Измена
Шрифт:
Длинные столы тянулись через весь огромный зал. Их украшали жареные лебеди в белоснежном оперении. На синих с золотом скатертях громоздились кабаньи головы, начиненные певчими птицами, и молочные телята, целиком насаженные на вертел.
За столами сидела отборная бренская знать. Одежды, сшитые из тончайших тканей, отличались, однако, странной тусклостью красок: преобладали темно-серые, густо-зеленые и черные тона. Женщины, чтобы возместить мрачность нарядов, надели свои лучшие украшения. Бриллианты и рубины сверкали в пламени свечей, и благородные металлы позванивали при каждом поднятии кубков.
Герцог оглядывал
Герцог глянул на дверцу сбоку от главного стола. За ней ждала дама, которой суждено изменить ход истории: Меллиандра, его невеста. Она понятия не имеет, что ее отец здесь. Герцог хорошо представлял, как она пьет вино в большем количестве, чем ей полезно, и ругает служанку за то, что та подслушивает у двери, хотя сама занята точно тем же. Уже недолго осталось ей ждать.
Переведя взгляд от двери обратно на стол, герцог заметил нечто такое, что сразу его насторожило: Баралис сидел рядом с Катериной. Уже одно это означало, что желаниями герцога открыто пренебрегли, — а дочь вдобавок сидела с этим человеком чуть ли не в обнимку, подкладывала ему лакомые кусочки и касалась грудью его руки. В другое время герцог не потерпел бы подобного поведения — он просто-напросто вытащил бы Катерину из-за стола и отослал в постель. Она, должно быть, захмелела — ничем иным нельзя объяснить ее развязные манеры.
Баралис на глазах герцога предостерегающе тронул Катерину за руку и немного отодвинул свой стул от нее. Герцог остался доволен, но не удивился — Баралис не дурак.
Но вскоре он очень разозлится.
А Катерина? Как поведет себя она? Ясно одно — повода для радости у нее не будет. Герцог пожал плечами. Не хватало еще считаться с девичьими капризами.
Что ж, пора. Гости уже покончили с едой, зато хлещут напропалую, отбросив всякую сдержанность. Герцог громко постучал кубком по столу. Все взоры обратились на него. Он встал, и в зале стало тихо.
Мейбор ждал этого весь вечер. Он почти не распробовал поглощенных им семь фазанов, олений окорок и два кувшина лобанфернского красного. Все его мысли занимало то, как герцог собирается поддеть Баралиса. Давно уж пора покончить с этим злобным демоном. Однако Баралис нынче добьется-таки своего: свадьба Кайлока с Катериной будет назначена. Как раз сейчас его светлость о ней и объявит. Мейбор откинулся назад, оперев кубок о колено, и стал слушать.
— Лорды и дамы, — сильным, звучным голосом произнес герцог, — я выбрал день первой борозды, чтобы сделать два важных сообщения. Как вам известно, в этот день мы обыкновенно возносим молитву, чтобы посеянные недавно семена дали обильный урожай. Надеюсь, что те два семени, которые я посею этой ночью, принесут не менее богатый урожай.
Герцог помолчал. В тишине послышались перешептывания и кашель. Люди ерзали на сиденьях, и Мейбор заметил, что многие,
— Во-первых, уведомляю вас о своем решении скрепить брак Катерины и Кайлока...
Шум прервал герцога на полуслове. Собравшихся охватило нечто сходное с паникой. Все ахали, поднимали брови и недоверчиво переговаривались. Мейбор взглянул на лорда Кравина: тот сидел угрюмый. Зато Баралис и Катерина сияли, словно пара новобрачных. Мейбору сделалось не по себе. Что, если герцог провел его и пообещал укоротить Баралиса лишь для того, чтобы утихомирить Мейбора?
Вид у герцога был недовольный. Кожа у него на носу натянулась, а губы сжались в тонкую линию.
— Тихо! — рявкнул он, стукнув кубком по столу. Придворные так и замерли. Чаши повисли в воздухе, и языки остановились на полном ходу. Удовлетворенный герцог продолжил: — Я не только решил скрепить этот брак, но и назначил день, в который надлежит произойти оному событию. Через два месяца, считая с этого дня, моя возлюбленная дочь Катерина выйдет замуж за короля Кайлока.
Присутствующие снова потеряли власть над собой, и по залу прокатилось недовольное шипение. Никто, однако, не смел противоречить герцогу открыто.
Лорд Кравин, поднявшись, поклонился герцогу.
— Прошу вашу светлость разрешить мне выйти из-за стола, — сказал он, чеканя каждое слово.
— Я не разрешаю вам этого, лорд Кравин. Вы останетесь и выслушаете мое второе сообщение вместе со всеми остальными.
Униженный лорд Кравин бросил на герцога откровенно злобный взгляд.
Мейбор заметил, что глаза герцога при этом весело блеснули. Двор, видя, какая участь постигла Кравина, несколько притих.
Герцог знаком велел дочери встать. Катерина поднялась, и жемчужины на ее груди заблистали, как капли дождя. «Борк, как она все-таки хороша!» — подумал Мейбор. Ее тяжелые светлые волосы были убраны в высокую прическу, но гребни и заколки не могли удержать все это изобилие на месте, и несколько золотых локонов окружили ореолом ее лицо.
— За мою дочь Катерину, — провозгласил герцог, высоко подняв кубок, — которая еще прежде того, как в поле поспеет урожай, станет королевой Четырех Королевств.
Мейбор поперхнулся вином. Королевой Четырех Королевств! Этот титул должна была носить Меллиандра. Это его дочь должна была стать королевой. В хитросплетениях интриг, касающихся судьбы бренского престола, от всех как-то ускользало то, что Катерина будет королевой. В том числе и от Мейбора. Он почувствовал вдруг большую усталость. Гости весьма умеренно выражали ликование. Теперь, когда Кайлок подходил к халькусской столице, все выглядело совсем иначе, чем тогда, когда те же люди восторженно встретили известие о помолвке.
— Теперь я перехожу ко второму сообщению. Я долго оставался неженатым. Прошло более десяти лет с кончины моей возлюбленной супруги, и я рассудил, что приспело время взять другую жену.
Двор замер без звука и без движения.
Мейбор подался вперед. Он уразумел, что задумал герцог: тот хочет лишить Катерину права престолонаследия, произведя на свет наследника мужеского пола. Герцог продолжал:
— Недавно я встретил некую знатную молодую даму, прекрасную собою, и она дала согласие стать моей женой. Знаю, что это удивит многих из вас, но я намерен вступить в брак через месяц.