Кадиллак-Бич
Шрифт:
Серж вышел, сжимая в руке газету.
Потрясенный официант смотрел на билет. Наступила тишина. Одна пара медленно поднялась из-за стола, за ней ругая. Они смотрели на билет в руке официанта.
— Цифры совпадают!
Стали вскакивать остальные, пока вокруг официанта не образовался бушующий круг, лес тянущихся рук, громкие голоса. Кого-то сбили с ног. Кто-то пихнул соседа.
— Осторожно!
Людской клубок извивался вокруг билета, покачиваясь из стороны в сторону. У кого-то затрещала рубашка. Упав а пол, закричала женщина, на нее наступила толпа, в считанные мгновения превратившись в кучу человеческих
Серж и Ленни бесшумно передвигались между столиками, заполняя матерчатую сумку кошельками, сотовыми телефонами и ноутбуками.
Глава 12
На тротуарах и балконах бульвара Бискейн выстроились толпы, готовые встретить Новый год. На некоторых были солнечные очки «1964» с блестками — новинка сезона. Глухой ревущий звук заполнял улицу. Платформы на колесах, школьные оркестры, тамбурмажоры, барабаны и тубы. Тридцать первое декабря. Праздник.
По другую сторону залива свет фар струился по Коллинз-авеню. «Монтереи», «де сото», «кометы», «корверы». Белые колеса и орнаменты на капотах. Бурлящие людские реки заполонили тротуары.
Задняя дверь букмекерской конторы открылась. Мужчины осмотрели аллею, прежде чем перетащить безжизненное тело в багажник розового «кадиллака».
Чи-Чи захлопнул крышку.
— Колтрейн, ты избавился от домкрата? Колтрейн кивнул.
— Пошли выпьем.
Зигзагообразно они перебрались из бара «Бамбу» в отеле «Рони» в бар «Пагода» в «Саксонии». Пробка от шампанского попала Лунному Псу прямо в висок, как когда-то Мюррею Франклину [11] . Из распахнутых дверей ночных клубов оглушительно гремела музыка. Крутили последние хиты: «Исчезни», «Если бы у меня был молот», «Да-до рон-рон». К девяти часам члены банды основательно окосели. Томми Грек и Морт нарядились в маскарадные шляпы, и Лунный Пес сгорал от зависти. Какой-то «шевроле» чуть не сбил Серджо, когда тот пересекал Девятнадцатую улицу, изучая свой улов спичечных коробков. Колтрейн шествовал с зажженными бенгальскими огнями, вставленными в соломенную шляпу, пока Морт не заметил, что та уже загорелась.
11
Мюррей Франклин (Murray Franklin; 1914–1978) — знаменитый американский игрок в бейсбол.
Чи-Чи выбросил разжеванную зубочистку в урну.
— Хватит, пора проведать нашего приятеля.
Они поплелись назад к букмекерской конторе. Чи-Чи подошел к «кадиллаку» и вставил ключ в замок багажника.
— Спорим, он уже готов заплатить?
— Наверное, обделался со страху, — сказал Томми Грек. Чи-Чи поднял крышку багажника.
В полной тишине молниеносно сверкнул металл. Чи-Чи схватился за плечо и сполз на асфальт.
— Черт!
Еще несколько металлических вспышек. Лунный Пес упал на тротуар.
— Ой! Дерьмо поганое!
Томми Грек отлетел в сторону и сполз по стене здания.
— Рука! Он сломал мне руку!
Остальные в шоке отскочили. Металлический предмет зазвенел, ударившись о землю, а тень человека исчезла в ночи.
— Где он
— Колтрейн! — заорал Чи-Чи. — Кажется, ты сказал, что избавился от домкрата!
— Конечно. А это от него рукоятка, что ли?
Как раз перед полуночью банда решила сделать последнюю остановку, перевязать раны и отдохнуть. Они направились к отелю «Наутилус». Навстречу, пошатываясь, спускалась женщина, держа за горлышко полупустую бутылку шампанского. Она с писком надула шутиху в сторону Томми, но не удержалась на высоких каблуках и с грохотом покатилась по оставшимся ступеням. Поднялась, кое-как поправила одежду и, спотыкаясь, пошла дальше.
Единым строем банда прошествовала мимо освещенных раковин наутилусов на стенах вестибюля в сторону бара. Серджо сделал заказ: шесть бокалов шампанского и спичечный коробок.
Толпа на танцевальной площадке дружно вела обратный отсчет. В воздух полетели новогодние шары. Шестеро мужчин дружно выпили. Серджо поставил бокал.
— Боже, наконец-то закончился чертов 1963 год. Паршивое было времечко, скажу я вам. Я все еще не могу отойти от Далласа.
— Новый год очищает все на свете, — сказал Морт. — Вот в чем дело.
— Я знаю, что Новый год, но как-то не чувствую разницы, — сказал Томми. — У меня все еще такое ощущение, будто мне врезали под дых. Не могу поверить, что убили президента.
— Поверь, — произнес Чи-Чи. — Безопасности нет ни для кого.
— И от этого я должен чувствовать себя лучше? — спросил Серджо.
— Последний такой день, который я помню, был Перл-Харбор, — продолжал Томми.
Лунный Пес осушил свой пластиковый бокал.
— Седьмое декабря и двадцать первое ноября. Уверен, нам больше не достанется дат, которые придется помнить всю оставшуюся жизнь.
— Думаю, Морт прав, — произнес Серджо. — Это очищение. Наступающий год может стать началом совершенно новой эры, произойдут важные изменения в обществе… Пойду отолью.
Они трепались, жаловались по поводу бизнеса, говорили о семейных делах. Вернулся Серджо. Сказал, что его дочь и зять в Вест-Палм переживают тяжелые финансовые времена. По выходным дочери приходится подрабатывать продавщицей в торговом центре. Похоже, Серджо в 1964 году придется немного поработать нянькой.
— Классное занятие, — сказал Колтрейн. — Именно то, что тебе надо… Пойду и я отолью.
Он мыл руки в мужском туалете, когда заметил в урне пластиковый пузырек.
— О-го, лекарство из рецептурного отдела! — Колтрейн достал пузырек и встряхнул его. — Почти полный!
Он прочитал фамилию на этикетке.
Компания уже обсуждала шансы претендентов на чемпионате по гольфу, когда вернулся Колтрейн. Он отозвал Серджо в сторонку.
— Я нашел в урне пузырек.
— И что же?
— На нем твоя фамилия.
— Это я выбросил.
— Я не эксперт, но слышал о таком лекарстве. Препарат назначают при сильных психических расстройствах. Если ты его принимаешь, значит, он тебе на самом деле необходим.
— Наступил новый год, и я решил завязать. Хочу свежего старта.
— Давно ты его принимаешь?
— Не знаю. Лет двадцать.
— Двадцать лет! Ты не можешь просто так бросить! — Уже бросил. Я так долго глотал всякую дрянь, что никто не знает, кто я есть на самом деле. Да я и сам этого не знаю.