Изумрудное пламя
Шрифт:
— Почти закончил, — заверил он.
Наконец-то, все прошло. Я выдохнула и открыла глаза.
Мы были на подъездной эстакаде. Вдалеке, по платному шоссе Сэма Хьюстона, тянулся на север поток машин. Мы были на открытой местности, и в то же время, в каком-то странном уединении, на пустой эстакаде в окружении болота. Темные точки у меня перед глазами наконец-то исчезли — моя магия постепенно регенерировала. Я всегда восстанавливала ее с пугающей скоростью. Большинству пользователей магии приходилось делать усилие, чтобы активно использовать свои силы. Я же
Алессандро взял бутылку с жидкостью для промывания ран и сделал мне знак наклонить голову. Я опустила голову, коснувшись подбородком груди. Соленый раствор увлажнил мне волосы.
— Порез неглубокий, — сказал он. — Всего в дюйм, что хорошо, но это ничего не говорит нам о состоянии твоего мозга.
— Мой мозг работает.
Его пальцы разделили мне волосы.
— У тебя может быть внутреннее кровотечение.
Было сложно сосредоточиться, когда его руки перебирали мне волосы.
— Я все еще заторможенно говорю?
— Нет.
— Тогда все в порядке.
В плане магической регенерации я была аномалией.
Он поставил пузырек и взял тюбик с мазью-антибиотиком.
— Сиди смирно.
Его руки все еще касались моих волос. Это было интимно. Слишком интимно.
— Можешь поднять голову.
Я убрала волосы с лица. Алессандро присел передо мной и наклонился вперед. Его лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Он изучал мои глаза, ища в них что-то — вероятно, какие-то таинственные признаки сотрясения. Всего несколько минут назад он расчленил конструктора с хладнокровной жестокостью, а сейчас сидел передо мной, глядя на меня с добротой и встревоженностью.
Остальной мир мог бы гореть сейчас в огне, но я не сдвинулась бы ни на дюйм, чтобы его потушить.
— Кто я? — спросил он.
— Алессандро Никколо Сагредо, Превосходный антистази, второй сын Дома Сагредо, граф Сагредо, — тихо перечислила я. — Плейбой, наемный убийца и всемирно известный инфлюенсер. Я что-нибудь упустила?
— Неплохо. Здесь есть ибупрофен, но он сгущает кровь, и если у тебя внутреннее кровотечение, все может стать только хуже.
— Я справлюсь. Скоро подействует обезболивающее в инъекции.
Он взял солевой раствор и прикоснулся ко мне, его мозолистые пальцы растянули мою кожу. Я вздрогнула. Было больно, но мне было все равно. Я хотела, чтобы он продолжал меня касаться.
По моему боку потекла теплая соленая жидкость.
— Сколько проколов? — спросила я, чтобы что-то сказать. Даже мой голос не походил на себя.
— Четыре. Похоже, только кончики когтей. Тебе повезло, angelomio. Лишние полдюйма, и он бы продырявил тебе печень.
Он назвал меня своим ангелом.
Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от него. Теплая
— Не засыпай, — резко сказал он.
— Я не засыпаю. Я просто закрыла глаза. — Чтобы не пришлось на тебя смотреть.
— Держи их открытыми.
— Да, Превосходный Сагредо. Как пожелаете, Превосходный Сагредо. Повинуюсь, Превосходный Сагредо.
— Наконец-то должное обращение. — Он прижал марлю к моему боку.
Я поморщилась.
— Не задерживай дыхание, — сказал он тихо. — Так будет больнее. Дыши сквозь зубы.
— Сам дыши сквозь зубы. — Вот это да. Какая потрясающая демонстрация смекалки.
— Я стараюсь, — ответил он. — Поверь мне, я стараюсь изо всех сил.
Он работал быстро, промывая раны, осушая их стерильной марлей, и наконец, перешел к мази с антибиотиком.
— Откуда ты знаешь мое второе имя? — спросил он. — Я никогда его не использую.
— Я руковожу частным детективным агентством. Это моя работа — все знать о потенциальных угрозах.
— Если бы я хотел тебе навредить, все твои познания обо мне были бы бестолку.
— Все обещаешь, да обещаешь…
Его прикосновение было легче перышка.
— Инъекция заработала?
Я кивнула. Боль притупилась. Я проиграла последнюю оборону его прикосновению.
— Когда ты в последний раз делала прививку от столбняка?
— Сразу после твоего ухода.
Его пальцы скользнули по моей коже прямо под лифчиком. Маленькая искра пронзила меня до самых пальцев ног. Он приклеил ко мне кусочек пластыря, и его пальцы снова коснулись края моего бюстгальтера. Я закусила губу.
— Почти закончил, — ласково сказал он. — Тебе нужна минутка передохнуть?
Ты себе даже не представляешь.
— Нет. Просто давай уже закончим.
Он был как наркотик, а я была безнадежной, отчаянной наркоманкой.
Рука Алессандро скользнула ниже, ко второй ране. Еще одно теплое, осторожное прикосновение, вспышка желания, такого сильного, что оно почти убило мой здравый смысл, еще один кусочек пластыря, разглаженный на месте. Если бы я снова закрыла глаза, я могла бы представить, что он ласкает меня, но если бы я это сделала, он заставил бы меня смотреть на него, на его глаза, на его лицо, и я была бы вынуждена сидеть здесь и смотреть, как он стоит на коленях передо мной, касаясь меня, сосредоточившись на мне, исключая все остальное.
Алессандро перешел к третьему проколу в изгибе моей талии. Он наклонился и провел по мне пальцами, чтобы лучше наложить пластырь. Вся его рука легла мне на талию. Он остановился. Его пальцы задержались на моей коже, не двигаясь. Он судорожно сглотнул.
О боже. Так это не только у меня.
Он накрыл прокол повязкой и провел пальцами вдоль пластыря.
Последняя рана была внизу, за изгибом бедра.
Алессандро уставился на выпуклости моего тела.
— Тебе нужна минутка? — елейным голосом поинтересовалась я.