К-394
Шрифт:
— Ты омерзителен, — рычу я, и Франциско почти бесшумно хихикает.
— Меня называли и похуже, девочка. Парочка грубых обращений не сломает мне кости.
— Нет, но мой кулак сломает.
— Оооо, какая ты дерзкая.
В его голосе слышится возбуждение, от которого по моему позвоночнику пробегает дрожь.
— Давай, детка. Развяжи меня. И позволь мне показать тебе, как настоящий мужчина может взорвать твое сознание.
— Ты больной. Если бы у тебя оставалась хоть капля здравого смысла, ты бы захлопнул свой рот.
Он откидывает назад свою темную голову
— Почему бы тебе не заткнуть меня, дорогуша? Мой язык творит чудеса.
Мое лицо, искаженное отвращением, только подзадоривает его, и его губы кривятся в удовлетворении.
— Я удивлен, что такая дочь шлюхи, как ты, не жаждет, чтобы ее пи*ду хорошенько обработали, — мурлычет он.
Пытаюсь дышать сквозь ярость, которая зарождается где-то в районе ног и поднимается вверх, надеясь, что счет до десяти сможет помочь…
Один…
Два…
Три…
Четыре…
Пять…
Не успеваю добраться и до десяти, как срываюсь, в голове включается щелчок, тот самый, который усмиряет или пробуждает Молчаливого Жнеца, и внезапно все заволакивает красным туманом.
«За тобой топор», — произносит голосок в моей голове, и, не раздумывая, я разворачиваюсь и направляюсь в конец комнаты.
На стене вместе с остальным арсеналом Алессио — арсеналом, которого там не было еще несколько минут назад — висит блестящий, смертельно острый топор. Хватаю его одной рукой, он падает на пол под тяжестью своего веса, и я направляюсь обратно к Беллини, волоча за собой свое оружие. Скрежет металла о бетон усиливает момент, звуча как симфония инструмента, предназначенного для убийства. Смех Беллини раздается снова, и я вижу, что он считает мои усилия комичными, что, в свою очередь, только еще больше распаляет меня. Этот звук провоцирует мои инстинкты, и когда я подхожу ближе, щелкая каблуками по земле, мое дыхание учащается от потребности, которая не будет удовлетворена, пока он не умрет.
Сокращая расстояние между нами, я заношу топор за спину, как биту, и, бросив последний взгляд на его испуганное выражение лица — забавно, как быстро оно поменялось, не находите? — я размахиваюсь и вонзаю лезвие прямо ему в шею, и его истошный крик эхом разносится далеко за пределами этой комнаты.
А затем наступает тишина, за которой следует стук его головы, падающей на пол. Я делаю глубокий очищающий вдох, и меня охватывает чувство покоя. Однако этот покой недолговечен, потому что, бросив взгляд на отрубленную голову на полу, я понимаю, что это больше не голова Франциско…
А Ксандера…
Глава 23
Ксандер
Пронзительный крик Иден заставил меня резко очнуться около трех часов ночи. Вскочив с кровати, я бросился к ней в темноте и включил настольную лампу, потрясенный развернувшейся передо мной картиной. Она не просто кричала во всю мощь своих легких, но плакала, и при этом еще и брыкалась.
Что за черт?
В полусонном состоянии я не сразу сообразил,
Ее крик заполонил все пространство, и, честно говоря, звучал адски пугающе. Я никогда не видел и не сталкивался ни с чем подобным.
Что мне предпринять? Людей, страдающих от ночных кошмаров, вроде бы запрещается трогать? Или это относится только к лунатикам? Настоящий ли это ужас или обычный ночной кошмар, принявший жуткий оборот?
Не зная, как еще помочь, я накрыл ее тело своим, не давая ей причинить вред ни мне, ни себе, и как можно громче прокричал ее имя.
Получилось.
Голубые глаза распахнулись, в них плескался ужас, по щекам текли обильные потоки слез. Иден задыхалась, пытаясь перевести дух от того, что атаковало ее в глубинах сознания.
— Ксандер?
Ее вопрос прозвучал с недоверием.
— Я здесь, все в порядке, это был просто…
Дрожащими руками она обхватила меня за шею, не давая мне договорить, и прижала меня к своему телу. Вздрагивая подо мной, она тихо всхлипывала мне в ухо, и капли слез от пережитого ужаса стекали по моему плечу.
Что, черт возьми, только что произошло?
Убирая с ее лица мокрые от пота пряди волос, я тихонько покачивал ее, пока она не начала успокаиваться.
— Все хорошо, я с тобой.
— Боже, я же думала, что ты…
Она отстранилась, обхватив мое лицо руками, большим пальцем нежно проводя по щеке.
Я задумался о том, что не ожидал почувствовать это снова: нежность ее прикосновений, шелковистость ее кожи, и то, как мое тело трепетало в ее присутствии. Мне не хватало этого больше, чем я предполагал.
— Ты думала, что я… что?
— Мертв…
— Это, — сглотнул я, — это именно то, что произошло в твоем сне?
Иден кивнула. Ее глаза метались между моими.
— Все началось не так, нет, но потом вдруг все закружилось, а когда наконец остановилось, я увидела фрагменты различных воспоминаний… А потом ты… Ты оказался мертв…
Слезы вновь покатились по ее щекам, а руки еще крепче сжались вокруг моей шеи. Сердце разрывалось от отчаяния, которое она испытывала — от того, что всего несколько часов назад делало меня счастливым. По правде говоря, после того, как я поборол ярость, которая целиком охватила меня, я пожалел, что чувствовал себя таким удовлетворенным в то время, когда ей было больно. И вот теперь, мы были здесь, и ее боль цеплялась за меня, связывая нас какой-то невидимой нитью.
Перевернувшись на спину, я притянул ее к себе, обхватив руками. Она прильнула ко мне, вздохнув с облегчением, которое я прочувствовал до самой глубины своей души.
— Я никогда раньше не была так напугана, Ксандер. Никогда в жизни.
— Не нужно бояться, ангел, — сказал я, произнеся последнее слово по привычке. — Я здесь, цел и невредим. Это был просто кошмар, вот и все.
Она повернула голову и положила подбородок мне на грудь.
— Кошмар, который, меж тем, был слишком реальным.