Изнанка матрешки. Сборник рассказов
Шрифт:
– Кажется, здесь… Вот тут шёл я, а там – Шенька… А они появились оттуда… – вслух вспоминал Олежка.
Он тогда, завидя восьминогов-восьмирогов, обрадовался. До того он лишь однажды встречался с ними, да и то издали, так что дружбы с ними наладить не смог. Но хотел. Тем более что они отличались от Шенькиных сородичей. Водились далеко от звездолёта, потеснённые владениями шестиногов-шестирогов. Впрочем, года два назад Олежка узнал о существовании четырёхногих-четырёхрогих, названных им тут же ченорами. Для краткости. Так вот ченоры и те подружились с ним, хотя жили в норах, были маленькими и не такими смышлёными как Шенька.
И потому-то он надеялся, что хохобы не уступают шеногам, а, может быть, они выше их в развитии. Но если так, то агрессивное их поведение против него становилось непонятным. А ведь они, и он уже знал, и разговаривали и что-то там, в лесу, делали. Их размеры и скорость передвижения восхищали. Так что Олежка уже твёрдо знал – ему без них не обойтись. Он просто заболел ими, возможностью поговорить с ними. От них можно услышать, может быть, невероятные истории. И даже папа Серёжа тогда поверит, что на его планете есть разумные существа.
А они… они… Без предупреждения напали, обозвали маленьким и, вообще, не обращают на него никакого внимания, если он сам к ним не пристанет…
В месте переправы хохобов не было видно, и Олежка укрепился в успехе своего замысла.
Вначале он всё-таки выпустил пчелу для страховки и повёл её прямо в лес, а для лучшей видимости опустил её ниже. На стекле экране стали видны проплывающие мимо кусты, потом серые стволы деревьев…
А вот и хохоб какой-то идёт навстречу. И важно так перекатывается на своих конечностях. За его ногорогами Олежка увидел поляну хохобов – это пчела вильнула от хохоба в сторону. Она-то вильнула, да хохоб в этот момент раскрыл свою громадную пасть и проглотил разведчицу.
Всё мог ожидать Олежка, но не этого. Он, конечно, знал о пристрастии ногорогих к насекомым, но чтобы вот просто проглотить искусственную пчелу, у него даже в голове не укладывалось.
Ну как же так у него сегодня получается?! Столько готовился, а толку пока никакого. Как владели хохобы своей какой-то «жуткой» тайной, в которой Олежка ничуть не сомневался, так они при ней и остались, а он в неё так и не посвящён. И стоит теперь вот тут за кустами и прячется вместо того, чтобы дружить с хохобами; а они пчелу, запросто живёшь, проглотили, и всё….
– Ну, погодите, куфы и кафы! – произнёс он решительно после недолгих размышлений. Я не такой уж маленький, как вы думаете. Я… я… – Слушателей его категорических высказываний не существовало, и Олежка слегка поостыл. – Двадцать Третий, – позвал он. – Ты меня слышишь?
– Слышу!
– Шенька на месте? На тебе?
– Да.
– Тогда начинай движение за речку.
– А они пустят?
– Если бы пустили, то мы давно бы в лесу были, – назидательно сказал Олежка. – Вперёд!
– А они пустят?
– У-у1.. Двадцать Третий! Ты что, смеёшься? Иди через речку к лесу! Ты понял меня?
– Понял.
– Так иди!
– Иду… Но они…
– Да что же это такое сегодня твориться?.. Ты приказ слышал? – Олежка уже кричал непонятливому роботу. – Слушай мою команду! Двадцать Третий, иди вперёд!
– Иду!
– Вот и иди…
Издали, гулко раздаваясь над водной гладью, послышались возмущённые крики хохобов. Это Двадцать Третий с Шенькой на себе двинулся, наконец, к лесу, бдительно охраняемого ногорогами. Сейчас они заметили его движение и, наверное, перегородили ему дорогу.
Олежка глубоко подышал, прикинул расстояние и стремглав кинулся к речке, по упавшим деревьям и веткам пересёк её, сходу проскочил прибрежные кусты, пробежал по траве и – вот он на окраине желанного леса.
В поле видимости ни одного хохоба.
Хитрость удалась!
«Тайна»
Так быстро выполнив задуманное, Олежка даже растерялся.
Весь его план, построенный на обмане хохобов, предполагал сопротивление с их стороны, ловушек, устроенные на переправе, преодолев которые он надеялся чего-то добиться. Правда, чего, собственно, добиться он представлял смутно: то ли спасать ногорогих от какой-то напасти, то ли посмотреть что-то запретное. Поэтому беспрепятственно добежав до окраины леса, он замедлил шаги и вскоре, озираясь по сторонам, остановился совсем.
Из леса долетал ровный гул множества хохобов, и Олежке входить туда одному расхотелось. Он не испугался, нет. Но нечто такое вдруг осознал, отчего хитрость, которой он только что гордился, показалась ему нечестной по отношению к ногорогам.
Он же человек, а пошёл на их обман!
Да и в гости так не хотят, если хотят, чтобы хозяева принимали тебя в свой круг. А хохобы, в конце концов, хозяева этого леса.
От новых мыслей Олежка заскучал.
Он позвал Двадцать Третьего. Тот не ответил. Спутник находился за горизонтом, так что воздействовать на биоробота можно только по прямому каналу, а по нему тот отзывался неохотно.
Тут из лева вышел хохоб и чуть не сбил Олежку с ног. Ногорог вперил в человека громадную плошку немигающего глаза, презрительно, как показалось Олежке, фыркнул и покатил себе дальше. Ни интереса, ни внимания к человеку.
Олежка, было, обиделся, но потом раздумал это делать, а только в недоумении пожал плечами – то нападают, то, вот, не замечают.
Неожиданно, когда он уже стал терять терпение, отозвался Двадцать Третий.
– Мы плаваем, – буднично сказал он, как будто этим делом и должен был заниматься.
– Как это плаваете? Вам что, делать нечего?
– А! – беспечно отозвался биоробот. – На берег не пускают, а назад возвращаться команды не было.
– Ну до чего же ты бестолковый! – почти с восхищением воскликнул Олежка, не зная плакать ему или смеяться высказыванию биоробота. – Вот что, Двадцать Третий, – отдал он приказ, – возвращайся на берег и по моим следам вместе с Шенькой приходите ко мне. Только очень быстро. Быстро, как можешь. Ты понял?
– Да.
– Выполняй!
Разговор с биороботом придал Олежке уверенности.