Как будем делить?
Шрифт:
«Кино» – ???
Сейчас я просто безумно мечтал о последнем пункте реестра сегодняшнего свидания – поцелуе, пусть даже самом невинном, но лучше все-таки страстном, горячем и глубоком. Руки чесались и тянулись к желанным телам. Возбуждение зашкаливало. А когда Витька в очередной раз, перегнувшись через меня к брату, «чисто случайно» задел мой вздыбившийся пах, я уже даже не смог сдержать непроизвольного стона. И тут же на меня уставились две пары ну очень заинтересованных глаз. Они даже 3Д-очки сняли. Потом, переглянувшись, маленькие озорники сунули мне в руки ведро с попкорном и стакан с газировкой.
– Андрей?! – легкий теплый выдох мне в левое ухо. И медленное поглаживание моей ширинки. От Вити.
– Мы поможем, – мягкий шепот в правое. И ловкие пальчики, расстегивающие пуговицу на моих штанах. От Мити.
– Прекратите! – как заправский змей шиплю я, а сделать ничего не могу, мои руки так технично заняли картонной посудой. – Мы же в общественном месте!
– Вот и не мешайте гражданам наслаждаться фильмом, – в левое ухо, и нырнувшая под пояс штанов ладонь.
– Я отомщу! – выстанываю, задыхаясь в невероятном наслаждении. Мой стояк уже освободили от оков одежды и с любопытством изучают в две руки.
– Обязательно отомстишь, Андрей... Николаевич! Потом! – правое ухо уже просто обжигает Митькино дыхание. О, Господи!
И я сдаюсь. Сдаюсь и своим желаниям, и этим несносным мальчишкам. Сдаюсь их ловким пальчикам и ласковым ладоням. Сдаюсь интимному шепоту со стереоэффектом, который возбуждает не меньше, чем перебирающая мои яйца рука и скользящие по стволу и замирающие на головке пальцы. Грохот инопланетного металла с экрана не может сравниться по силе с грохотом собственного сердца, которое заглушает даже мои стоны, а бархатная спинка кресла с радостью принимает в свои объятья мою откинутую голову. Как же хорошо! Я забыл все свои страхи и сомнения. Я наслаждался неожиданной и такой желанной лаской. По венам струилось пламя страсти, увлекая жар возбуждения к паху. Я не продержался и пяти минут. С утробным рычанием (я так раньше даже не умел), выгнувшись в кресле и сжав в ладони стаканчик с выплескивающейся на мои колени газировкой, я кончил в заботливо подставленную кем-то из парней влажную салфетку. Мои вы котята!
Возвращаться в реальный мир из упоительного «ничто» не хотелось, было плевать даже на мокрые и сладкие джинсы, но я же обещал отомстить. А слово свое я держу. Отдышавшись и немного придя в себя, я повернулся к Витьке и вернул ему ведро с остатками воздушной кукурузы. А вот стаканчик из-под пепси безвозвратно погиб, став невольной жертвой моего оргазма.
– Я же обещал отомстить, – сжал я через джинсовую ткань чужое, уже готовое к подвигам возбуждение, – так вот, время пришло!
Парень засопел и стал молча отдирать мою наглую руку от своего паха. Ага, сейчас! Я сильнее и нежнее. Краем глаза замечаю, как Митька с какими-то странными всхлипами пытается сбежать. Не отпуская старшего близнеца, ловлю за руку младшего, и уронив его обратно в кресло, шепчу:
– И куда это мой котенок собрался?
– Я... я не хотел мешать, – обреченно выдыхает мальчишка.
– Шалили, значит, вместе с братом, а отдуваться он один должен, – теперь уже я грею своим дыханием его ухо, – нехорошо это, нечестно.
– Но...
– Никаких «но», живо штанишки расстегнул! – не терпящим возражения шепотом командую я. Митька снова, но уже радостно всхлипывает и дрожащими пальцами начинает бороться с молнией на своих джинсах. А я возвращаюсь к замершему Вите и настойчиво дергаю пуговки на его ширинке.
– Ну, же малыш, помоги мне!
Вместе мы справились. Митька быстрее. Еще никогда я даже не касался чужого возбужденного хозяйства, а сейчас сам, умирая от любопытства и щемящей нежности, изучал шелковую горячую кожицу, большими пальцами размазывал по скользким головкам выступившие прозрачные капельки и ласково играл и перекатывал в ладонях нежные яички. Чужая влажная плоть, мелко подрагивающие пальцы, вцепившиеся мне в предплечье, тихие сладкие вздохи – все это заводило нереально. Власть над удовольствием и желанием других, а не себя – пьянила и отдавалась тягучей истомой в сердце. Я с упоением «гонял шкурку» парням, в которых был влюблен, ловил пальцами каждое их движение, чувствовал каждую подрагивающую мышцу, наслаждался их искренней реакцией и млел от того восторга, которое дарил им сейчас.
Я был отомщен. Митька сдался первым, пачкая мою руку и со стоном сползая куда-то под сиденье. Буквально через минуту в кресле забился Витька, рассыпая по полу последние зерна попкорна. Ну и насвинячили же мы сегодня в зале. Но влажных салфеток хватило на всех, и уже к концу сеанса, мы мирно наслаждались очередной фантастической победой человечества в компании с Автоботами над злобными Десептиконами. Хороший фильм. Мне понравилось. Особенно порадовало начало... с личным участием моих котят.
«Кино» – экзамен сдан, автоматом!
Расставаться так не хотелось, но «детское» время заканчивалось, и надо было прощаться. На парковке я не удержался и, просканировав территорию на наличие лишних глаз, снова вжал собой близнецов в дверцу их автомобиля.
– Спасибо за вечер! – шептал я в горящие ушки. – Мне понравилось наше свидание. Надо будет повторить...
– Андрей? – опустил глаза Витя, а Митька прикусил нижнюю губу. – А с кем из нас ты хочешь повторить?
– Глупый вопрос, котята! – удивляюсь я, забираясь ладонями под пуховики и свитера, лаская теплую кожу поясниц. – С обоими. Вы оба мои! Или есть возражения?!
– Нет! – синхронный выдох и к моим губам с двух сторон прижимаются их губы. Ловлю, не отпускаю, нежу. А вот и «невинный» поцелуй на прощание!
– Когда у вас начинается сессия? – как же мне не хочется уходить.
– Через неделю. Первый экзамен по английскому. – Отвечает за двоих Витька.
– Значит через неделю после экзамена жду вас в своей аудитории, – я снова по очереди накрываю теплые, сладкие губы, и нехотя отстраняюсь. – Спокойной ночи, котята!
Я еще долго смотрел вслед подмигивающим мне фарам их автомобиля. Я был счастлив. Безмерно невероятно и сказочно счастлив. Банальное свидание, а сколько открытий, эмоций и удовольствия...
Витя
Мы проехали всего пару кварталов, когда Митька потребовал остановиться. Ну, я и припарковался, с подозрением глядя на брата.
– Мить, что случилось?!
– У нас получилось! – он поднял на меня счастливые, влажные глаза. – Вить! Мы ему оба нужны. Оба!
До меня медленно, но верно начал доходить смысл его слов. Оба! Я, занятый своими переживаниями и мыслями о том, что случилось сегодня, почему-то даже не понял этого, а ведь Андрей так и сказал: вы оба мои!
Счастье и радость топили сейчас не только меня. Митька, открыв окно, старался охладить горящие щеки и поскуливал от восторга. Андрей хотел нас обоих, не разделяя и не обращая внимания на неправильность происходящего. Нам с братом не нужно было злиться друг на друга, ревновать и ненавидеть. У нас снова была общая тайна, невозможное сокровище на двоих.