К полюсу!
Шрифт:
На случай вынужденной посадки и возвращения по дрейфующим льдам был взят запас продовольствия на три с половиной месяца, лодки, сани. Мир еще не знал радио, и возвестить о покорении полюса должны были... почтовые голуби. Тридцать шесть голубей презентовала путешественникам стокгольмская газета «Афтонбладет». Кроме того, Андрэ взял несколько буйков, которые воздухоплаватели предполагали сбрасывать во время полета, вкладывая в них записки.
11 июля 1897 года. 13 часов 46 минут. Бухта Вирго, Западный Шпицберген. Старт!
Раскачиваясь из стороны в сторону, воздушный шар медленно поднимается. Гайдропы скользят по воде, оставляя широкую борозду. Вот воздухоплаватели уже над серединой бухты, высота более 50 метров. Внезапно шар резко ныряет вниз, так что гондола чуть ли не наполовину погружается в воду. С берега видно, как лихорадочно выбрасывают Андрэ и его товарищи мешки с балластом. Шар резко взмывает вверх.
— Канаты остались на берегу! — неожиданно кричит один из матросов...
Гайдропы, предварительно растянутые по берегу, были, видимо, перекручены. И вот теперь, во время старта, две трети длины гайдропов просто-напросто отвинтились. «Остроумное соединение», навязанное Андрэ критиками, подвело.
Весь предварительный план нарушен, шар уже неуправляем. «Орел» уносит воздухоплавателей в бескрайние ледяные просторы — туда, где никто не сможет помочь им в случае катастрофы...
Конечно, Андрэ мог немедленно опуститься. Но это было отнюдь не в его характере.
Первый в истории полет над Северным Ледовитым океаном начался...
Из дневника Андрэ.
Гибель экспедиции Андрэ. Л.—М., 1931.
11 июля.
Четыре почтовых голубя, выпущенные в 5.40 пополудни гринвичского времени, полетели в западном направлении. Мы находимся сейчас надо льдом, сильно разреженным во всех направлениях. Погода великолепная. Настроение превосходное.
12 июля.
3.51 [15] утра. Скорость 0,4 м в сек.
3.58. Туман немного поредел, и шар значительно поднялся. Многое из того, что мы считали открытой водой, вероятно, было просто льдом, свободным от снега и покрытым водою.
15
Хронометр, как отмечает Андрэ, спешил на 51 минуту 45 секунд. В тексте время дано с поправкой в 52 минуты.
4.08. Движение продолжается непрерывно. Я увидел глупыша, кружившего возле нас. Он не обнаруживал страха.
4.13. Снег на льду светлый, грязно-желтый. Шкура полярного медведя такого же цвета. Лед сжат несильно или, вернее, совсем не сжат. По нему можно ехать на лошади и в санях, если поверхность твердая. Земли нигде не видно. Но горизонт неясен. Поистине необычайный ночной полет. Я прозяб, но не хочу будить обоих спящих. Им надо отдохнуть.
Когда шар снижался, канаты расположились неправильно, а вследствие этого гондола идет задом наперед и паруса прижимают шар книзу. Это жаль...
4.28. Скорость 0,8 м.
В 5.08 утра сделан первый фотографический снимок.
Морской заяц (морж?). Два таких показались. Один испугался, другой нет. Лед изрезан каналами с незамерзшей водой. Гондола теперь часто снижается до 15—20 м высоты.
5.26. Скор. = 1,4 м/с.
Все небо покрыто тучами, и так было все время с тех пор, как меня разбудили.
В 5.58 шар остановился, в 6.18 он продолжал стоять.
В 6.23 совсем близко от гондолы появился глупыш. Шар тронулся только в 6.40.
Кофе сварился за 18 минут.
5.08 пополудни. Лед сжат сильнее, иногда совсем.
8 «туше» [16] за 30 минут.
16
Здесь — удар гондолы о землю.
«Хоть бы поесть спокойно».
5.23. Длинный водяной канал.
Два «туше» за 30 мин.
Лед сжат. Никаких правильных направлений.
6.33. Непрекращающийся густой туман и толчки каждые 5 минут.
Настроение хорошее.
Местами сильно сжатый лед.
7.02. Скор. 3,2 м. Лед крупнее и еще больше сжат, чем до сих пор.
8.43. Лед ровнее, туман густой по-прежнему.
8.53. 1,75 м в сек, «Туше» каждую минуту или через минуту. Задеваем землю и штемпелюем приблизительно через каждые 50 метров.
В 10.01 шар остановился при скорости ветра 4,5 метра.
10.53. Отовсюду каплет, и шар сильно отяжелел.
Хотя мы могли бы сбросить балласт и хотя ветер, может быть, отнес бы нас к Гренландии, мы все же решила стоять на месте. Нам пришлось сегодня сбросить много балласта и не удалось заснуть или вообще отдохнуть из-за досадных толчков, и нас едва ли хватило бы надолго. Все мы трое должны отдохнуть, и я отправил Стриндберга и Френкеля спать в 10.28, думаю дать им поспать до 5 или 6 ч, если смогу продержаться на вахте до этого времени. Потом попробую отдохнуть сам. Довольно-таки странное чувство — парить вот так над Полярным морем. Первым пролетать здесь на воздушном шаре. Скоро ли появятся у нас последователи? Сочтут ли нас сумасшедшими или последуют нашему примеру? Не стану отрицать, что мы испытываем горделивое чувстве. Мы считали, что спокойно можем принять смерть, сделав то, что мы сделали. Уж не происходит ли все это от чрезмерно сильного чувства индивидуальности, которое не смогло примириться с тем, что будешь жить и умрешь заурядным человеком, позабытым грядущими поколениями? Что это — честолюбие?
Шорох гайдропов и хлопанье парусов единственные звуки, которые слышны, кроме скрипа в плетеньи корзины.
13 июля.
Утро, 0,28 (3-й день пути).
Сила ветра 2,68 м/c. Ветер северный.
1.19. Шар качается, снует и беспрерывно поднимается и опускается. Он стремится вдаль, но не может, потому что ветер сейчас всего 2,1 м/c.
3.23. Скорость ветра 3,0 м/c.