Кабинет фей
Шрифт:
— Не падайте духом, сударыня, вы обязательно найдете какого-нибудь короля или маркиза, который будет счастлив назвать вас своей женой.
Она слабо улыбнулась, показав огромные зубы, больше дюйма длиной. Вострушка, заметив, что старуха пришла в хорошее настроение, сказала:
— Пожелай вы только сменить эти ужасные медвежьи шкуры на модные платья, уж мы бы вас восхитительно причесали, и вы бы засияли как звезда.
— Что ж, пусть будет по-твоему, но тогда уж знай — если найдутся дамы красивее меня, я порублю тебя на маленькие кусочки, как мясо на фарш.
Тут принцессы сняли с людоедки чепец и принялись расчесывать и завивать ей волосы. Пока сестры забавляли ее болтовней, Вострушка взяла топор и сзади так сильно ударила им великаншу,
Такого ликования еще не видел свет. Сестры забрались на крышу дворца и принялись весело звонить в золотые колокольчики, обошли все залы, изукрашенные жемчугом и брильянтами и обставленные такой роскошной мебелью, что принцессы не помнили себя от радости. Они хохотали и пели — ведь теперь у них всего было вдоволь: пшеницы, цукатов, фруктов и кукол. Флоранна и Белладонна развалились на постелях из парчи и бархата, приговаривая:
— Да ведь мы стали богаче, чем был наш отец, пока его не изгнали из королевства. Нам осталось только выйти замуж, но сюда никто не приедет — наверняка этот дворец считают логовом людоедов, а об их гибели никто не знает. Отправимся-ка мы в ближайший город и выйдем там в свет в красивых платьях. Так мы быстро найдем богатых купцов, которые будут счастливы жениться на принцессах.
Они нарядились и сказали Вострушке, что идут прогуляться, а ей велели оставаться дома и заняться пока уборкой и стиркой, чтобы к их возвращению в доме всё сияло чистотой, а иначе-де они ее поколотят. Бедняжка с тяжелым сердцем осталась одна-одинешенька во дворце и, роняя слезы, без устали подметала, чистила и мыла.
— О, несчастная, — причитала она, — не послушалась я крестной, и вот на мою долю выпадают одни беды. Сестры украли мои роскошные платья и сами в них наряжаются. Если бы не я, людоед и его жена сейчас были бы живы и здоровы. Какая мне польза от того, что я их на тот свет отправила? Не лучше ли было бы, если б они меня съели, чем жить так?
И она заплакала горькими слезами. Вскоре вернулись ее сестры; они принесли португальские апельсины [152] , цукаты и сахар и наперебой затараторили:
152
Португальские апельсины. — Апельсины во Францию в ХУП в. привозили из Португалии или из Китая.
— Ах, какой был роскошный бал! Столько народу! Там танцевал сам принц, а нас так и окружили всеобщим вниманием. А ну-ка разуй нас и почисть от грязи — твое-то ремесло такое!
Вострушке оставалось только подчиниться, а если и вырывалось у нее хоть одно жалобное слово, сестры тут же набрасывались на нее и избивали до полусмерти.
На следующий день они снова отправились на бал, а вернувшись, всячески расписывали его чудесное великолепие. Однажды вечером, когда Вострушка сидела у очага на куче золы, предаваясь тоске-печали, ей пришло в голову ощупать трещины в камине, и она нашла ключик, такой старый и ржавый, что измучилась его оттирать; отчистив же его до блеска, увидела, что он из чистого золота. Тут решила Вострушка, что золотым ключиком должен отпираться какой-нибудь красивый сундучок; обегала она весь дворец и давай вставлять ключик во все замочные скважины и наконец наткнулась на великолепный сундук, к которому ключик-то и подошел. Она открыла его и обнаружила там роскошные наряды, брильянты, кружева, белье и ленты. Ни словом не обмолвившись о такой находке, она с нетерпением ждала, пока сестры уедут на следующее утро; а стоило им скрыться из виду, как Вострушка нарядилась так, что своей красотой затмила солнце.
В этом великолепном наряде она отправилась на бал, где танцевали ее сестры. Хотя на ней и не было маски, она так похорошела, что они ее не узнали. Стоило Вострушке только появиться на балу, как поднялся восхищенный и завистливый шепот. Ее непрестанно приглашали на танец,
Флоранна и Белладонна, до этого тоже пользовавшиеся шумным успехом, теперь умирали с досады, что такой прием оказан этой незнакомке. Но Вострушка с неподражаемым изяществом справлялась со всеобщим вниманием: весь ее облик словно говорил о том, что она создана повелевать. Флоранна и Белладонна привыкли, что у их сестры лицо вечно выпачкано в печной саже, а сама она грязней щенка; поэтому, забыв, как она красива от природы, не узнали ее; им оставалось лишь преклоняться перед Золянкой наравне со всеми.
Вострушка же, видя, что бал вот-вот закончится, поспешно ушла, возвратилась домой и проворно переоделась в лохмотья. А сестры, вернувшись, рассказали ей:
— Ах! Вострушка, какую мы видели очаровательную юную принцессу, — не то что ты, обезьянья рожица. Кожа у нее белая, как снег, румянец алее роз, зубы словно из жемчужин, а губы из коралла. Ее платье, расшитое золотом и бриллиантами, весит больше тысячи фунтов. Как она прекрасна! Как мила!
Вострушка тихо прошептала:
— Такой я и была, такой я и была.
— Что ты там бормочешь? — говорили они.
Вострушка отвечала еще тише:
— Такой я и была.
Эта игра продолжалась еще долго. Не проходило и дня, чтобы Вострушка не показывалась в новом наряде, ведь сундук был волшебный: чем больше платьев она из него брала, тем больше их там появлялось, да таких модных, что остальные дамы принялись шить себе наряды такого же фасона.
Однажды вечером Вострушку так увлекли танцы, что она ушла позже обычного. Чтобы наверстать упущенное время и добраться до дома раньше сестер, она бежала изо всех сил и обронила туфельку из красного бархата, расшитую жемчугом. Остановилась она и хотела было отыскать ее на дороге, да тщетно — ночь была очень темной. Так и вернулась домой в одной туфельке.
На следующий день ехал на охоту старший королевский сын принц Милон [153] , он и нашел туфельку Вострушки; приказал подобрать ее, стал внимательно разглядывать и все не мог налюбоваться крохотной очаровательной туфелькой — вертел-вертел ее в руках, целовал и гладил и наконец увез ее с собой. С этого дня он потерял аппетит, исхудал и переменился в лице: ходил грустный-прегрустный и весь пожелтел, как лимон. Король с королевой, в сыне души не чаявшие, во все концы посылали за лучшей дичью и цукатами, но это не помогало: и смотреть не хотел он на яства, и объяснить не желал, отчего так. Тогда повсюду отправили гонцов за докторами, даже в Париж и Монпелье [154] . Когда те явились, то осматривали принца три дня и три ночи, не смыкая глаз, и заключили, что он влюблен и непременно умрет, если не дать ему от его болезни лекарства.
153
Принц Милон (в оригинале — принц Шери «Ch'eri» (фр. «милый»)) — прекрасный принц, частый персонаж народных и литературных сказок.
154
Монпелье — город на юге Франции, славящийся одним из лучших медицинских университетов Европы, основанным еще в 1220 г. Там учился, в частности, Франсуа Рабле (ок. 1494–1553).