Изнанка
Шрифт:
— Так себе комплимент, — ворчу с улыбкой, просто чтобы окончательно не разреветься.
— Подлецу все к лицу, — раздается голос отца от двери, и я чуть ли не с визгом бросаюсь к нему на шею. Люблю маму, но отец… Не зря говорят, что девочки к папам ближе.
— А это вообще не комплимент, — говорю, едва ли не с разбега стыкуясь губами с его щекой. И уже младшему братику на его руках: — Привет, мелкий.
— Пивет, — отвечает серьезно.
Он вообще у нас очень серьезный и обстоятельный. Пока его не пытаются сдать на руки няням. Вот уж кто настоящий дьявол! Коварный и хитрый.
— Снова ревешь? — спрашивает отец с усмешкой.
Десятки
— Платье, — морщусь недовольно. — Оно ужасное.
— Платье как платье, — пожимает плечами, — у некоторых и такого нет. — И пока я пристыженно обдумываю его слова и свое поведение, переводит тему: — Там Рэв в коридоре мнется, тебя ждет. Ты готова?
— А почему сам не зашел?
— Вперед отца именинницы? — Я почти с радостью хмурюсь, приготовившись снова отстаивать свои права и свободу, используя на этот раз железный и такой долгожданный аргумент: мое совершеннолетие, но отец все портит: — Да шучу я, зайдет за тобой твой Рэв. Скоро. Я за мамой пришел.
Почему-то иногда, когда отец зовет Рэва по имени, у меня появляется ощущение, будто мы говорим о собаке. Отмахиваюсь от нелепых подозрений. Имя как имя. И ни капли не похоже на кличку.
— Ты красавица, — говорит папа, подмигивая на прощанье. Дверь за семейством закрывается, и я остаюсь в волнительном ожидании будущего жениха. Не видела его меньше трех часов, а уже соскучилась. Как такое возможно?
Спустя пару минут после ухода родителей в дверь раздается тихий стук. Спешу открыть и застываю на пороге, в который раз пораженная обаянием своего жениха. Будущего вообще-то, но это мелочи. Вот кому точно идут королевские цвета! Слоновая кость и едва различимый глазу голубой — мужской вариант — подходит и под цвет волос, и под цвет голубых глаза.
— Привет, — улыбается, а у меня сердце подскакивает к горлу и так там и застревает, мешая сказать хоть слово.
Хорошо, что мне не обязательно говорить. Протягиваю руки и обнимаю его за талию, прижимаясь щекой к жесткому фраку. Сильные руки смыкаются в ответ чересчур ощутимо, и мне кажется, что вот сейчас он втолкнет меня в комнату, сорвет одежду и…
— Нам пора, — говорит севшим голосом и, вопреки словам, еще крепче прижимает к себе.
— У вас дурацкие цвета, — бурчу в ответ, тоже не спеша расцепить руки, — ненавижу розовый. А бежевый мне вообще не идет.
— Потерпи немного, — говорит ласково и слегка отстраняется, заглядывая в лицо.
Если бы не тормозил столько лет, я бы решила, что хочет поцеловать. Но на всякий случай запрокидываю голову. Кажется, что вот еще чуть-чуть, еще немного… Да поцелуй меня уже!
Рэв поднимает руку, проводит невесомо по скуле, по щеке, очерчивает пальцами подбородок, и я невольно размыкаю губы, на которых концентрируется его взгляд. Подаюсь вперед, прижимаюсь грудью к его груди. Рэв гулко сглатывает, наклоняется ниже… И еще немного… Внутри все замирает в сумасшедшем предвкушении первого поцелуя, и кажется — еще чуть-чуть, и я потеряю сознание от головокружения, от резко обострившихся ощущений, от его лица рядом, которое так близко, что можно рассмотреть малейшие изъяны. От упругих, двигающихся навстречу моим, губ.
— Ваше Высо… оооо, простите, — слышу торопливое сквозь туман, следом шумно захлопнувшуюся дверь, и в мыслях неизбежно проясняется.
К сожалению,
— Нас ждут, — напоминает мягко и тянет за собой на выход. А у меня кожа горит в том месте, которого так мимолетно коснулись его губы. Хочется подойти к зеркалу и убедиться, что там ничего нет, но Рэв уже вытягивает меня из покоев, за дверью которых нас ожидает покрасневший до корней волос личный слуга моего будущего жениха. — Сегодня будет объявление, — повторяет по дороге то, что я и так знаю, — после него ты станешь моей официальной невестой. В момент принятия тебя в род Натан окружит тебя щитом. Сначала может быть непривычно ощущать его на себе…
— Безумно рада, — выдыхаю, по-прежнему мысленно находясь в комнате и смакуя мечтания о том, что было бы, не прерви нас так не вовремя пунктуальный слуга.
Ловлю на себе заинтересованный взгляд почти жениха и невольно краснею, хотя на моей смуглой коже румянец, к счастью, не так заметен.
— О чем думаешь? — спрашивает с намеком на улыбку.
— Надеюсь, когда-нибудь ты узнаешь, — бормочу вместо внятного ответа, и мы замолкаем, потому что слишком близко подошли к парадным дверям в зал.
— Готова?
— Да, — пожимаю плечами.
Ну бал и бал… Просто большая и до крайности пафосная вечеринка. Моя задача: не болтать лишнего, улыбаться и вообще быть доброжелательной няшкой. Недолго потерпеть можно.
По незаметной команде Рэва огромные золоченые двери синхронно распахиваются, и в зале прерывается гул голосов. На нас устремлены сотни взглядов. Для всех присутствующих наши отношения с Рэвом и основная причина торжества — помолвка принца — огромный сюрприз. Магические свечи, имитирующие живой огонь на огромных, свисающих с потолка хрустальных люстрах, официанты в белых фраках с круглыми подносами, уставленными чарами с зеленоватого цвета алкогольной шипучкой — аналогия шампанского. Напиток, который употреблять до восемнадцати настойчиво запретил мой любимый тиран-отец. А жаль, потому что шипучка, зараза, вкусная. Нотки мяты и никакой ванили — все, как я люблю — бодрят и на самом деле освежают, хотя и в голову бьют недурно… И все это великолепие — люстры, люди в роскошных платьях, официанты и прочее отражается от, мать его, зеркального пола! Зеркальный пол, Карл! А у меня платье выше щиколоток! И вместо бесконечных и тяжелых слоев ткани я использовала купленный в своем мире обруч для свадебного платья. Короче говоря, если я выйду в зал, то цвет моего белья не станет позже сюрпризом для Рэва, потому что он прекрасно его разглядит в идеально чистом зеркале пола. И не только Рэв, к слову. Я гордилась своей смекалкой — молодец какая, и длину платья отвоевала, и вес обручами облегчила — вплоть до этого момента. И когда он потянул меня за руку с намерением перешагнуть порог, уперлась каблуками в ковер.
— Вика?
— Секунду, — мозг лихорадочно искал выход.
Вернуться и переодеться — просто немыслимо, войти в зал — опозориться самой и опозорить Рэва. И приходится со вздохом признать, что не быть мне сегодня покладистой и правильной во всем няшкой. Торопливо скидываю туфли и незаметно — по крайней мере, очень надеюсь, что незаметно — отодвигаю их ногой в сторонку. Плевать, что босиком, главное, теперь длина платья достаточная, чтобы цеплять подолом пол.
— Я готова.
— Зачем ты разулась? — спрашивает с интересом, но обуться не заставляет и невозмутимо перешагивает порог, будто все идет по плану.