Как это было
Шрифт:
— В суд бы надо подать!
— Это безусловно. Председатель того совета тоже советовал мне судиться, да только до городу надо ехать 70 верстов. Подумал я, подумал, да и плюнул.
— Дела-а-а! — покачал головой Юся. — И однако может быть с какой-нибудь гидры снято?
— Раз кулак ногами топтал патрет, должно быть с хорошего человека сделан рисунок, — рассудил резонно Никешка.
Так появился на стене первого жилища коммунщиков портрет, который впоследствии чуть-было не устроил им крупную неприятность.
Если бы
Интересное письмо
На другой день Юся Каменный стоял на берегу озера, внимательно его осматривая и наблюдая за его ровной поверхностью. Внимание Юси привлекал небольшой, зеленый островок с двумя чахлыми березами посередине. Островок был отделен от берега проливчиком, шириною в пять-шесть метров. У берега было неглубоко. С берега можно было видеть дно, покрытое мелкой галькой.
— О чем задумался, детина? — хлопнул Юсю по плечу Рябцев.
— Насчет островка, — сказал Юся, — думаю, хорошо бы кроликов определить туда. Сегодня утром засыпали мы корм кроликам, так ходы заприметили под плетенем, а кое-где и плетень прогрызен слегка… Думаю, улепетнут наши кролики, ежели мы их в загоне держать будем.
— Стало-быть на остров хочешь переправить их?
— А плохо разве?
Предложение Юси сообщили всем. Против этого предложение не раздалось ни одного голоса. Особенно горячо поддержали Юсю ребята, которые уже два дня с беспокойством наблюдали за кроликами, пытающимися удрать из загона.
До полдня приготовляли кроликам новое жилье. На самом высоком месте островка поставили клетки, вокруг клеток понатыкали веток с таким расчетом, чтобы они давали тень. Потом в корзинах перетащили кроликов на островок и выпустили их на волю.
Перед обедом купались. Никешка на потеху ребят делал в воде «свечки», плыл «пароходом», изображал лешего и, весело отряхиваясь, хохотал:
— Жрать нечего, да жить весело! Эх, ходи-крути!
Ели уху и кулеш, после чего курильщики забрались на топчаны и, покуривая цыгарки и трубки, смотрели вверх, на просвечивающееся сквозь решетчатый потолок голубое небо.
— От того казак и гладок, что поел да на бок, — шутил Никешка, потягивая трубочку.
— Пожди, — засмеялся Миша Бондарь, — это завсегда так на новоселье-то. Федоров приедет, посмотрим чего запоешь.
— А что — Федоров? Земли ить не привезет в кармане.
— А кролики? Гуси?
— Э, за ними небольшой уход потребуется… Землицы бы! Землица она бы задала работы…
Однажды вечером, когда все сидели у костра, переворачивая в горячей золе картошку, на озере уныло запели уключины
Кто бы это мог в такой час?
Ребята вскочили с мест.
— Наша лодка, — сказал Мишка, всматриваясь в темноту, — вроде бы батька едет.
— Ну, гляди теперь, ребята, в оба! — постращал Никешка. — Отец-то, чать, драть вас едет…
Все с любопытством глядели на батьку Мишки и Кости, который стоя в лодке быстро гнал ее одним веслом к берегу.
— Здравствуйте, — сказал батька, выскакивая из лодки.
— Здравствуй, коли не шутишь! Присаживайся, гостем будешь.
— Шинпанским угостили бы, да ключ от погреба за роялю упал.
Все захохотали.
— Ох, вострый этот Никешка! Мертвого рассмешит!
Батька смеялся до слез. А потом вытер корявым пальцем слезинки с глаз и сказал:
— Кулачье-то наше с ума спятило.
— А что?
— Да разошлись-то вы все… Время — самый посев, а тут такое дело… Беда! Федорову грозятся ребра поломать… Силантий седни жену в соседнюю деревню послал, чтоб значит, батрака нанять, а сам в поле поехал.
— Силантий?
— Ну ж, занятная штука…
— А вы что ж, — осмотрелся по сторонам батька, — и шалаши здесь построили? Не у Федорова разве будете жить?
— Ни… Негде там всем… Это одно, а другое то, что здесь будет все наше обзаведение, да и земля — вот она… Под боком лежит…
— Федоров свою избу под чего-то такое нужное хочет приспособить…
— Сушильню там сделаем…
— Однако, — неодобрительно покачал головой батька, — а вы что ж: лежите, да покуриваете?
— А ты присоединяйся к нам, ложись рядышком, — засмеялся Никешка.
— Шуткует он, — сказал Кузя, — с кроликами возились да обедали сейчас. Вот и отдыхаем!
— Ну, ну!
Батька поглядел на ребят:
— Ева, какие енералы!..
— А тебе что, жалко? — вступился Никешка за ребят, — пущай себе живут на свежем воздухе… Буржуи деньги за это платят, а мы их бесплатно пользуем воздухом.
Все засмеялись.
— Ну, вострый чорт!
— Ох, уж этот Никешка. Язык у него, будто шило, так и колет, так и колет.
Батька ухмыльнулся:
— Весело живете!
— Капиталов нет, сторожить нечего, оттого и веселы! — сказал Юся.
— Ну, ну.
— Это верно! — подхватил Никешка, — у нашего брата такая уже планида. Веселись себе, да поменьше думай.
— Ой ли? — снова усмехнулся батька, — стало быть и за дело взялись ради смеха?
— Слушай ты его! — рассердился Кузя. — он тебе наговорит.
Батька сидел посмеиваясь, а потом приподнялся с земли, вынул из кармана примятое письмо и подал его Мишке.
— Из городу привезли!
Письмо было вскрыто:
— Думали с матерью деньги в нем, а тут каракули-маракули. Соседу хотели дать прочесть, да ить ты сам грамотный. Читай-ка.
Мишка развернул письмо и, спотыкаясь на каждом слове, прочитал: