Как истинный джентльмен
Шрифт:
Диккан сунул руку в карман и вытащил оттуда сложенный лист бумаги.
— Это было в моем сюртуке, когда я сегодня утром вышел от Мины.
Шредер взяла листок и развернула его.
— То самое предупреждение, которого вы ждали.
Но Диккан все равно не предполагал, насколько оно его потрясет.
«Мы рады, что вы наслаждаетесь прелестями своей любовницы. Пока вы полностью верны ей, об остальных не беспокойтесь. Нам бы ужасно не хотелось причинить вред вашей невинной жене».
Эти
— Эту записку надо передать Дрейку, — сказал Диккан. — Убедись, что Грейс повсюду будут сопровождать. Пусть наши люди вооружатся, но она не должна об этом знать. Проверь, не получили ли слуги новых указаний.
— Хорошо, — ответила Барбара, засовывая записку за пояс юбки. — А что вы?
Диккан с тоской поглядел на кровать.
— Мне надо работать.
— Сначала смойте с себя запах этой шлюхи.
Он остановился, держась за пояс брюк.
— Эта шлюха вывела нас на пятерых интересных субъектов. Прошлой ночью она уговорила меня украсть для нее секретные документы. К тому же ей известны подробности заговора против Веллингтона. Пока мы не возьмем остальных, у меня нет выбора.
И все же Диккан стянул грязную рубашку через голову и бросил ее в угол.
Барбара знала его слишком давно, чтобы спорить.
— Будьте осторожны, — предупредила она, поцеловала его в щеку и вышла за дверь.
Не успел Диккан расстегнуть брюки, как дверь комнаты снова открылась.
— Не сейчас! — рявкнул он.
— Именно сейчас, — раздалось в ответ.
Он резко обернулся и увидел стоявшую в дверях жену. Она была словно стальное изваяние, и ее глаза стали ледяными, когда она увидела, что он не одет.
— Если я еще раз увижу, как Шредер выходит из этой комнаты с таким видом, я вышвырну ее из дома без рекомендаций и отравлю твой кофе, — на удивление спокойным голосом сказала она.
На прошлой неделе Диккан стал бы спорить. И даже двенадцать часов назад он еще мог бы намекнуть ей на то, чем он по долгу службы занимается. Но его только что предупредили, что Грейс в опасности. Поэтому он должен был защитить ее, чего бы это ни стоило.
— Мадам, — сухо ответил Диккан, — если хотите и дальше кричать этим ужасным пронзительным голосом, то идите к слугам, а я ложусь спать.
Грейс долго и сурово глядела на него, но в конце концов молча вышла, даже не хлопнув дверью. А Диккан, уставший, больной и терзаемый незнакомым страхом, опустился на край кровати и невидящим взглядом уставился на стену, напоминая себе, что он сделал все необходимое. Но ему никак не удавалось убедить себя.
Грейс не знала, насколько еще ее
Но Грейс все видела, и от ее внимания не укрылся виноватый румянец на щеках служанки, когда та быстро пробежала мимо. Грейс угрожала Диккану, понимая, что ее угроза пуста. Она не могла заставить его страдать. Не могла причинить вред Шредер. Оставалось причинить боль лишь самой себе.
Следует ли ей остаться? И ради чего? Как бы ей хотелось не слышать мысленно голос своего отца: «Фэрчайлды никогда не сдаются! Сделай выводы и попытайся снова».
Грейс осталась, хотя ей и было нелегко. Она вернулась к повседневной жизни, в которой теперь совсем не было места Диккану. Она изо всех сил пыталась не обижаться. Не искать его взглядом в толпе, не прислушиваться поздно ночью к его шагам на лестнице. Пыталась найти утешение в своей новой жизни, ограниченной домашними заботами. Грейс продолжала твердить себе, что теперь все неприятности уже позади. И тут появился дядя Доус.
В полночь Грейс вернулась одна с одного из тех редких балов, где они были вместе с Дикканом, и Робертс сообщил ей, что ее ждет дядя.
— Дядя Доус? — Грейс вошла в натопленную гостиную, не веря своим глазам. Дядя поднялся с голубого дивана с бокалом коньяка в руке. — Уже за полночь. Что-то случилось? Что-то с тетей?
— Она в порядке. Я беспокоюсь о тебе. Мне необходимо срочно с тобой поговорить.
Совершенно сбитая с толку, Грейс жестом указала на стул:
— Тогда садись.
— Спасибо. — Вид у дяди Доуса был обеспокоенный. — Хиллиард приехал с тобой?
Грейс сняла шляпку.
— Нет, ему надо было в клуб.
— О нет! — Плечи дяди Доуса поникли, и Грейс внезапно стало страшно. — Какой ужас!
В его голосе звучал гнев. И печаль. Как он постарел, подумала она.
— Ты меня пугаешь, дядя. Прошу, скажи, что происходит.
На мгновение он отвел глаза.
— Он не в клубе. Ты не все знаешь. Когда он покинул бал, то собирался ехать совсем в другое место.
Этот разговор начал утомлять Грейс.
— Мне известно о его любовнице, дядя.
— Чепуха. — Он снова нетерпеливо покачал головой. — Ты не знаешь, в чем она замешана. Не знаешь, во что она его втянула.
— Тогда скажи мне.
Дядя посмотрел на нее горящим взглядом:
— Государственная измена. Это тебе не невинные шашни.
Грейс с недоумением уставилась на него:
— О чем ты?
Он вздохнул:
— В этот самый миг твой муж предает свою страну.