К чему снится Император? Часть 2
Шрифт:
Российское правительство разгадало план США и стало активно ему противодействовать. Было понятно, что войны не избежать, но требовалось хотя бы оттянуть её начало на как можно дальний срок.
На международной арене в это же время происходили не менее значимые события. После свержения испанской королевы Изабеллы II и постепенного успокоения революционного движения, Пруссия и Франция выдвинули свои кандидатуры на престол в этой стране. Фигуру Леопольда Гогенцоллерна поддерживал глава прусского правительства Бисмарк. Узнав о поползновениях Пруссии, Наполеон III был взбешён. Пресса писала, что в случае дипломатического поражения, Франция неминуемо окажется «между двух огней». При этом совершенно упускалось из виду, что испанская армия была крайне слаба, а Пруссия не
Вильгельм понимал, что ему одному, несмотря на подготовленную армию, не справится с такой мощной державой, как Российская империя и поэтому он нуждается в коалиции. В данном случае занятие престола слабой Испании его ставленником Леопольдом в качестве размена на войну против России выглядело абсурдным. Разумеется, что прусская сторона решила уладить все разногласия по поводу Испании. Была назначена встреча с французским послом Венсаном Бенедетти, но дальнейшие события уже потрясли обе стороны…
Бенедетти ждал в гостиной дворца и находился в приподнятом настроении. Ожидалось полное принятие французского ультиматума и всяческое унижение прусской стороны. Неожиданно его ушей вдруг достиг негромкий разговор и смех прусских секретарей. От природы будучи крайне любопытным, посол внезапно услышал издевательский анекдот во французскую сторону. Раскрасневшийся было от гнева и возмущения, Бенедетти как профессионал, смог сдержаться и не стал выяснять отношения, провоцируя скандал. До конца успокоиться послу все же не дали. Через несколько минут к Бенедетти подошёл один из секретарей и с издевательской улыбкой вручил письмо от прусского короля с предложением тому встретиться как-нибудь в Берлине. Весь пунцовый от раздражения, посол развернулся и вышел.
Буквально уже через неделю во всех французских газетах вышли статьи о том, что прусский король отказался принять посла Франции. Реакция Парижа была бурной — большинство депутатов проголосовало за войну против Пруссии.
Простой обыватель возможно задаст вопрос: «Как вообще такое могло произойти, если все стороны были заинтересованы в урегулировании проблемы?» Ответ не будет лежать на поверхности и не будет столь очевиден — это вмешательство третьей стороны.
Истинная картина событий выглядела следующим образом. Русский агент «Стрекоза» и по совместительству первый секретарь его королевского высочества Вильгельма I Хельмут фон Мюкке доложил своему монарху:
— Ваше Величество, французский посол Венсан Бенедетти требует от вас встречи завтра.
— В каком плане требует? Может, просит?
— Именно требует. Говорит, что прусская сторона должна немедленно согласиться с ультиматумом Франции.
Услышав подобное, Вильгельм напрягся. Франция снова нарушала дипломатический этикет. Прусский король не любил Наполеона III, этого ненастоящего императора. Своими манерами тот, казалось бы, постоянно подтверждал мнение Вильгельма. Мало того что этот выскочка требует отозвать кандидатуру Леопольда, на что не имеет права, так и делает это в такой наглой форме. Тем не менее он всё ещё желал урегулировать спорный вопрос.
— Ладно, передай, что мы будем готовы принять его в Берлине. Нельзя уж совсем идти у них на поводу.
Разумеется,
Ожидая встречи с монархом, Бенедетти был шокирован приёмом. К нему отнеслись самым прохладным образом, заставив ждать несколько часов и не предложив даже присесть. Но если бы одно это, — ему вдруг вручили письмо с приглашением встретиться в Берлине. Ярость посла была полной. Так, между двумя странами началась война, которую никто из действующих сторон не желал…
После резкого обострения отношений с Францией Пруссия запросила экстренных консультаций с Российской империей. На переговорах с прусской стороной, министр иностранных дел Горчаков заключил соглашение, содержащее в себе следующие пункты: 1. Россия обязывалась не препятствовать объединению Германии по проекту Бисмарка, 2. В случае вмешательства Австро-Венгрии на стороне Франции Россия должна была двинуть к границам войска и при необходимости занять Галицию, 3. Пруссия обязывалась не участвовать ни в каких коалициях против Российской империи.
К слову сказать несмотря на все усилия Горчакова, прусская сторона наотрез отказалась препятствовать участию в возможной войне против России Австро-Венгрии. На закономерное замечание российского министра о том, что это противоречит логике, — ведь таким образом нарушается принцип взаимности, канцлер Бисмарк просто пожал плечами и ответил:
— Мы на это никак не можем пойти. В случае если начнём препятствовать Австро-Венгрии вступлению в войну против России, Британская империя захватит все наши колонии.
Условия были не совсем равные, но тем не менее Горчаков пошёл на это соглашение. Размен мощных противников в лице Пруссии и Франции на более слабую Австро-Венгрию российскую сторону устраивал…
Соотношение вооружённых сил в начинающемся конфликте вызывало в определённой степени удивление. Обе стороны были уверены в своей победе.
Так, военный министр Франции Лебеф заявил императору: «Мы готовы, мы совершенно готовы, у нас в армии всё в порядке, вплоть до последней пуговицы на гетрах у последнего солдата». Однако истинное положение дел выглядело иначе. Французская армия по бумагам насчитывала 600 тысяч человек, но по факту в её рядах находились лишь 400 тысяч, а остальные считались резервистами. Выучка солдат была отвратительной, — фактически самому военному делу рядовых обучали около двух недель. Сильной стороной французской армии была принятая на вооружение новая винтовка Шасспо 1866 года, которая в разы превосходила по своим характеристикам прусскую игольчатую винтовку Дрейзе 1849 года. Это преимущество тем не менее нивелировалось более сильной вражеской артиллерией. Французская бронзовая пушка системы Ла Хитта сильно уступала германским стальным пушкам Круппа. Французское орудие вело огонь на расстояние до 2,8 км, тогда как прусская пушка вела огонь на расстоянии до 3,5 км и кроме того заряжалась с казённой части орудия. Даже то что французы успели взять на вооружение крайне перспективные 25-ствольные митральезы (картечницы), что по факту представляли собой предшественниц пулемётов, эту ситуацию не выправляли. Главной же проблемой Франции стало отсутствие в организации армии мирного времени дивизий и корпусов, а формирование их непосредственно накануне войны не могло обеспечить адекватной слаженности в действиях частей и подразделений.
Прусская армия на этот момент представляла из себя весьма грозную силу. Её численность достигала свыше 1 млн человек. Такое количество солдат было получено за счёт введения всеобщей воинской повинности. Каждого мужчину Пруссии 20 лет забирали в армию на 3 года, а затем отпускали его в резерв на 4 года. Сильные тыловые службы, грамотный военный штаб дополняли эту картину. Всё это позволяло уменьшить единственный, хотя и существенный минус прусской стороны, связанный со стоящей на вооружении винтовкой Дрейзе, которая имела прицельную дальность вдвое меньше в отличие от французской Шасспо. В конце концов, какой толк от дальнобойной винтовки, если меткость французских солдат оставляла желать лучшего.