Чтение онлайн

на главную

Жанры

К новой свободе: Либертарианский манифест

Ротбард Мюррей

Шрифт:

Флинн предсказал, что послевоенная политика Америки будет интернационалистской в том смысле, что она будет империалистической. Империализм, «конечно же, интернационален… в том смысле, что война всегда интернациональна», и он будет вытекать из милитаристской политики. «Мы будем делать то же самое, что делали и другие страны; мы будем поддерживать страхи наших людей перед агрессивными поползновениями других стран, и мы будем осуществлять и собственные империалистические проекты». Империализм обеспечит Соединённым Штатам наличие вечных «врагов», с которыми можно будет, по словам Чарльза А. Бирда, вести «вечную войну за вечный мир». Потому что, как отметил Флинн,

мы умудрились разместить военные базы по всему миру… Не найти такого места, где могла бы

начаться какая-то заварушка… и мы не смогли бы заявить, что наши интересы под угрозой. Когда война останется в прошлом, эти угрозы окажутся постоянным аргументом наших империалистов в пользу огромного военно-морского флота и мощной армии, которые смогут нападать на кого угодно и отбивать атаки всех врагов, существование которых станет нашей насущной потребностью [14] .

14.

Ibid. P. 212–213, 225–226.

Одно из самых волнующих описаний того, как Вторая мировая война изменила жизнь американцев, дал Джон Дос Пассос, прирождённый радикал и индивидуалист, которого «новый курс» превратил из крайне левого в крайне правого. Дос Пассос выразил свою горечь в послевоенном романе «Великий замысел»:

У себя дома мы создали банки донорской крови и гражданскую оборону, в подражание остальному миру устроили концентрационные лагеря (только мы их назвали центрами для перемещённых лиц) и загнали в них американских граждан японского происхождения… без суда и следствия…

Президент Соединённых Штатов выступал как истовый демократ, и члены Конгресса от него не отставали. Правительство всем сердцем было предано гражданским свободам. «Сейчас мы по горло заняты войной, но потом восстановим все четыре свободы»,– так говорили они…

Война – это время цезарей…

Предполагалось, что американский народ скажет спасибо за век Простого Человека, обернувшийся веком перемещения за колючую проволоку.

Мы научились. Есть вещи, которые мы научились делать, но мы так и не научились, несмотря на Конституцию, Декларацию независимости и на все споры в Ричмонде и Филадельфии, тому, как наделить властью над жизнью людей одного человека и заставить его мудро её использовать [15] .

15.

Dos Passos J. The Grand Design. Boston: Houghton Mifflin, 1949. P. 416–418.

Советская внешняя политика

В предыдущей главе мы уже говорили о проблеме национальной обороны, абстрагировавшись от вопроса о том, действительно ли русские одержимы стремлением напасть на Соединённые Штаты. Со времён Второй мировой войны американская внешняя и оборонная политика основывалась, по крайней мере на словах, на предположении о русской угрозе – предположении, которое заставило публику поддержать интервенционистскую внешнюю политику и миллиардные расходы на оборону. Но насколько реалистично, насколько обоснованно это предположение?

Прежде всего нет сомнений, что Советы, как и все марксистско-ленинские режимы, хотели бы повсеместно заменить существующие общественные системы коммунистическими режимами. Но из этого, конечно же, ещё не следует, что угроза нападения реальна, так же как в частной жизни недоброжелательство и озлобленность соседа ещё не говорят о том, что нападение с его стороны неминуемо. Напротив, марксизм-ленинизм утверждает, что победа коммунизма неизбежна не вследствие ударов извне, а в результате накопления напряжений и противоречий внутри каждого общества. Поэтому марксизм-ленинизм предполагает, что коммунизм станет результатом внутренней революции (или, в версии еврокоммунистов, демократических преобразований). В то же время существует убеждение, что насаждение коммунистического режима извне есть дело в лучшем случае сомнительное, а в худшем – разрушительное и никоим образом не полезное для достижения по настоящему органичных социальных изменений. Идея экспорта коммунизма в другие страны на штыках советских солдат полностью противоречит марксистско-ленинской теории.

Мы, разумеется, не утверждаем, что советские лидеры никогда ничего не делают вразрез с теорией марксизма-ленинизма. Но в той мере, в какой они являются обычными правителями сильного русского национального государства, доводы в пользу того, что Соединённым Штатам следует опасаться неизбежного нападения Советов, кажутся явно недостаточными. Потому что единственное основание для такой угрозы, по мнению наших рыцарей холодной войны,– это предполагаемая преданность Советского Союза теории марксизма-ленинизма и идее торжества коммунизма во всём мире. Если же предположить, что советские правители действуют как обычные диктаторы, заботящиеся только о национальных интересах России, то сразу же рушатся все основания для того, чтобы видеть в Советах демонический источник нависшей военной угрозы.

Когда в 1917 году большевики захватили власть в России, они мало думали о будущей советской внешней политике, потому что были убеждены, что вскоре в развитых промышленных странах Западной Европы произойдёт коммунистическая революция. С окончанием Первой мировой войны эти надежды рассыпались, и Ленин с соратниками приняли в качестве основы внешней политики коммунистического государства теорию мирного сосуществования. Идея заключалась в следующем: Советская Россия в качестве первого в мире социалистического государства будет служить путеводной звездой для других коммунистических партий. Но советское государство в качестве государства будет поддерживать мирные отношения со всеми другими странами и воздержится от попыток экспортировать коммунизм посредством революционных войн. Идея была не столько теоретической, сколько практической – главной целью внешней политики должно быть сохранение коммунистического государства, а это предполагает необходимость избегать войн, которые могут угрожать существованию Страны Советов. Предполагалось, что другие страны придут к коммунизму в результате внутренних процессов развития.

Таким образом, исходя из своеобразной смеси теоретических и практических соображений, Советы уже на раннем этапе своего существования пришли к тому, что единственно верно и принципиально во внешней политике для либертарианцев. Более того, со временем эта политика окрепла в силу консерватизма, являющегося судьбой всех движений, достаточно долго пребывающих у власти, так что стремление сохранить власть в своём государстве стало намного важнее первоначальной идеи мировой революции. Нарастающий консерватизм в период правления Сталина и его преемников укрепил и усилил неагрессивную политику мирного сосуществования.

Собственно говоря, с самого начала Первой мировой большевики были единственной политической партией в России, которая требовала немедленного выхода России из войны. Они пошли ещё дальше и навлекли на себя негодование публики, призвав к поражению собственного правительства («революционное пораженчество»). Когда Россия начала нести огромные людские потери, сопровождавшиеся массовым дезертирством с фронта, и война стала крайне непопулярной, большевики во главе с Лениным остались единственной партией, призывавшей к немедленному заключению мира,– все другие партии всё ещё требовали воевать с немцами до победного конца. Когда большевики захватили власть, Ленин, преодолевая истерические протесты значительного числа членов Центрального комитета партии большевиков, настоял на заключении «позорного» мира в Брест-Литовске в марте 1918 года. Ленин вытащил Россию из войны, отдав победоносной германской армии все захваченные ею на тот момент части Российской империи (включая Белоруссию и Украину). Таким образом, Ленин и большевики пришли к власти не просто как партия мира, но как партия мира любой ценой.

Поделиться:
Популярные книги

Кодекс Охотника. Книга XVII

Винокуров Юрий
17. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XVII

Я – Орк. Том 3

Лисицин Евгений
3. Я — Орк
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 3

Великий род

Сай Ярослав
3. Медорфенов
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Великий род

Курсант: назад в СССР 2

Дамиров Рафаэль
2. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.33
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР 2

ТОП сериал 1978

Арх Максим
12. Регрессор в СССР
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
ТОП сериал 1978

Наследник и новый Новосиб

Тарс Элиан
7. Десять Принцев Российской Империи
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Наследник и новый Новосиб

Менталист. Эмансипация

Еслер Андрей
1. Выиграть у времени
Фантастика:
альтернативная история
7.52
рейтинг книги
Менталист. Эмансипация

Жена со скидкой, или Случайный брак

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.15
рейтинг книги
Жена со скидкой, или Случайный брак

Адъютант

Демиров Леонид
2. Мания крафта
Фантастика:
фэнтези
6.43
рейтинг книги
Адъютант

Курсант: назад в СССР 9

Дамиров Рафаэль
9. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР 9

Седьмая жена короля

Шёпот Светлана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Седьмая жена короля

Адепт. Том 1. Обучение

Бубела Олег Николаевич
6. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
9.27
рейтинг книги
Адепт. Том 1. Обучение

Темный Кластер

Кораблев Родион
Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Темный Кластер

Его наследник

Безрукова Елена
1. Наследники Сильных
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.87
рейтинг книги
Его наследник