Как подсказало сердце
Шрифт:
— Джонас де Савой, старый пилигрим. Я тоже из Тура, побывал у гробницы святого Мартина. А на следующий год собираюсь на Святую Землю.
Этикет требовал, чтобы Роуланд представился. Он невольно улыбнулся мрачному старику, походившему на обычного путешественника. Многие люди странствовали по свету, посещая святыни каждый год.
— Мы не можем налюбоваться вашей женой, сэр Роуланд, — дружелюбно сказал Нетард. — Не всякому мужчине так везет.
— Простите нас, молодой человек, — добавил Джонас, — моим старым глазам так приятно видеть подобную красоту.
— Это девица не жена мне, — объяснил Роуланд, прежде чем снова отвернулся к коню, надеясь, что, наконец, они отстанут.
Но они не уходили.
— Значит, это сестра?
— Нет.
— Спутница? — настаивал Нетард.
— Служанка, — отрезал Роуланд.
— Но у нее благородный вид, — удивленно протянул Джонас.
— По виду не всегда скажешь. Родилась она служанкой.
— Значит, внебрачный ребенок?
— Ничего не знаю о ее родителях, — ответил Роуланд, раздражаясь.
— А вы не думаете ее продать?
Роуланд уставился на него.
— Пардон?
Нетард де Лион подмигнул.
— Ну как? Я бы дал хорошие деньги, чтобы она украсила мой зал.
Роуланду очень хотелось бы избавиться от девушки, но он дал слово Друоде.
— Пожалуй, нет. Когда мне ее давали, я обещал, что она никогда не вернется сюда.
— Давали? Невозможно поверить! Невероятно! — недоверчиво воскликнул Нетард. — Видимо, ее владельцем была женщина и к кому-то ревновала.
— Да, женщина, — кивнул Роуланд и умолк.
— Но вам-то она не нужна, — сердито пристал Нетард. — Я же вижу. А такую девушку надо холить и лелеять.
— Даже будь она самой Венерой, для меня это только камень на шее. Но я должен везти ее с собой.
Нетард покачал головой.
— Жаль, такой бриллиант и не ценят, — вздохнул он.
— Да, она симпатичная, — нахмурился Роуланд. — Но она мне в тягость.
— Он просто слепец, — пожал плечами Нетард.
И все трое, вежливо простившись, удалились.
Хмурый Роуланд сверлил глазами их спины. Ну что они зна ют?Франки лелеют своих женщин и поклоняются их красоте. Для Роуланда все это чепуха. Женщина — любая — это только женщина и ничего больше. Смешно придавать ей какое-то значение. Она создана для того, чтобы прислуживать, вот и все.
11
Когда волосы высохли и стали как шелк, Бригитта заплела две косы, собрала узелок с вещами и нехотя отправилась на гостиничный двор к Роуланду. Он указал ей на скамейку в тени и велел ждать.
Бригитту задела его грубость. Она ожидала, что он отметит, как хорошо она выглядит. Но она подчинилась и терпеливо стала ждать. Вокруг было много мужчин, и все они откровенно разглядывали ее, из-за чего она чувствовала себя неловко.
Роуланд зашел в гостиницу за едой, радуясь, что Бригитта о себе позаботилась перед отъездом. Не прошло и нескольких минут, как к ней подошел молодой человек, иностранец, англичанин или ирландец. Она не понимала ни слова, но он не уходил, а продолжал о чем-то говорить ей, устремив на нее полный восхищения взгляд. Манеры его были приятны.
Внезапно появился Роуланд, возвысился, точно башня, расставил ноги и подбоченился. На его лице пылала ярость. Он протянул руку и поставил Бригитту на ноги. Она попробовала сопротивляться, но решила, что лучше не делать этого, поймав его холодный взгляд.
— Ты знаешь его?
— Нет.
— Но ты разрешила ему сидеть с тобой и говорила с ним, — он мрачно уставился в ее испуганное лицо.
— Я не разрешала, — тихо ответила Бригитта. — Хотя и не возражала, когда он сел рядом. Я не понимала, что он говорит. Но это неважно.
— Ты всегда ведешь себя так с незнакомцами? — требовательно прохрипел Роуланд.
Она торопливо ответила, защищаясь:
— Я не делала ничего плохого. Мне так нужна дружеская улыбка.
— Это совсем не то, что тебе нужно, — в голосе Роуланда послышалась угроза.
Он не дал Бригитте ответить, схватил ее за руку и потащил прочь от гостиницы. Ее смущало, что он тащил ее за собой, как упирающегося капризного ребенка.
— Я хочу, чтобы ты отпустил меня! — потребовала она громко.
Роуланд остановился, развернулся к ней:
— Ты хочешь?
— Ты не имеешь права так со мной обращаться, — сказала она.
— Да, твоя хозяйка говорила правду. Твоя наглость безгранична, — прорычал он.
Молча Роуланд вскочил на коня, посадил ее за собой. Они выехали на дорогу и поскакали так же быстро, как и в начале пути. До конца дня они молчали, а когда стемнело, Роуланд свернул с дороги в лес.
— А почему мы едем этим путем? — робко спросила Бригитта.
— Когда ты молчала, было так спокойно, — ответил Роуланд. — Надо найти место для ночлега.
Бригитта испугалась:
— Ты хочешь сказать, что мы будем спать в лесу?
— А ты что, видишь поблизости деревню?
Бригитта затихла.
Роуланд выбрал место, где деревья росли так тесно, что сквозь ветви не проникал свет, но между стволами открывалась малень каяполяна. Он приказал Бригитте собрать ветки для костра. Она подчинилась без слов. А он занялся лошадью.