Изменённый третьей серии
Шрифт:
Здесь могли бы подойти машины вроде грузовиков, использовавшихся в нашем мире в середине двадцатого века, но тут вступает в силу вторая причина: в качестве тягловых животных в этом мире используют барраксов и костерогов, и у этих животных двойное назначение.
Барракс — всеядное животное, внешне и по некоторым повадкам напоминающее нашу земную гориллу, только чуть шире в плечах и весом от 600 кг до тонны. Барраксы — вечные спутники людей расы бангор, они всегда были довольно сообразительны и хорошо приручались, а с развитием технологий над их разумом поработали учёные, существенно усилив их интеллект. Бангоры использовали и используют этих животных вместо коней, то есть ездят на них верхом, но тут иногда возникают сложности: потаскать за собой повозку или подраться для барракса не проблема, а вот чтобы он тебя согласился у себя на спине катать — тут надо суметь с этим зверем договориться. Барраксы не разумны в полном смысле этого слова, но гораздо умнее наших собак. Длинная и густая шерсть является неплохой защитой. В атаке барракс использует, в основном, мощные передние лапы, но и пасть, в которую без проблем поместится голова человека, тоже не стоит сбрасывать со счетов. В общем, с этим зверем главное подружится, и тогда он и повозку для тебя потаскает, и довезёт на спине куда надо, и небольшую стайку гончих или парочку незадачливых разбойников передушит.
Костероги — это искусственно выведенные четвероногие животные с внешним скелетом, образующим настоящую костяную броню. Выглядят они как гибрид трицератопса и черепахи, очень выносливы, неприхотливы и живучи. Верхом на таком звере не поездишь, но можно установить на его спину что-то вроде кресла, я слышал, что так костерогов тоже используют. Впрочем, нечасто — костерог довольно медлителен.
С барраксами эти «костяные танки» образуют симбиоз, не обладая таким высоким интеллектом, они считают своих тягловых собратьев чем-то вроде части своего стада и в бою активно защищают их. Таким образом, у караванщиков есть и транспорт, и охрана: чтобы освободить животное от оглоблей, вознице достаточно дёрнуть за один рычаг — и зверь готов защищать его имущество. В общем, всё практично и рационально.
Но если у каравана есть такая охрана, спрашивается, зачем же тогда нужны наёмники? А для того, чтобы предотвратить неожиданное нападение. Например, прыгнувший из-за какого-нибудь камня скальный скхорн вполне может повредить повозку… или возничего. Ящер довольно глупый, чтобы решиться устроить засаду на цель, которая ему не по зубам, ведь если бы повозка была одна, у него были бы все шансы с ней справится, а то, что повозок больше и шансов нет (остальные его точно прикончат), этого он уже не понимает. Чтобы такого не случилось, вокруг повозок цепью, идут наемники. Повозок у нас пять, значит, наёмников должно быть двенадцать — по сторонам от каждой повозки, один во главе и один замыкающий.
Но нас девять. Трое у Диккея (командира этого наёмного отряда) выбыло: один заболел, двое напились, устроили дебош и сидят теперь в изоляторе, ожидая суда, который, скорее всего, приговорит их к общественным работам. И это перед самым выходом. Диккей срочно пытался найти людей, иначе ему грозили штрафные санкции от караванщиков и минус к репутации, но нужных людей как назло всё не находилось — и тут как раз удачно подвернулся я. Изменённый вполне может заменить впереди идущего и защитить первую повозку от неожиданных нападений справа и слева. Торговцы на такую замену согласились, и репутация Диккея, как и его кошелёк, не пострадают. А я получу оклад за троих наёмников и небольшую премию от отчаявшегося было Диккея.
Наш караван, состоящий из пяти повозок, идёт по маршруту Ньюхоум — Нижняя Шальтара — Восточный форт, и возвращается в Ньюхоум, в Шальтару уже не заходя. Один дневной переход до Шальтары, день там на торговлю; затем два дневных перехода до Восточного форта, день там на ту же торговлю; и три дневных перехода на обратный путь. Итого восемь дней, за которые я получу 35 тысяч — негусто, конечно, но и работа не должна быть тяжёлой.
До Шальтары мы добрались без всяких происшествий. Да их и не ожидалось: дорога до Нижней Шальтары пролегает по местности, называемой Зелёной равниной, — это обширная долина, густо поросшая сочной калерийской осокой, растением, даже зимой не теряющим свой насыщенный зелёный цвет. Эта трава даже под снегом остаётся зелёной, только более сухой становится.
Деревья в долине растут по одиночке и небольшими группами, но их очень немного, так что видимость — километр на километр, и любую опасность, передвигающуюся по поверхности земли или в воздухе, можно заметить загодя, а песчаных ящеров и червей Курманского тут нет. Песчаным ящерам нужен песок, в который они могут зарыться для засады или укрываясь от погодных неурядиц вроде холода и палящих солнечных лучей. А черви Курманского живут только в местах с очень высоким фоном А.Т.-энергии.
Да, Эдвард Курманский — это тот бедолага, кто первым повстречался с этими червями и выжил, чтоб об этом рассказать, потеряв, правда, при этом обе ноги выше колена, но при уровне местной медицины это не такая уж и проблема — лишь вопрос денег.
По Зелёной равнине бродят стада оленей-вилорогов и серых бизонов, сюда забредают охотящиеся на них стаи гончих, иногда под предводительством уробасов, но первые предпочитают убраться с дороги неспешно идущего каравана, а вторые нам не встретились, и путь до Шальтары показался лёгкой и приятной прогулкой.
Нижняя Шальтара — это крупная деревня у подножья Альвейских гор. Люди здесь выращивают ароху (фрукт наподобие наших персиков) и делают из неё очень недурственное вино. Тем и живут. Верхняя же Шальтара, находящаяся севернее в горах, — убогое поселение в три с половиной дома, бывал я в этой дыре однажды. Как и зачем там живут, или, скорее, выживают, люди — только богу ведомо. Или, как сказали бы здесь, «ведает один великий Свет».
Центром Нижней Шатьтары считается площадь у здания деревенской администрации. По разным сторонам этой площади находятся два трактира, держат их родные братья Джун и Гурт. Трактиры так и называются: «У Гурта» и «У Джуна». Мы остановились в трактире «У Джуна», впрочем, могли бы остановиться и «У Гурта», разницы абсолютно никакой — трактиры похожи друг на друга, словно зеркальные отражения, и даже стоят напротив. И толстые бородачи-братья Джуно и Гурт практически одинаковые, только один медно-рыжий, а другой соломенно-жёлтый.
Оба трактирщика словоохотливы и радушны, и оба поносят брата и его заведение на чём свет стоит. Мол, проходите, проходите гости дорогие, как славно, что вы зашли ко мне, а не к этому прохиндею Гурту (или Джуно — в зависимости от того, куда тебя привёл случай). Мол, и пиво-то у него кислое, и горничные неряхи, и специи в отбивные у него кладут неправильные. Вот у меня… Надо отметить, что у обоих братьев это основной маркетинговый ход, на самом же деле всё у них одинаково, как и их трактиры — и отбивные вкусные, и горничные вполне приличные, и пиво свежее.
Тут мне и подвернулась небольшая халтурка. Я при случае захаживал в Нижнюю Шальтару, и Джун, узнав меня, особенно обрадовался и заявил, что для меня есть работа. Завелся у них тут уробас, исполинских, по словам местных, размеров (а как же иначе — у страха глаза велики, обязательно исполинских размеров должен быть), бродит вокруг деревни, пугает жителей. Наверно, обустроил себе логово в какой-нибудь пещере в горах, и угрожает он теперь спокойствию мирной жизни, стервец! Не понятно только, чего он там жрёт в своих горах: пропал только один деревенский, а это для уробаса дневной рацион, не больше. Но местные этим вопросом не задаются, а я, если выслежу уробаса, узнаю.