Изобретение зла
Шрифт:
– Он будет там сидеть всю ночь, - сказал Коричневый, - он не уйдет.
– Тогда выманим его оттуда.
– Как?
– Вот так.
Красный поднял руку с отверткой и разжал пальцы. Тяжелый предмет упал и покатился, очень медленно упал, как показалось Коричневому, уже вспотевшему от напряжения. Эхо вернулось от торцов коридора.
– Вот так.
– Но их же двое?
– Зато они не ожидают меня. И у меня есть вот это, - сказал Красный и приготовил отвертку.
– Если он окажется слишком сильным, я всажу ему под ребро.
Как только он выйдет, набрасывай одеяло на голову, я буду бить. Главное - не опоздать. Главное быстро.
– Почему быстро?
– Чтобы Анжела не успела позвонить. Сначала его, потом её.
– Ты его убьешь?
– Только если придется обороняться. Это же просто самооборона, понимаешь?
Правильно?
– Правильно, - сказал Коричневый, - наверно так.
– Правильно, - неуверенно сказал Красный.
– Не обязательно же он умрет.
Но они оба знали, что Красный врет и что никогда он не станет колоть человека заточенной отверткой, но все равно продолжали играть в эту мужественную, как им обоим казалось, игру. Самое большое, на что мог рассчитывать противник - удар костлявого кулака и одеяло на голову.
Кощеев поднялся.
– Я посмотрю?
– Посмотри, конечно. Не боишься?
– Я же не женщина.
– Правильно, сюда мужчин нужно, - сказала Анжела и подняла трубку, потому что телефон как раз зазвонил.
– Это тебя.
– Меня?
– Ты же Кощеев?
Кощеев подумал о том, что ни один человек в городе не может знать, что он здесь и даже захотел об этом сказать, но его рука уже потянулась к трубке.
– Алло?
– спросил он.
– Вы действительно спрашивали меня? Или другого
Кощеева?
– Алло, - сказала трубка, - Я Манус, я бог здешней местности.
– Кто?
– Выйди и открой окно в коридоре.
– Вы наш зав?
Послышался тихий смех - женский или детский.
– Я же сказал - я бог здешней местности. Не веришь? Тогда смотри!
Кощеев отвел трубку от лица; трубка стала мягкой, словно живой, она вздрагивала и шевелилась. Кощеев хотел отбросить её как змею, но вовремя вспомнил, что не боится незнакомых предметов. Трубка выпятила присоски и прорасла между его пальцами. Кощеев разжал пальцы, но теперь уже трубка сама крепко держалась за ладонь. Анжела грустно глядела на стакан.
– Алло?
– сказал голос.
– Я слушаю.
– Я же сказал, пойди и открой окно в коридоре.
20
Манус снял шлем.
– Ну как, Магдочка, - спросил он, - похоже? Правда, они как настоящие?
– Почему ты не разрешил ему убить?
– Потому что это всего лишь нулевой уровень. Если всех убьют сразу, то это будет бойня, а не игра. Никакого интереса. Нужно же как-то уравнивать шансы.
В этот момент экран мигнул.
Десять часов три минуты, пятьдесят девять и три десятых секунды момент великого перелома в истории Земли. В этот момент мигнули все включенные экраны на всех континентах и островах. В этот момент семьсот семь скоростных летающих транспортных средств потерпели крушения, так как неточно сработала электроника.
Почти все они были грузовыми, и только два - пассажирскими. Один космический крейсер, ведомый радиолучом с Земли, сместился на шестнадцать киломентров, попал в радиотень Меркурия, потерял управление и начал падать на Солнце. Миллиардный тираж девятичасовой утренней газеты "Порция" вышел с опечаткой - "конец" вместо
"конечно". Исчезли целые моря информации и точный счетчик, установленный на
Европейской центральной подстанции, совершил открытие, которое могло бы сделать эпоху в науке: масса процессора уменьшилась на два и две десятых пикограмма.
Счетчик, снабженный математическим интеллектом, мгновенно сделал правильный вывод об эквивалентвности материи, энергии и информации и даже успел получить формулу, связавшую эти три фундаментальных реальности. Счетчик сразу же изобрел информационную бомбу, аналогичную термоядерной, но убивающую мгновенно высобождаемой лавиной информации - ни один мозг или электронная система не выдержат такой лавины: человек и машины погибнут, а материальные ценности сохранятся - но это именно то, что нужно в современной войне!
– Так подумал интеллектуальный счетчик массы, но был накрыт волной восстановленной информации и его зловредные мозги расплавились.
Десять часов, три минуты, пятьдесят девять и три десятых секунды именно в этот момент был взорван первый глубинный сейсмический заряд под Антарктидой.
Такие заряды имелись под каждым материком или большим островом наследие периода больших войн. Сейсмический заряд оставлялся под вражеской территорией специальным проходчиком магмы, на глубине примерно ста - ста пятидесяти километров под поверхностью. В былое время воевали все, а значит, каждый был врагом кого-то и каждый имел под собой один или несколько сейсмических зарядов.
При дистанционном взрыве такого заряда сразу же оседала тектоническая платформа и землетрясение силой далеко за двенадцать баллов разрушало все, что ютилось на поверхности. Ведь наша планета жидка и горяча, как свежеприготовленный кофе с молоком - а земная кора, которую мы находим твердой, на самом деле не более прочна, чем пенка на горячем молоке. При взрыве сейсмического заряда такая пенка просто погружается в магму и лишь крупные и быстрые летающие объекты могут спастись.
Антарктида, вскипев, погрузилась в толщу магмы; льды остудили жидкокаменную платформу до темно-красного свечения; облако пара, бывшее тысячелетними ледниками, поднялось в атмосферу и пошло на север. Сохранилось сообщение погибшего рыбацкого корабля, который оказался неподалеку.
"Мы видим, как над южной стороной горизонта поднялаяь белая шапка. Это похоже на облака, но это не облака. Шапка продолжает подниматься. Не может быть.
Этого не может быть! (Звуки, означающие панику и суматоху.) Оно идет на нас. Это белая стена километров на пятьдесят в высоту. Может, и все сто, я не знаю. На корабле паника. Оно приближается слишком быстро. Небо изменило цвет. Море стало черно-зеленым. Рыбы выпрыгивают в воздух, тучи рыб. Их так много! Они что-то слышат! Небо стало зелено-коричневым. Я вижу звезды! Но так светло вокруг!