Каинова печать
Шрифт:
На тот момент времени, когда и сотовый телефон не то что был кнопочным, а ещё и дисплей не радовал цветным изображением, да и имелось подобное устройство не у каждого, Лея ступила на трудный студенческий путь. Свободных денег, сэкономленных из «карманных», почти не появлялось, а потому приходилось подрабатывать, когда и как только возможно. Некоторые девушки при этом умудрялись заканчивать курсы на парикмахера или обучались делать маникюр. В общем, за короткий срок успевали получать звание мастера в каком-нибудь салоне красоты. Другие, как Юлька, закадычная подруга Леи, шили по выкройкам из модных журналов комплекты ажурного нижнего белья. Вырезанные по индивидуальным размерам и соединённые на швейной машинке кружева резко возрастали в цене. Да и хорошая швея никогда не знала отбоя в клиентах. Но, увы, повторение подобного бизнеса претерпело у самой Леи полный крах. Ей не хватало то ли умения, то ли таланта. Лучшее, что она могла сотворить — это юбка или блузка простого покроя. Конечно же, на подобное спрос был невелик, а потому, когда настала пора скидываться с Вовкой на подарок маме, то пришлось выложить всю имеющуюся наличность.
— И это всё? — хмуро поинтересовался брат, взирая на три смятые купюры не самого великого достоинства и горку железных монет. После чего скрестил руки на груди и посмотрел на сестру, как следователь на преступника, пойманного с поличным.
— Ты старше меня и работаешь, так что должен внести больше, — нашлась с ответом Лея. — Тогда полученной суммы хватит.
— Угу. Мне аванс опять не выдали. На что Катьку в кафе вести? А у нас с ней скоро годовщина со дня встречи.
— Это ты откуда помнишь-то?
— Да она сама мне уже целую неделю намекает, — поморщился Вовка. — Ещё и цветы купить надо… Чёрт! Надо было знакомиться ближе к лету. Нарвал бы на клумбе и всё.
— А зачем букет? Можно и одну розочку. Вроде как для одной единственной один и неповторимый цветик-семицветик.
— Хм, это идея, — воодушевился он и, раскрыв кошелёк, щедро выложил на диван ещё четыре купюры.
— И это всё, что ли? — округлила глаза Лея.
— Я же говорю. Аванс не выдали.
— Угу, — скептически хмыкнула она. — И потому на эту мизерную сумму мы должны приобрести нечто масштабное и полезное.
— А вот что дарить — это ты сама думай. Я денег больше внёс? Внёс. Так что организация на тебе.
Поспорить с этой логикой и хотелось, но не получалось. Вовка легко мог затребовать с неё дополнительные финансы. Не догадываться о том, что у сестры где-нибудь есть заначка, он просто-напросто не мог.
— У неё духи кончаются. Так что как вариант, — предложила Лея и отложила в сторону часть денег, по её мнению на это требующихся.
— Чего-то такая мензурка на двоих не будет смотреться, — поморщился парень, понимая, что оставшаяся сумма подходит разве что для покупки большой коробки конфет.
— Зато это именно для мамы. И нужно, и приятно, — надула губы она, намереваясь отстаивать свою точку зрения до конца. Однако не пришлось.
— Хорошо. Согласен. Но на остальное надо что-то посущественнее, а то тётя Галя точно нас «обласкает».
Козырь, именуемый «тётя Галя» был обыгран идеально. Родственница, всегда говорящая всё что думает прямо в лицо, не оставила бы без внимания скудность дара. И всё же идти на попятную Лее не хотелось. Она с некой надеждой обвела взглядом комнату и задержала взор на родительской кровати.
— А давай купим подушку? — осенило её. — Мама всё жалуется, что перья выползают. И острые такие.
Брат, сначала язвительно ухмыльнувшийся, задумался. Подарок выходил по финансам, да и по размерам основательным…
Ну и кто бы мог подумать? Оказывается, это изделие постсоветской текстильной промышленности стало чуть ли не Лееной подругой. Подушка сопровождала девушку годами, путешествуя из квартиры в квартиру. Из города в город.
«Хорошо, что ты со мной», — Лея снова прижала к себе подушку и подумала, что после такого грустного начала дня ни на какую работу идти уже не хочет. Отсюда вытекло и решение через часик позвонить начальству и сказать, что она де страдает от пищевого отравления. Мысль о подобном резко приподняла ей настроение, а принявший всё за чистую монету начальник — Василий Геннадьевич, и вовсе заставил забыть её про какого-то там негодяя Альберта. Так что, постепенно, жизнь с кровати перетекла на диван и просмотр фильмов. При этом молодая женщина изворотливо игнорировала настойчивый шёпот совести, намекающей о необходимости уборки. И, наверное, утро Леи так и прошло бы в горизонтальном положении, если бы не звонок в дверь.
Удивляясь столь раннему визиту кого-то не пойми кого, она неторопливо и с опаской подкралась к двери, а затем с некоторой осторожностью посмотрела в дверной глазок. На лестничной площадке никого не было, но слух легко улавливал звук шагов этажом выше. То ли квартирой кто-то ошибся, то ли просто неудачно пошутил. Некоторое время она ещё постояла так, замерев, наблюдая и надеясь стать свидетельницей продолжения сюжета. Надежды оправдались. Послышался скрежет отпираемого замка и громкая женская ругань. Кажется, муж к Вере снова пришёл с ночной смены пьяным.
— Пора менять дверь. Звукоизоляция никакая, — задумчиво произнесла Лея, поглаживая деревянные планки, некогда заботливо выкрашенные цветным лаком, и вернулась в комнату. Правда, ненадолго. Снова раздался звонок.
«Да что же это такое?!» — несколько разозлилась девушка.
— Кто там? — грозно спросила она, прежде чем поняла, что это не изгнанный Верой муж, а несколько потерянный мужчина, почему-то знакомый на вид.
— Пелагея здесь живёт?
— Да, — изумлённо подтвердила Лея. — Это я.
— А я Сашка. Александр. Брат троюродный твой! — сразу же обрадовался незнакомец и пояснил. — Сын тёти Гали.
— Ого, — не нашла ничего лучшего для ответа она и открыла дверь, пропуская нежданного гостя внутрь.
Родственник почти не изменился внешне, хотя они давно не виделись. Он был старше её на три года. Такой же очень высокий, а потому немного сутулящийся. Но в целом подтянутый, хотя немного небрежно одетый. Правда, тёмные волосы оказались совсем коротко острижены, чтобы не так бросалась в глаза постепенно прибавляющаяся благородная седина. Глаза приятного карего оттенка выдавали внутреннее смущение.
— Извини, что так рано и без предупреждения, но у меня телефона твоего нет. Только адрес. Подумал, что если дожидаться более приличного времени, то, может, уйдёшь куда, и не застану. А если уже чужие люди здесь живут… так и чёрт с ними!
Говор у Сашки был простоватый, а последнюю фразу он произнёс ещё и с шутливой интонацией. Так что Лея и сама улыбнулась.
— Здесь не чужие. Все свои, — рассмеялась она. — Заходи, рассказывай какими судьбами.
Он разулся, не расшнуровывая шнурки потёртых кроссовок, и осмотрелся. Взгляд его задержался на недовольном чёрно-белом коте Мурчике, забранным Леей у женщины, живущей по соседству с родительской квартирой, и ныне застывшем словно изваяние.