Как будем делить?
Шрифт:
– Котенок! – Андрей тщательно стирал с лица полотенцем разводы от нашей с братом подводки. – Мы просто поговорим.
– Ага, просто поговорите, – не унимался младший,- а потом мы будем трупы в маминых морковных грядках прятать.
– Не смешно! – Андрей прижал Митьку к себе и зашептал в макушку. – Все будет хорошо! Не драматизируй. Я уже давно должен был познакомиться с вашими родителями. Это самая обычная вежливость и такт. Только вот закрутился с заказом.
– Ну, давай мы все-таки сами сначала поговорим, – вмешался
– Нет, котята! Это мой разговор. – Андрей нехотя отстранился, застегнул ремень, поправил толстовку и шагнул к двери, – а вы ... только проводите меня до кабинета. Перекладывать ответственность за свои действия на кого-то другого я не буду.
По лестнице мы с Митькой спускались как два инвалида, надеясь хотя бы еще на чуть-чуть оттянуть момент встречи Андрея с отцом.
Но дверь в кабинет приближалась, коленки тряслись все сильнее, а сердце пыталось спрятаться в пятках. С суровым нравом отца мы были знакомы очень хорошо.
Андрей
Да уж! Накосячил я знатно. Ну как я мог забыть, где нахожусь. Почему поддался на уговоры и провокацию маленьких бесенят и не утащил рыжиков хотя бы в их комнату. Вот совсем не так я представлял себе нашу первую официальную встречу с их родителями. Переписать прошлое я уже не мог, а вот постараться исправить настоящее и возможно изменить наше будущее был должен.
В кабинет я вошел первым. Заставить близнецов вернуться в комнату я так и не смог, и теперь они маячили за моей спиной, испуганно блестя глазами. Но их беспокойство, поддержку и тепло я чувствовал даже затылком.
– Вас я не звал, – жестко бросил парням отец, не спуская с меня злого взгляда, – марш в свою комнату.
– Ну, папа! – храбро попытался вылезти вперед Митька. – Это мы Андрея пригласили. Сюрприз хотели ему сделать.
– У вас получилось. – Коротко зыркнул на сыновей мужчина. – Мать успокоительное стаканами пьет после таких сюрпризов. В свою комнату, быстро!
– Нет, – заартачился младшенький, а рядом с ним решительно встал старший.
– Витя! Пожалуйста, идите с Митей в свою комнату. – Я все-таки решил вмешаться. – Я скоро приду.
Александр Викторович только криво усмехнулся, когда Витька послушно взяв за руку своего близнеца, вытащил его из кабинета и закрыл дверь. В комнате повисло тяжелое молчание, в котором оглушительно громко тикали старинные напольные часы. Время шло, а я стоял, как нашкодивший ученик в кабинете директора школы. Стоял и смотрел на человека, от которого сейчас так много зависело в моей жизни.
– Теперь с тобой. – Сидящий за массивным письменным столом мужчина откинулся на спинку кресла и наконец-то заговорил. – Сколько?
– Сколько?! Что?! – я ногой подвинул небольшое кресло ближе к столу и тоже удобно развалился в нем, давая понять хозяину, что разговор нам предстоит долгий и непростой.
– Ты же прекрасно понял... Сколько денег ты хочешь, чтобы оставить в покое моих детей и навсегда исчезнуть из их жизни?
Конечно, я все понял... и как же мне хотелось рычать, хамить и кусаться. Возбужденный и неудовлетворенный зверь внутри меня безумствовал, рвался в бой и жаждал крови. Но... сейчас я был просто обязан убедить сидящего напротив мужчину в своих глубоких чувствах и серьезных намерениях в отношении его сыновей.
– Деньги мне не нужны.
– А что тогда тебе нужно: элитная квартира в центре, дорогая машина, связи, власть? – довольная ухмылка коснулась плотно сжатых губ. Гессон-старший почему-то решил, что я собираюсь с ним торговаться. Да ни за что!
– Все что нужно у меня уже есть. И главное у меня есть Митя и Витя.
– А не слишком ли много для тебя? Сразу двое. – Почти прорычал их отец.
– Нет. – Я же постарался изображать спокойствие и невозмутимость. – В самый раз!
– Значит, по-хорошему у нас с тобой разговор не получится? Давай поговорим по-плохому.
На стол веером упала стопка фотографий.
– Несколько этих фото, плюс моя личная просьба ректору и преподавать ты в нашей области больше никогда не сможешь. Конец репутации. И высокооплачиваемой работе. Педагогов, совращающих своих учеников, в нашей стране очень не любят.
Я взял со стола снимки. И не смог сдержать теплой улыбки. Здесь были все наши свидания на людях, начиная с самого первого похода в кино. Фотограф был просто гениальный. Ему удалось поймать самые интимные и вызывающие моменты наших с рыжиками встреч. И хотя мы очень старались не показывать наших отношений, эти фотографии просто кричали о нашей «крепкой, мужской НЕдружбе».
– Вот эти. Очень удачные. – Я отобрал пяток самых, на мой взгляд, провокационных снимков и развернул их к Гессону-старшему. – Ректор оценит. А остальные я Митьке отдам, он как раз собирался семейный фотоальбом заводить.
Оставшиеся фотографии я сложил в стопочку и аккуратно убрал в задний карман джинсов.
– Преподавать можно и в другом регионе или... стране. Переезд мне не в тягость. А еще существует большая доля вероятности, что парни поедут со мной.
– Ты мне угрожаешь? – Александр Викторович даже привстал в своем кресле, нависая и пытаясь задавить меня авторитетом.
– Нет, ну что Вы. – Очень надеюсь, что мой взгляд сейчас был достаточно невинным и бесхитростным. – Просто моделирую свое будущее с учетом возникших обстоятельств и возможной сложившейся в последующем ситуации.
– Значит, потерять работу ты не боишься? О будущем думаешь. Ну, если конечно оно у тебя будет. С жизнью расстаться так легко, в наше непростое время. – А вот это было уже серьезно. Сказанное абсолютно спокойным ледяным тоном – пугало. До чертиков! Но...
– Жизнь?! – Я опустил глаза, пряча плескавшуюся в них панику. – Забирайте. Зачем она мне. Без них.