К гадалке не ходи...
Шрифт:
– Ладно, сводница, мне пора.
Когда Саля вернулась, Хаджи уже был дома, ужинал при свечах.
– Где была? – спросил он, доедая тарелку плова. – Я скучал.
– Заехала к Патьке, воды же не было. У тебя романтический ужин?
Саля сняла платок и резинку, распушила волосы, якобы давая им подсохнуть окончательно. На Хаджи это всегда действовало безотказно. Он отставил плов, встал и подошел к Сале, обнял ее и зарылся лицом в ее кудряшки. Саля прижалась щекой к его плечу, вдыхая неуловимый родной запах. Раздался шум холодильника.
– Свет дали, - Саля потянулась к выключателю, но Хаджи удержал ее.
– Оставь, поживем еще немного жизнью
– Сделать тебе массаж? – неожиданно для себя спросила Саля.
2.
– Хаджи, почему ты тогда решил со мной познакомиться?
Хаджи, подстригавший в ванной бороду, выглянул в кухню.
– Я уже вроде говорил.
– Ну и что.
– Вот поэтому и решил, - усмехнулся он.
Саля отвлеклась на минуту от разговора, накрывая на стол. Она сняла со сковороды чурек из кукурузной муки, для мягкости смазала его корочку топленым маслом. Нарезала огурцы, помидоры и колбасу. Достала из холодильника трехлитровый баллон и выловила из рассола несколько кусочков домашнего сыра. Ей подумалось о том, что с большой долей вероятности Патя в своих роскошных апартаментах сейчас точно также завтракает этим сыром. Если и есть что-то общее между «бобрами» и простыми дагестанцами, так это баллоны с рассолом, в которых плавают маленькие белые айсберги. Саля вспомнила, как зашла в один гастроном в поисках сыра для пиццы. На ее вопрос продавщица махнула в сторону витрины: «Нормального сыра нет, только такой». Под «таким» подразумевались «Российский» и «Ольтерманни». Нормальным считался солоноватый брусок, со следами дуршлага, возможно, из-под той самой коровы, которая вчера на ваших глазах рылась в мусорном контейнере за углом. Саля улыбнулась воспоминанию и один кусочек отправила в рот - им сыр поставляли мамины родственники из высокогорного селения.
Хаджи зашел на кухню, и они сели завтракать. В первый же их совместный завтрак год назад она задала мучивший ее вопрос.
– Почему ты тогда решил со мной познакомиться?
– Ну как, - Хаджи тогда смутился. – Ты мне понравилась.
– Да брось, - скорчила мину Саля. – У меня нос как…как…как я не знаю что! И вообще я далеко не Памела Андерсон.
– Разве это важно? – он удивленно поднял брови.
– Внешность для меня никогда не была гарантией хорошего нрава человека. Терпеть не могу всех этих расфуфыренных девиц, хотя поначалу ты мне показалась из той же серии. Ну а во второй раз все встало на свои места, я увидел настоящую Салихат. И потом… Ты себя недооцениваешь, Саль, ты очень ничего себе!
Интересно, Шамиль, которого обещала раздобыть Патя, тоже нашел бы ее «ничего себе»? И что это за Шамиль? Какая у него машина?.. Мысли сами собой полезли в голову, словно кто-то нашептывал их на ухо. Саля невольно зажмурилась, пытаясь отогнать непрошенного советчика, но, спохватившись, быстро открыла глаза. Однако Хаджи, невозмутимо поглощавший завтрак, ничего не заметил.
Может, глянуть на этого Шамиля? Одним глазком…
– Папа хочет купить нам план, - выпалила Саля, ища в разговоре спасения от крамольных мыслей.
– Зачем? У меня есть дом, - коротко ответил Хаджи.
– Там не получается у меня жить.
– Мы сняли квартиру.
– Зачем вкладывать в чужую квартиру, если можно построить на эти деньги что-то свое?
Хаджи дожевал кусок чурека колбасой.
– А сейчас ты предлагаешь одновременно строиться и снимать квартиру? Налей чай, математик.
– Нет. Если ты дашь разрешение, я готова жить в твоем доме. Можно построить временно пару комнат с кухней
Саля налила им обоим чай, нарезала кусками халву – любимое лакомство Хаджи. Будучи стоматологом, конфеты он старался обходить стороной, но совсем без сладкого тоже не мог.
Хаджи задумчиво помешивал ложкой в стакане. Саля молила Аллаха, чтобы Он смягчил его упрямство. Ее отец мог купить сразу дом, но Хаджи точно был бы против, поэтому пришлось выбрать путь более трудоемкий, но и имевший больше шансов на одобрение. А там она потихоньку приложит к стройке финансы родителей, и будет у них, наконец, свое гнездышко.
– Он только хочет или уже купил? – Хаджи пристально посмотрел ей в глаза.
– Он предложил. Его знакомый дешево отдает землю в Первой Махачкале.
Пришлось пойти на частичное сокрытие информации. Папин знакомый готов был дешево отдать землю в любом районе города, но на повестке дня стояло максимальное удаление от Сафии. Из Сепараторного до «Первухи» примерно как до Редукторного, да и то - смотря какое место. Саля, зная нелюбовь свекрови к дальним переездам, едва скрыла злорадную ухмылку.
– Ну пожалуйста, Хаджи, - включила она просительные нотки.
– Когда у нас будут дети, тоже по съемным квартирам будем мотаться? А если будет два сына, все равно рано или поздно придется готовить каждому свой угол. Лучше начать, пока есть возможность.
– Ишь ты, какая расчетливая. Уже два сына у нее в планах, - Хаджи покачал головой. – Давай сразу два дома построим, вдруг три сына будет? Младшему мой - по наследству, и старшим двоим.
– Ага. Можно одинаковые дома построить. Если близнецы, будет забавно.
Они рассмеялись.
– Хорошо, - сказал, наконец, Хаджи. – Я согласен. Только именно участок, а не футбольное поле.
– Конечно, любимый, - Саля чмокнула его в щетинистую щеку.
В мыслях тут же возник огромный особняк, который, правда, от взгляда на мужа уменьшился в размерах до обычного двухэтажного домика. Нет, трехэтажного. Сале непременно захотелось сделать их комнату на мансарде. Ниже – дети, гости. В самом низу пусть будет просторная кухня и зал. И окна от потолка до пола, в окружении пальм в больших горшках.
– На сегодня какие планы? – прервал ее размышления Хаджи.
– Особо никаких. А что?
– Амина в гости звала, пойдем?
– Пойдем.
– У них сегодня никах читают, меня пригласили свидетелем.
– А разве для этого в мечеть не нужно ехать?
– Не нужно. Сама увидишь. Я очень люблю такие посиделки.
Никах был назначен на два часа дня. Сестра Хаджи Амина, старше его на два года, жила с мужем Махачом в том же Сепараторном. До их дома по извилистым пыльным улочкам без названий можно было добраться минут за десять. Знающая особенности местных дорог, Саля выбрала мокасины. Повязывая перед зеркалом платок, она поймала задумчивый взгляд мужа. Он не раз говорил, как мечтает о том, чтобы она надела платок не банданой, а как положено мусульманке, но Саля никак не могла на это решиться. То, что она полностью исключила из гардероба короткие юбки, джинсы и обтягивающие кофты, уже было огромным достижением для нее. Хаджи никогда не принуждал ее надеть хиджаб, за что она была ему благодарна. Он, как мог, объяснил ей ее обязанность как мусульманки, покрываться полностью, и оставил с этой информацией, время от времени ненавязчиво ставя в пример жен своих друзей. Все три его сестры, Асия, Айна и Амина, носили хиджабы едва ли не с рождения, но и они не донимали сноху назиданиями.