Как научиться шутить по-английски
Шрифт:
Особое внимание чувству юмора уделяется в современных теориях лидерства. Так, например, авторы концепции эмоционального интеллекта (Mayer, Salovey и др.) [7] убеждены, что умелое использование юмора всегда отличает эффективного лидера. Данное утверждение базируется на результатах целого ряда прикладных исследований. В рамках одного из них проводился анализ собеседований при приеме на работу на руководящие должности. В ходе исследования фиксировалось, как часто во время беседы каждый кандидат заставлял своего интервьюера смеяться. Затем в течение двух лет ученые следили за карьерой этих людей, чтобы узнать, кто из них сумел выйти на новые рубежи. Выяснилось, что лидерам, добившимся впоследствии выдающихся успехов, удалось заставить собеседника смеяться над своими шутками в два раза чаще, чем посредственным руководителям. (Успех лидеров определялся по двум критериям: они должны были принадлежать к первой трети
7
[33]
Исследователи также провели беседы с рядом руководителей высшего звена из США и других стран, причем почти половина опрошенных были или исполнительными, или генеральными директорами компаний. Разговор велся о взлетах и падениях в их карьере. В ходе интервью выдающиеся лидеры использовали в три раза больше шутливых комментариев (примерно по одному каждые четыре минуты), чем руководители среднего уровня.
Таким образом, эффективные лидеры используют юмор более свободно; они не боятся пускать его в ход даже в напряженной ситуации и подавать людям позитивный сигнал, который меняет эмоциональный тон взаимодействия. При этом лидер может говорить о таких сухих и серьезных вещах, как пункты контракта или показатели бизнес-плана, – главное, что хорошее расположение духа, которое вызывается смехом, поддерживает благожелательные отношения лидера с окружающими.
В целом, адекватное чувство юмора лидера является не просто одним из факторов, повышающих эффективность его взаимодействия с группой, но необходимым условием, без которого полноценная коллективная деятельность и достижение действительно значимых результатов попросту невозможны, что было замечено исследователями [8] .
Чувство юмора – национальное достояние каждого народа, оно проявляется в образе жизни и способах взаимодействия с окружающей действительностью, во взаимоотношениях между людьми и, конечно, в языке. Представители разных культур смеются над разными вещами: то, что считается смешным у одного народа, возможно, не вызовет ни тени улыбки у другого. Поскольку юмор является неотъемлемой частью языковой картины мира, необходимо знать и понимать его механизмы, чтобы эффективно общаться. Чтобы понять другую страну, можно изучать экономические и демографические данные, а можно собирать шутки ее народа – замечает журнал «Экономист»: “То understand a country, you can study its economic data and demographic statistics. Or you can collect its jokes”. (Laughing matters: you think that’s funny? The Economist. December, 20, 1997- January, 2, 1998. P. 25–27).
8
[5]
Действительно, как отмечают исследователи [9] , одним из условий плодотворного межкультурного общения может быть восприятие и понимание национального юмора.
Национальное чувство юмора – понятие несколько расплывчатое и не до конца определенное, подобно понятию «национальный характер». Условно можно определить национальное чувство юмора как способность типичного представителя какой-либо национальности находить смешные стороны в разнообразных жизненных проявлениях. Под «типичным представителем» имеется в виду человек среднего возраста, среднего уровня образования, среднего достатка. Понятно, что внутри такой группы существует определенное разнообразие, но очевидно, что можно выделить общие характерные черты для представителей каждой национальности.
9
[38]
Возьмем самую широкую градацию: различие юмора в восточной и западной культурах. Возможно, что утверждение о большем развитии юмора в западных культурах, в отличие от восточных, слишком категорично, однако не вызывает сомнения, что и механизмы, и объекты шуток в восточной и западной культурах будут далеки друг от друга. Приведем конкретный пример. Те, кто бывал в Таиланде, наверняка обратили внимание на смешливость местного населения, готовность радоваться и веселиться по малейшему поводу. Проанализируем, что именно является поводом для смеха у тайцев. Прежде всего, это обстоятельства, которые в западной культуре являются составляющими комедии положений – падения, неловкие движения и ситуации. Отличие в том, что у тайцев смешно не то, что происходит на экране телевизора, а то, что имеет место в реальной жизни. Так, случайно выпавшая из рук уборщицы швабра вызывает приступ веселья и оживленные комментарии всех окружающих, падение споткнувшегося на улице человека будет сопровождаться добродушным смехом прохожих, а особенную радость вызывают у тайцев наивные вопросы европейских туристов о том, где находится ближайший туалет: то, что в западном мире считается естественным и обычным, в Таиланде – табуированная тема, говорить на которую неприлично и смешно.
В некоторых восточных странах отношение к юмору весьма специфическое, можно сказать настороженное, что часто объясняется тоталитарным режимом. Крайнюю степень такой настороженности демонстрирует Северная Корея, где сатира всякого рода запрещена, так как в «раю на земле» все является безупречным. Вот что писал по этому поводу журнал «Экономист» почти полтора десятилетия назад: «Единственный человек, которому позволено шутить – дорогой лидер Ким Чен Ир, который, по официальному мнению, является непревзойденным «мастером острот». Плоды его остроумия цитируют в новостных программах: «Надеяться на победу в революции без лидера – все равно, что ожидать, что цветок распустится без солнца» или «Доверие порождает преданность, а сомнения – предателей»: (“In North Korea any kind of satire is banned because everything is perfect in people’s paradise. The only person allowed to make jokes is the Dear Leader, Kim Jong II, who is, according to the officials, a “priceless master of witty remarks”. A news release provides a taste of his wit: “To expect victory in the revolution without the leader is as good as to expect a flower to bloom without the sun”. Another of his rib-ticklers: “Trust produces loyal subjects but doubt produces traitors”). (Laughing matters: you think that’s funny? The Economist. December, 20, 1997- January, 2, 1998. P. 25–27).
Что же, возможно в этих высказываниях есть доля остроумия. Примечательно, что за пятнадцать лет ситуация в Северной Корее мало изменилась. Похожую ситуацию наблюдаем и в других странах: любой, даже шуточный, выпад против правительства может восприниматься крайне негативно. Так, не представляется удачной шутка китайского хакера, который изобрел компьютерный вирус, уничтожающий информацию на жестком диске в случае, если при ответе на появившийся вопрос «Считаете ли вы нашего премьер-министра идиотом?» пользователь отвечает «Нет». Можно лишь догадываться о последствиях, ожидающих этого компьютерного гения в случае его поимки.
Следующий анекдот – пример грустного юмора с Ближнего Востока. Снова цитата из «Экономиста»: «In the middle East, where the words “peace process” will reliably raise a laugh, the hopeless illogic of the two sides is ever a source of black humour: «А scorpion wanted to cross a river, but could not swim. So he asked a frog to ferry him across on his back. 'Certainly not’, said the frog, If I take you on my back, you’ll sting me’. 'No, I won’t’, said the scorpion, 'because if I do, we’ll both drown’. The frog saw the logic in this, so he let the scorpion hop on, and struck out across the water. Half way across, he felt a terrible pain. The scorpion had stung him. As the two of them sank below the ripples, the frog asked the scorpion: Why on Earth did you do that?’ Replied the drowning scorpion, 'Because this is Middle East’. («На Ближнем Востоке, где слова «мирный процесс» вызывают горький смех, безнадежная нелогичность отношений между враждующими сторонами часто становится источником черного юмора, что иллюстрирует следующий анекдот. Скорпион хочет пересечь реку, но не умеет плавать.
Поэтому он просит лягушку перевезти его на спине на противоположный берег. «Конечно, нет, – говорит лягушка, – ведь если я посажу тебя на спину, ты меня укусишь». «Нет, не укушу, – отвечает скорпион, – потому что если я это сделаю, мы оба утонем». Лягушка видит логику в его словах и соглашается. Скорпион запрыгивает ей на спину, и они плывут через реку. На середине пути лягушка чувствует страшную боль от укуса скорпиона. Тонущая лягушка спрашивает: «Ради всего святого, зачем ты это сделал?» Уходя под воду, скорпион отвечает: «Потому что мы на Ближнем Востоке»). (Laughing matters: you think that’s funny? The Economist. December, 20, 1997- January, 2, 1998. P. 25–27). Увы, эта шутка слишком достоверно отражает реальное положение вещей, чтобы быть смешной.
А вот анекдоты, основанные на сравнении менталитета разных народов, действительно забавны. Так, в Южной Корее, где хорошие манеры не считаются высшей добродетелью, и расталкивать окружающих локтями в очередях – обычное дело, популярен следующий анекдот: “A South Korean, a North Korean and a Japanese are sitting in a restaurant. The waiter comes up and says: “Excuse me, but I think we have no more meat”. Perplexed, the North Korean asks: “What’s meat?” Even more puzzled, the Japanese asks: “What’s no more?” Most puzzled of all, the South Korean asks: “What’s 'excuse me’?” («Южнокореец, северокореец и японец сидят в ресторане. Подходит официант и говорит: «Извините, кажется, у нас нет больше мяса». Озадаченный северокореец спрашивает: «Что такое «мясо»?» Еще более недоумевающий японец говорит: «Что такое – «больше нет»?» Но больше всех удивлен южнокореец. Он спрашивает: «Что такое – «извините»?») (Laughing matters: you think that’s funny? The Economist. December, 20, 1997- January, 2, 1998. P. 25–27).