Как и когда стать себе лучшим врачом? Основы активизации естественных сил организма
Шрифт:
Практики народной медицины не вознаграждаются соответственно их статусу, им редко удаётся стать богатыми, и часто натуропаты приходят к своей профессии в конце жизни, следуя запутанной дорожкой за своим внутренним светом. Поэтому я думаю, это стоит нескольких страниц, чтобы рассказать, как я пришла к этой опасной профессии и почему приняла ежедневный риск полицейских преследований и гражданской ответственности без возможности страхования.
Иногда мне кажется, что я пришла в эту жизнь, уже будучи предрасположенной к исцелению других. Для начала – я родилась в такой семье, которая очень бы нуждалась в моей помощи. Поскольку я никогда не искала лёгких путей,
Двое старших братьев должны были бы воспитывать и оберегать меня, но в моей жизни вышло не так. Младший из них родился на три года раньше меня, имея множество проблем со здоровьем. Он был маленький, слабый, всегда больной и сам нуждался в защите от других детей, которые часто бывали грубы и жестоки. Отец оставил нашу семью вскоре после моего рождения, и вся забота о нас легла на мать. Я ещё не достигла подросткового возраста, когда старший из братьев ушёл из дома, чтобы продолжить карьеру в ВВС.
Несмотря на самый юный возраст, я была самой здоровой из них, и мне приходилось расти самостоятельно, пока наша мать-одиночка пыталась зарабатывать на жизнь. Это обстоятельство, вероятно, усилило мою врождённую склонность к независимым решениям и действиям. Вначале я научилась защищать своего «младшего» брата от местных хулиганов – стала драться со старшими мальчиками и побеждать. Я помогла брату приобрести простые навыки, которые большинство детей осваивают без труда: плавание, езду на велосипеде, лазание по деревьям и прочее.
Я не была ещё даже подростком, но я должна была действовать, как взрослый ответственный человек. Трудности нашей жизни, особенности работы учителем сельской школы подорвали здоровье нашей матери. Она постепенно теряла силы и не могла заботиться о доме, и мне пришлось взять на себя почти все домашние дела – готовку, уборку, а кроме того, заботиться о ней – о человеке, который чувствовал себя ужасно, но должен был работать, чтобы выжить.
Во время занятий в школе мама производила позитивное впечатление, она была действительно талантливым педагогом. Но у неё была странная особенность: она упорно предпочитала помогать способным ученикам развивать их способности, но совсем не имела желания помогать тем, кто демонстрировал невоспитанность и плохое поведение. Это постоянно приводило её к конфликтам со школьными советами, особенно если оказывалось, что ребёнок какого-нибудь из представителей этих советов ведёт себя плохо, мать отказывалась помогать ему. Несколько раз её среди учебного года увольняли без предупреждения, «за неповиновение», и мы вынуждены были переезжать с места на место; это неизбежно происходило в середине зимы.
По ночам, подавленный дневными усилиями, позитивный настрой матери рассеивался, и она позволяла себе скатываться в мрачные мысли, постоянно жалуясь на отца и обвиняя его в своих бедах. Эти эмоции и их выражение мне, будучи ещё ребёнком, было трудно воспринять, но это научило меня работать на отвлечение человека от негативных мыслей. Чтобы не быть втянутой в этот негатив, я приобрела навыки, которые пригодились мне много позже, когда я начала лечить людей, как физически, так и морально нездоровых.
Мои собственные проблемы со здоровьем были предопределены задолго до моего рождения. Наше питание было ужасным, с очень небольшим количеством свежих фруктов и овощей. Обычно это были консервы или сгущённое молоко, хотя в редких случаях нам перепадало сырое молоко и яйца из фермерских хозяйств. Большинство наших продуктов были очень солёными или очень сладкими, мы также употребляли
Неудивительно, что при таком рационе, с дефицитом питательных веществ и избытком жиров, а также очень напряжённой жизни, мать, в конце концов, приобрела серьёзные проблемы с желчным пузырём. Болезнь прогрессировала, вызывая всё более и более сильные боли, пока это не привело к удалению желчного пузыря. Его постоянная дегенерация повредила печень, потому при операции пришлось удалить также и часть печени. После этого хирургического вмешательства она вынуждена была бросить работу и никогда уже окончательно не выздоровела. К счастью, к этому времени все её дети уже твёрдо стояли на ногах.
У меня ещё было с чем бороться. Мой старший брат получил нервный срыв во время работы наблюдателем радаров за Полярным кругом. Я полагаю, его здоровье также было подорвано ещё в детстве нашим неполноценным питанием. Во время работы в Арктике он также питался в основном консервами, работая при этом очень напряжённо, долгое время без отпусков, не выходя на улицу из-за холода и отсутствия дневного света.
Когда его болезнь была в стадии обострения, я пошла в больницу, где брат проходил курс лечения, и уговорила лечащего психиатра предоставить брата моей заботе. Также врач согласился воздержаться от использования электрошоковой терапии, в то время широко использовавшейся для лечения психических расстройств. Что-то мне подсказывало, что такое лечение неправильно.
Я забрала брата домой, когда его ещё держали на больших дозах торазина. Побочные эффекты этого препарата были настолько тяжёлыми, что он едва мог их переносить: затуманенное зрение, сведённые челюсти, дрожащие руки и ноги, которые он не мог успокоить. Это общие проблемы старшего поколения психотропных препаратов, которые в какой-то степени контролируются приёмом других лекарств, таких как когентин, который он также принимал.
Брат постепенно уменьшал дозировку транквилизаторов, пока к нему не вернулась способность думать и действовать. По собственной инициативе он начал принимать большие количества витаминов группы В и питаться цельным зерном. Я не знаю точно, почему он так сделал, но верю, что он следовал своей интуиции, я в то время не обладала достаточными знаниями, чтобы предложить ему естественный подход к лечению. В любом случае, через три месяца приёма витаминов и улучшения рациона он больше не нуждался в лекарствах и был рад освободиться от их побочных эффектов. Ещё несколько месяцев он оставался немного эмоционально неустойчивым, но вскоре смог вернуться к работе и с тех пор не имел психических проблем. Этот случай был началом моего интереса к психическим заболеваниям и моим первым знакомством с «современной» психиатрией.
Я всегда предпочитала самодисциплину обучению со стороны. Потому, используя преимущество маминой профессии, училась дома, а не скучала в классе. В то время, чтобы поступить в университет, было необязательно оканчивать школу, достаточно было сдать государственный вступительный экзамен. В 16 лет, не проведя ни дня в средней школе, я сдала экзамен в вуз с 97 баллами из 100. В то время мне очень хотелось пойти в медицинский вуз и стать врачом, но у меня не было достаточной финансовой возможности для столь дорогостоящего обучения и мне пришлось остановиться на четырёхлетних курсах медсестёр в Университете, покрывая все свои расходы работой в университетской клинике.