Изумруды для русалки из Сан-Франциско
Шрифт:
— У нас обычай вносить невест на руках в новую квартиру.
— Отличный обычай, только сначала отдышись, — поддела его американка, и Максим подумал, что с завтрашнего дня никакого алкоголя.
Все-таки он взял Джессику на руки и перенес через порог, едва не споткнувшись в коридоре обо что-то мягкое. Это «что-то» вдруг зашевелилось и выругалось трехэтажным матом.
— Кто это? — испугалась девушка.
— Из кучи грязных тряпок, обрывков обоев и горы бутылок вылез какой-то субъект и, не обращая внимания на хозяев, продолжал ругаться. Услышав английскую речь, он быстро сообразил,
— А когда закончат строительство, — поинтересовалась Джессика, осматривая выбитый косяк и перемазанные стены в прихожей. — И можно будет переезжать?
— А оно уже закончено, — не понял Максим ее вопроса.
— А почему же так грязно? — в свою очередь не поняла Джессика.
— Все почистим, — пообещал Максим.
— А лифт?
Максим промолчал.
— Ну для меня-то не страшно, а как же ты, дорогой?
Двор нового дома выглядел, как после бомбежки. Не будь Джессики, Максим не обратил бы на него никакого внимания. Но после заботливо ухоженного сада перед домом ее родителей под Чикаго и стеклянных входных дверей он понимал, какое впечатление производит на Джессику и весь этот разгром, и бронированная баррикада квартиры. В нижнем подвальном этаже, предназначенном для стоянки автомобилей, было очень влажно; на полу стояли лужи — накануне там прорвало какую-то трубу.
— Я свою машину буду держать на улице, возле дома, — решительно заявила Джессика.
— Мы поставим тебе ракушку, — успокоил ее Максим.
— Что это — ракушка?
— Это мини-гараж, тебе понравится, — заверил он, не ведая еще, какое приключение ожидает невесту впереди.
Ему вспомнился день рождения сестры Леночки, ее двадцатипятилетие. Она с мамой долго готовилась, чтобы удивить Джессику разносолами русского стола. Чего там только не было: и заливная рыба, и поросенок, и запеченная ветчина, и пироги, и салаты.
— Разве все это можно съесть? — улыбалась Джессика обилию несочетаемых блюд. Но больше всего удивило ее сало. Она строго следила за фигурой и вид толсто нарезанных кусков привел ее в шок. Наклонившись к Максиму, девушка с ужасом спросила: — Это чистый жир, да?
— Да, — смутился Максим, — но ты можешь не есть.
— Попробуй, тебе понравится, — настаивала подружка Леночки, — мы его сами солили. — В конце вечера она подсела к Джессике, чтобы поближе познакомиться. Знаешь, я очень люблю готовить, убираться, сидеть с детьми, поэтому сразу согласилась заниматься у вас хозяйством.
— Так это ты убираешься в нашей квартире?
— Ну конечно, — радостно закивала девушка. — Меня зовут Светлана, тебе разве Лена не говорила?
Джессика многозначительно посмотрела на Максима. Она вспомнила старое нижнее белье, используемое Светланой в качестве тряпок для уборки, которые она, в целях экономии, каждый раз стирала и развешивала по квартире, словно флаги. Из-за этого дом с капающими на голову разноцветными трусами и кальсонами выглядел после уборки, как бордель. Вспомнила огромные
Сейчас на дне рождения Лены Джессика наконец познакомилась со своей домработницей, оказавшейся не толстой, глупой бабой, которую она представляла себе, а вполне симпатичной курносенькой девушкой. Сколько раз Джессика ругала ее мысленно, собиралась встретиться и высказать свои претензии, но на это не хватало времени. Домработница приходила днем, когда их с Максимом не было дома. Вечером, видя плоды ее труда, Джессика раздражалась на дурацкие мелочи — на то, что домработница не повесила в ванной чистые полотенца или не поменяла постельное белье, но тут же забывала об этом. Полная загрузка на работе, спорт и проблемы, то есть знакомство с московскими «обычаями», отнимало все силы.
Сейчас перед ней сидела миловидная дружелюбная девушка, которой нравилось заниматься тем, что Джессика ненавидела и считала убитым временем.
— Давай выпьем за знакомство! — предложила Света, наливая себе в чашку из-под чая солидную порцию коньяка. — Девочки, мы сюда стаканчики под выпивку забыли поставить, принесите нам, — попросила она суетящихся вокруг стола подружек.
— Я не пью, извините, — как можно более деликатно ответила Джессика, предупрежденная Максимом, что в России не принято отказываться, если предлагают выпить. Это самая большая обида для людей.
— Да ты что? — удивилась Света и поспешно добавила: — Я ведь тоже, не подумай, ни-ни. И мужиков, которые пьют, на дух не переношу. — Придирчиво рассматривая на свет рюмку, которую принесли Джессике, она участливо поинтересовалась: — Или же тебе чистенькой, а? От коньяка действительно завтра голова может разболеться.
— Да, спасибо, — не поняла Джессика, — чистой с удовольствием.
— Ну вот и ладушки, договорились, — тоже не поняла Света.
В этот момент Максим отвлек Джессику, и Света налила в ее рюмку водки.
— Я очень рада за Максима, — продолжала она. — Если у вас детки родятся, я тоже могу с ними сидеть, очень люблю детей.
— Пока у нас в планах этого нет. У меня здесь очень интересная работа, — ответила Джессика.
— Ненавижу работу, мы с Леночкой один институт кончали, а потом вместе распределились.
Джессика удивленно подняла брови.
— Вы работу потеряли?
— Да, нас сократили. Но не в этом дело. Я инженер-химик, а химию ненавижу.
— А зачем же ты столько времени училась?
— Родители настаивали, да и сама глупая была.
Джессика, ничего не понимая, слушала Светлану.
— Ты варенье попробуй, мои родители сначала эту клубничку растили, а потом сами варили — пальчики оближешь.
— Они у тебе фермеры?
— Да, можно так сказать, у них участок под Москвой, они пенсионеры.
— Земля собственная?