Изнанка матрешки. Сборник рассказов
Шрифт:
Андрей не слышал и не отвечал на реплики уходящих сослуживцев. Надо было что-то предпринимать. Не сидеть же вот так всю ночь, да и что потом…
Что делать потом?!.
Надо иметь время, чтобы обстоятельно подумать, посоветоваться со специалистами, получить консультации, почитать соответствующую литературу.
А сейчас, как привязанный, даже в туалет рискованно отлучиться.
Первый камень из кучи Андрей утопил в Малой Невке, протекающей в ста шагах от института. Камень, с обычным для брошенного сверху тяжёлого предмета, с всплеском ушёл на дно, унося с собой частицу Андрея. Вода равнодушно скрыла следы падения и убежала куда-то по своим делам. А Андрей, грустно постояв на набережной, пошёл к метро, чтобы отвезти второй камень подальше от места падения первого.
Через два дня, облегчённо встряхнув халат, в который была завёрнута недавняя куча камней, Андрей закончил их развозку. За эти два дня он побывал и в Тосно, и в Гатчине, и во Всеволожске – дабы никакая случайность не соединила камни вместе.
ИИ всего лишь малую необходимость – пять небольших камушков, носителей неведомой пока что жизненной силы – Андрей оставил у себя. Аккуратно завязанные в носовой платок и положенные во внутренний карман пиджака, они не тяготили его, а грели и давали необъяснимую надежду на нечто хорошее, нужное. Он верил им, начиная разгадку странного движения камней.
НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА
Фай Шестнадцатый, однажды запущенный по заданному маршруту, давно уже покинул планету своих создателей – раухов.
Ему не страшны время и пространство, он был совершенно равнодушен к космической пустоте, пронизанной сигналами и неупорядоченными частицами материи, на него не действовал межзвёздный холод, его не отвлекали от цели ни красоты мирозданья, ни отголоски вселенских катастроф.
Но, подчинённый жёсткой программе, он знал всё, что происходило на расстояниях парсеков от него, так как его сверхчувствительные рецепторы имели настройку на обнаружение благоприятной для жизни раухов планеты.
Да, сложна и важна его задача. Раухам, потомкам древней цивилизации, для жизни подходит не всякая планета. Им нужно, чтобы имелись вода и кислород, определённые биометрические, температурные и геологические характеристики. Раухи любят солнце и ветер, дожди и снег, зелень растительного мира и голубизну океанов.
Нелегко, даже в бескрайних просторах Галактики, найти планету, отвечающую этим условиям.
Фай Шестнадцатый, так же как его пятнадцать предшествующих и невесть сколько последующих стандартных автоматов, должен, исследуя отведённое ему пространство, отыскать такую планету или исчезнуть в бездне времени и расстояний.
Однако мало найти её. Необходимо со всем тщанием обследовать и побывать во многих точках открытого мира, осмотреть и оценить его возможности и только тогда передать на Свайк – последнее полуразрушенное убежище раухов – неоднократно проверенные сведения, с тем чтобы там не приняли неверного решения и не бросились бы навстречу своей гибели.
Потому необходимо опуститься на поверхность благоприятной для колонизации планеты, выбрать представителя местной фауны, внедриться в него и, используя обретённую способность к передвижению, выполнить задуманное.
… Это случилось, когда автомат пересекал большое разрежение среди звёзд за пределами одного из рукавов спирали Галактики. На пределе чувствительности Фай Шестнадцатый уловил нужные флюиды. Он не вздрогнул, не заволновался, не обрадовался, а, ведомый программой, передал первые данные на Свайк и пошёл на сближение с обнаруженным миром.
Проходило время, не замечаемое автоматом, и он уже мог бы передать раухам подробности: солнце приемлемой светимости и стабильности, третья от светила планета удобна для поселения. На ней в достатке воды и кислорода, нет следов гравитационных проявлений, ни сублимационных всплесков и, главное, разумной жизни, во всяком случае, не проявляются характерные, с точки зрения раухов, для этого места обитания и деятельности. Зато планета богата флорой и фауной…
Фай Шестнадцатый погрузился в атмосферу, миновал слой облаков и ощутил под собой пространство, заполненное самодвижущимися объектами. Размеры и скорости их движения разнились, так что выбирать было из чего.
Всем опытом раухов Фай Шестнадцатый знал, чем подвижнее объект и чем он массивнее, тем меньше препятствий на пути его движения, значит быстрое можно выполнить обследование планеты.
Вот он! Автомат коснулся самого быстрого и массивного аборигена недалеко от его приземления и растворился в нём, полностью подчинив его себе. Не медля, он тут же пророс нервами, устремлёнными к важным органам освоенного существа. А само существо, стремительно набирая скорость, неслось по ведомым пока что только ему делам, ещё не зная, что уже не принадлежит себе.
Внедряясь, Фай Шестнадцатый на мгновения ослеп и оглох, теряя контроль над окружающим…
С вертолёта пустили красную ракету – внимание!
Кино- и телекамеры приготовились к съёмкам и передачи необыкновенных кадров. Сто пятидесятитысячная толпа зрителей, занявшая длинный пологий склон холма, замерла.
С одной и с другой стороны холма из-за плавных поворотов железной дороги вначале раздался шум, а потом разом появились короткие составы на десяток вагонов каждый, с предельной скоростью несущиеся навстречу друг другу.
Застрекотали камеры, снимая эпизод для будущего кинофильма-катастрофы, плавно повернулись объективы телеустановок, демонстрируя всему миру поразительное зрелище.
И все видели, как на один из паровозов за секунду до встречи поездов сверху упал округлый расплывчато-радужный предмет, отчего локомотив, до того бешено вращавший колёса, вдруг заклинил их, тормозя. Искры летели и из-под тормозящих вагонов.
Это Фай Шестнадцатый пытался, полностью растворившись в поезде, предотвратить столкновение.
Но было поздно.
Страшный встречный удар сорвал котлы паровозов и спрессовал их в один бесформенный, окутанный паром, ком, в котором распалась структура автомата раухов. Массивные колёса, словно от игрушечного велосипеда, раскатывались и разлетались во все стороны. Куча-мала искорёженного металла и обломков вагонов взорвалась. На месте столкновения поездов появилась глубокая воронка с откинутыми вверх по бокам замысловато изогнутыми рельсами.
– Прекрасные кадры! – воскликнул довольный кинорежиссёр, когда дым и пыль рассеялись, упали на землю последние обломки, а слишком впечатлительных зрителей привели в чувство, и снимать больше было нечего.