Изнанка мира

Цветков Владимир

Замечательный мир! Солнце было неподвижным. Его палящие лучи растворялись в желтых холмах с пятнами ярко-рыжего песчаника и, словно редкие языки пламени, прорастали кистями огненно-красного кустарника.

Сон! Нет ничего лучше сна. Во сне иногда сбывается мечта.

Все в дымке. В паутине сна. Вокруг застыли темные молнии. Время замерло. Руки стали, словно не свои. Как хорошо лежать без движения! Сохраняется сила…

Так что же случилось? Что произошло? Какое-то изменение? С кем? С «амебой» ли? Со мной?

«С ней уже ничего не произойдет, — подумал сквозь сон Летящий. Вдруг он вспомнил: — А птицы? «Амеба» у них. Они растащили ее по частям…»

Тайф

Ломи наслаждался своим состоянием. Сном. Чудным, радостным, отрадным… Но сон ли это?

Какая-то детская песенка… Вот она, вот:

Кто бы ты ни был — внук или дед, Если поможешь, услышишь в ответ: «Правда считает, что гордость нежна, Гордость подскажет, что правда нужна…»

Впрочем, теперь Тайф вспомнил: песенку пел не мальчик, а дед. Да и не песенка это была вовсе. А просто случайный разговор. Кому-то надо было помочь. Причем срочно. Как же помочь такому старику? Да и куда он пропал? Что за мальчишка его утащил?..

Странные люди! Они летают словно птицы.

А я? Продолжаю спать?

Где я?

Увижу ли я ее когда-нибудь? Эллея, любовь моя! Ты словно моя жена. Долгожданная… Будешь моей… Мы с тобой — потерянные тени… Как будто во сне. Все в тумане. Да когда же это кончится? Похоже, я и не дышу. Нет, дышу.

Все кувырком. Бледные желания одолевают. Сети. Крепкие сети. Длинный высокий забор. Трудно обойти. Зачем? Зачем заковали? Зачем заперли? Трудно дышать. Почти не могу.

Эллея, вернись! Спасибо. Я вижу тебя. Теперь я могу.

— О чем ты спрашиваешь меня, любимая?

— Тайф, почему ты спишь? Ведь ты спишь?

— Не знаю.

— Как же так можно? Спать и не знать?

— А ты знаешь, когда не спишь?

— Не знаю. Но я чувствую.

— Нету ясности… Не пойму… Ты это или не ты…

— Конечно! Ведь ты же спишь!

— Но разве можно спать и одновременно разговаривать с тобой?

— Знаешь, когда ты разговариваешь со мной, то вроде бы и не спишь.

— Я не желаю думать… Но ты говори.

— Мне нечего тебе сказать…

— Как нечего? А письмо?

— Ах, письмо? Конечно, оно у меня. Было и будет. Я огорчена твоим письмом.

— Почему?

— Лучше бы ты его не писал.

— Иначе я не мог.

— Ты что, совсем меня разлюбил?

— Не понимаю, о чем ты говоришь… Ты читала мое письмо? Кстати, где оно?

— Я же сказала: было и будет… Не волнуйся, Тайф!

— Я предлагал тебе… Что ты решила: будешь моей женой?

— Ты предлагал мне развод. Ты уверен в том, что за многие годы я надоела тебе? Ты хочешь другую жену?

— Здесь что-то не так. Ведь мы никогда не были женаты!

— Что-то не так… Что-то не так… — словно эхо, повторил голос Эллеи.

Тайф уже не видел ее. Очертания Эллеи Тис стали размытыми, расплывчатыми, а потом и вовсе растворились… Темнота кругом. Вероятно, ночь. Скорее всего, так и есть. Только редкие падающие звезды рассекают небосвод. Прохладно. Дует неуютный ветер.

Тайф понял, что лежит с открытыми глазами. Теперь он чувствовал себя иначе. Ему захотелось сразу всего: пить, есть, дышать, двигаться, жить.

Глаза его постепенно привыкали к темноте. В свете звезд он различил контуры какого-то сооружения. Тайф резко встал и сразу понял, что перед ним пространствер № 400-41. Это был его собственный корабль.

Летящий не раздумывая бросился к нему. Решение было однозначным:

срочно связаться с Око-лонгом и сообщить ему о случившемся. Причем лучше это сделать по Прямому Каналу. Как и предписывалось Персональной инструкцией личного изыскателя многостороннего… Хорошо, что в Соединении больше никто не знает о его маршруте. Хотя, после всего происшедшего с ним в космосе, нельзя быть уверенным в этом. Все то, что Тайф Ломи успел узнать на этой планете звезды Ввезо, никак не объясняло его непонятную и преждевременную материализацию.

Положение Летящего несколько осложнялось тем, что он впервые в жизни поддался чувствам, а не строго организованному порядку, и не вышел своевременно, сразу же после случившихся событий, на связь с Око-лонгом. Всему виной, возможно, тропа. Во-первых, не случайно пространствер Тайфа оказался рядом с ней. Во-вторых, Летящий почему-то все бросил и направился к этой тропе: что-то неудержимо влекло его туда. В-третьих, изыскатель подсознательно доверял ей настолько, что не предпринял никаких мер самозащиты. И вообще, сейчас он совсем иначе оценивал ее. Она, по сути, спасла его жизнь. В-четвертых, тропа, видимо, не случайно вывела его к загадочному пятну, таинственной «амебе». В-пятых, Летящий никак не мог понять, каким образом он оказался у своего корабля, если после сражения существ потерял сознание явно на другом конце тропы…

Стоп! Все это бездоказательно. Сплошные эмоции, и ничего больше. Летящему не о чем докладывать Око-лонгу. И в самом деле, не может же обыкновенная тропа подобным образом воздействовать на опытного изыскателя? Наверное, причина в чем-то другом. Впрочем, время покажет.

Так о чем же сообщать многостороннему? Тайфу поначалу казалось, что ему повезло: вот они, самозаводы! Ведь не зря же он оказался именно здесь. Не случайно. Летящий считал себя подготовленным к тому, что, будучи постоянно настроенным на встречу с самозаводами, он сможет легко обнаружить их. Но этого не произошло. Наоборот, изыскатель ошибся. Не было ничего удивительного ни в «амебах», ни в птицах, ни в других тварях. Тайф встречал в различных формах нечто подобное и на десятках других планет. Да и свалки хлама сами по себе не являлись признаком наличия самозаводов. Считалось, что такие планеты были покинуты самозаводами в далеком прошлом, что самозаводы очень высоко организованны и покидают планеты при первых признаках возникновения живой материи. Мнение это было распространено столь широко, что считалось правильным. Но Тайф думал иначе. У него давно зародилась мысль о невозможности подобного. Те формы жизни, с которыми он встречался, являлись уже достаточно высокоорганизованными, и нельзя было считать остатки и обломки различных предметов, вещей, конструкций оставленными самозаводами на какой-либо ранней стадии своего развития. Не верилось, что такие вещи могли сохраняться веками. Хотя темпы эволюции самозаводов могут быть различными, как, впрочем, и условия их существования.

С такими мыслями Тайф Ломи приблизился к кораблю.

Подобного он никак не ожидал! Случилось невероятное! Входной люк, несмотря на защитные функции сторожевой системы, был открыт. Аппаратура внутри была выведена из строя. Полностью оказалась разрушенной система жизнеобеспечения корабля. Отсутствовали оба вездехода, новенький неголет, основной и резервный комплекты оружия, оборудование и медикаменты Санитарной Комнаты… Словом, все, что можно было унести, исчезло, а то, что трудно было захватить с собой, оказалось уничтоженным на месте либо полностью непригодным к использованию.