог сейчас наверняка думает, как бы увести в сторону Брен. А после прочтения перехваченного письма Кайлока его озабоченность должна еще более возрасти.
Баралис встал. Собака последовала было за ним, но он махнул ей, веля остаться на месте. Все шло бы иначе, если бы Кайлок погодил показывать зубы. Мальчик оказался прямо-таки гениальным полководцем — вон как он выигрывает эту затяжную войну, — но слишком уж он спешит. Надо было заключить брак до того, как посылать хотя бы одного солдата за реку Нестор. Если бы Баралис находился в Королевствах, а не торчал здесь, обхаживая герцога, он мог бы влиять на ход событий. Пусть новый король показал себя талантливым военачальником, для политика он слишком юн и неопытен.
Баралис шел по высоким каменным коридорам к герцогу, и шаг его был тяжел. Он не мог угадать, зачем Ястреб его
Часовой отдал ему честь и проводил к лестнице, доступной только избранным. Баралис поднялся к тяжелой бронзовой двери.
Дверь открылась перед ним.
— Лорд Баралис! — Герцог пригласил его войти. — Я уже решил, что мой посыльный не сумел найти вас.
Баралис не потрудился принести извинения — пусть его светлость думает что хочет. Герцог, стоя посередине большой приемной, пригласил его сесть.
— Если позволите, я постою, ваша светлость.
— Как угодно, — пожал плечами герцог. Он подошел к окну и открыл железные ставни. — Прекрасный день, не правда ли, лорд Баралис?
— Да, если говорить о погоде. — Баралис подошел к письменному столу, заваленному картами и планами. Среди них он узнал карту Королевств.
— Я имел в виду не только погоду, лорд Баралис. — Герцог улыбался, оглядывая озеро. — День прекрасен во всех отношениях.
Баралису не понравилось это радужное настроение.
— Быть может, вы скажете, что так радует вашу светлость, — я, к примеру, не нахожу особых причин для ликования.
— Вы весьма мрачно настроены для человека, который сейчас услышит хорошую новость.
— Меня угнетают долгие дни одиночества.
Герцог повернулся к нему лицом:
— Тогда не буду больше томить вас. Вы знаете, зачем я пригласил вас к себе?
— Я знаю, почему вы не приглашали меня до сих пор.
— Должен сознаться, я несколько медлил с назначением срока свадьбы моей дочери, но намерен исправить эту ошибку прямо сейчас. Скажите, лорд Баралис, устроит ли вас, если свадьба состоится через два месяца, считая с этого дня?
Баралис ожидал чего угодно, только не этого. Он думал, что герцог опять будет тянуть или попытается вовсе уклониться от брака. Однако он скрыл свое удивление.
— Через два месяца у нас будет лето. Меня это устраивает. Мне потребуется, конечно, письменное свидетельство с вашей стороны. — Баралис думал, что герцог заупрямится, но тот только кивнул.
— На этой неделе вы его получите. Я усажу своих писцов и стряпчих за работу. Не нужно ли еще чего-нибудь?
Удивление сменилось подозрением. Что-то герцог слишком уступчив.
— Могу ли я спросить, что побудило вашу светлость наконец назначить день?
— Разумеется, лорд Баралис. Вчера Катерина слезно молила меня об этом. — Герцог мило улыбнулся. — А какой же отец способен отказать дочери?
Баралис был уверен, что герцог лжет.
— Странно, что она раньше не прибегала к мольбам.
— Полноте, Баралис. У вас должно быть достаточно опыта с женщинами, чтобы знать, как они непредсказуемы. — Герцог казался весьма довольным собой.
— С каких это пор вы стали так снисходительны к женщинам?
Этот ядовитый вопрос попал в цель. Улыбка герцога преобразилась в тонкую черту, а брови сдвинулись к переносице. Он быстро пересек комнату.
— У меня есть дела поважнее, чем обмениваться с вами колкостями, лорд Баралис. Я свое сказал — а вы можете предпринимать все, что сочтете нужным.
Но от Баралиса было не так легко избавиться.
— Когда я могу объявить об этом публично?
— Я сам объявлю об этом, лорд Баралис. Через четыре дня праздник первой борозды — тогда я и сделаю это.