Как будем делить?
Шрифт:
К утру решение было принято! Вымучено, откорректировано, несколько раз исправлено, напечатано на листе А4 формата, красиво оформлено сорок восьмым шрифтом, выделено темно-синим цветом (как глаза рыжих близнецов! Вот же блин!!!) и полужирным курсивом. Полюбовавшись на этот шедевр моих безрассудных и нездоровых мыслей, я поместил листок на холодильник, прикрепив его магнитом с изображением двух милых котят. Теперь, заходя в кухню, я первым делом видел эту своеобразную памятку “сомневающегося натурала” и рекомендацию к дальнейшим моим действиям.
1. Я – гетеросексуал!
2. Не думать о синих глазах, веснушках, рыжих прядях. Короче, о братьях Гессон.
3. Не смотреть в их сторону, по возможности – игнорировать.
4. Не думать!
5. Не думать!
6. Я – гетеросексуал! Проверить! Обязательно!
А что, мне нравилось. Лаконично так, понятно и разумно!
С чувством выполненного долга и скатившегося с плеч огромного камня вины и ответственности, я пошел спать. Часа два-три для сна у меня еще было. Но... всю оставшуюся ночь мне снились два рыжих котенка, уютно свернувшиеся на моей груди и нежно мурлыкающие мне колыбельную.
А утром будильник напрочь убил всю романтику и прогнал моих котят. Завтракал я, не спуская глаз с холодильника, и, как молитву, повторял про себя пункты принятого мной решения. Пора было идти на работу, навстречу моему проклятью. Надеюсь, я справлюсь, смогу не думать, не замечать. У меня получится усмирить скачущее сердце, вернуть в голову только разумные и правильные мысли и усыпить (лучше навечно) мечущуюся душу. Очень надеюсь!
Комментарий к Глава 1. * – эти строчки написала специально для Витьки и подарила мне это чудо автор:
I Feel My Dark Memory, http://ficbook.net/authors/963456.
Спасибо тебе, Святусь!!!
====== Глава 2 ======
Витя
– Да он над нами просто издевается. Бесчувственный ледяной робот! – причитал Митька, растекшись по моей кровати грустной лужицей. – А может, он нас с тобой просто ненавидит? Вон как своими черными глазами нам вслед зыркает.
– Не знаю, Мить. Но у наших универовских красоток тоже ничего с ним не вышло, – перебирал я струны гитары, гипнотизируя новый рисунок брата. На этом листе Андрей был изображен вполоборота, с легкой ухмылкой и бездушным взглядом.– Он действительно словно ледяной, ни чувств, ни эмоций...
– Ну что нам еще сделать, чтобы он нас заметил? – голос братца медленно и верно срывался в истерику. – Ты же уже и с лестницы на него падал.
– Падал... – хихикнул я, вспоминая этот романтичный эпизод, – да, я тогда чуть не кончил, когда он меня под задницу подхватил и ладони сжал.
– Воооот! А ему все равно, – протяжно затянул Митька, – и песню ты ему пел на вечере посвящения в студенты.
– Пел... – вздыхаю я, подходя к окну и наблюдая, как пушистый, почти невесомый снег превращает пейзаж за окном в волшебную сказку, – и в глаза ему смотрел, только ничего, кроме скуки, в них не увидел.
– А я ему в своих проверочных тетрадях милые эротичные картинки рисую, с ним в главной роли, – стенал младший, – а он только ехидно улыбается.
– Даааа! И на парте мы с тобой кверху жопками валялись, когда он нас на дополнительные занятия оставил, и... Ни – че – го!!!
– Бесчувственный ледяной робот! – снова простонал Митька. – Что дальше делать-то будем?!
– Скоро новогодняя вечеринка в универе, – вспомнил я об увиденном на стенде с объявлениями плакате, – приглашены все: и студенты, и преподаватели. Мить, это наш последний шанс, если и там ничего не получится, придется забыть нам об Андрее.
– Я не хочу! – одними губами прошептал братишка.
– Я тоже, Мить, не хочу!!! Но все зависит от него...
Как же все было непросто-то. Вот почему мы с Митькой влюбились в одного человека?! Почему?! Да еще и в натурала.
То, что нам с братом нравятся мужчины, мы поняли еще лет в тринадцать, а по-другому и быть не могло. Учились мы в закрытой школе для мальчиков, а все девочки, с которыми нам с детства позволяла общаться мамуля, были жутко благовоспитанными и ужасно правильными дочерьми ее экзальтированных подруг. Тощие, очкастые малолетние крыски с брекетированными зубами и преувеличенным самомнением, мнящие себя секс-бомбами и нежными фиалками в одном флаконе. А вот парни и молодые мужчины из охраны отца.... Ммм!! Ах!.. Античные боги со скульптурными мышцами, бронзовой загорелой кожей и крепкими руками. Хотелось все это потрогать и погладить, почувствовать на себе силу и заботу этих рук, тепло и ласку жестких губ... ну, в общем, хотелось так, что пальцы на ногах сводило.
Уже позже, через год или два, пересмотрев гигабайты порно и понаблюдав за милыми нижними мальчиками, стонущими под сильными телами взрослых мужчин, мы с Митькой утвердились в мысли, что геи мы пассивные.
Андрей
Как я дожил до конца семестра в трезвом уме и твердой памяти, до сих пор сам не знаю. Пришлось поверить и принять свои неправильные чувства и противоестественное влечение, не к одному, а сразу к двум парням. Меня разрывало на части от совершенно противоположных желаний, главными из которых были мечты – или порвать на куски двух рыжих бесенят, или залюбить их до обморока. За всю свою долгую двадцатипятилетнюю жизнь я еще ни разу не испытывал таких ярких, острых и безумных чувств. А моя жизнь никогда не была легкой и приятной.
Мальчик-гений, закончивший школу в пятнадцать лет с серебряной медалью. Вот так мне хотелось побыстрее расстаться с пьяным угаром родного «очага» и болезненной для моей задницы опекой и «заботой» матери, которая даже не знала, кто же был моим отцом. Полуголодное детство, застиранные обноски с соседских детей и горькие слезы по ночам от бессилия что-то изменить и желания быть рядом с родным любящим человеком, которого у меня никогда не было.
Студент-ботаник, поступивший в престижный ВУЗ соседнего города в четырнадцать лет, еще учась в школе, по итогам университетской олимпиады, проводимой среди школьников края. Долгожданная свобода от матери, повышенная стипендия и комната в общежитии, которую я делил с еще тремя парнями, такими же прыщавыми задротами-заучками, ставшими моей семьей, друзьями, а потом еще и соратниками в нелегком, но денежном бизнесе. Наша скромная компания «БАРС» проводила анализ и составляла отчеты по экономической безопасности для крупных предприятий и... даже не всегда нашего скромного города. Компания «БАРС» – Бронислав, Андрей, Рустам и Сергей. Наш квартет трудился уже семь лет, хотя у каждого из нас была своя любимая официальная работа, но пару-тройку раз в год наш «хитрый татарин» Рустамка собирал нас в кучу и загружал наши гениальные мозги новым занятием. Серегу – поиском, ну очень нужной, важной и интересной для нас информации в недрах виртуального мира, Боньку – составлением каких-то только ему понятных схем и математических формул, в помощь мне – аналитическому мозгу и интуитивной умнице, способной из массы никому не нужных сведений и материалов достать, систематизировать, обработать и выдать в конце безошибочное руководство к действию и необходимые для успешной работы рекомендации. На себя же Рустам брал самое сложное – переговоры по контракту и оплате нашей работы, и, что удивительно, с годами его смешной акцент становился все сильнее, образ – безобиднее и наивнее, а наши гонорары все выше и весомее. Где и как он заключал эти контракты, для нас так и остается великой тайной. Ну, у каждого из нас был свой талант!
Вот поэтому, сейчас у меня, скромного препода ВУЗа, принципиально не берущего взятки за зачеты и экзамены, была своя двухкомнатная квартира, пусть не с дизайнерским, но очень хорошим и дорогим ремонтом, любимый автомобиль «Subaru Impreza», годовой абонемент в лучший фитнес-центр города и возможность отдыхать в любой стране мира в любое время года.
Почти четыре месяца я боролся с собой, методично и последовательно пытался выполнить все пункты своей «памятки», но забыть не получалось и не думать я не мог. А как, если в универе я видел близнецов постоянно? И было неважно, есть у их группы сегодня мои занятия или нет, они всегда были рядом: хихикали около деканата или расписания занятий, занимали для меня очередь в столовке, сидели на подоконнике у моей аудитории, постоянно прибегали ко мне с какими-то глупыми предложениями и умными мыслями после пар. А дома?! А дома я сам выносил себе мозг, в очередной раз уговаривая свое сердце, шантажируя разум, подлизываясь к телу, стыдя самого себя, и... все безрезультатно. Несчастный список «желаний и возможностей» уже несколько раз в порыве злости срывался мной с холодильника и мятым комом улетал в мусорное ведро, а затем распечатывался снова и аккуратно возвращался на прежнее место.