Как рушатся замки
Шрифт:
Лис привыкла доверять себе и поэтому не мешкала, открывая шкафчик за шкафчиком в комнате министра. Двенадцать минут назад он спустился в ресторан на первом этаже. Из разговора с женой стало ясно, что он разозлён на дочь, которая не вернулась в гостиницу к ужину, и отослал за ней слугу. Бедному парню не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться приказу: масштаб его трагедии приравнивался к величине города – всё равно что искать иголку в стоге сена. Обеспокоенного отца это, естественно, не трогало, а девушке играло на руку. Чем дольше слуга пробродит по Льюиту в поисках «госпожи», тем спокойнее провернётся дело. О супружеской чете позаботится Малси, любезно согласившийся подменить на смене приболевшего
Алгоритм Лис знала наизусть. Через плюс-минус сутки действие магии спадёт, и дезориентированная жертва очнётся в луже мочи, в засохшей крови и без воспоминаний о предшествовавших событиях. Испугается, запаникует, проверит наличие конечностей – такая вот типичная последовательность. Отдельные экземпляры почему-то первым делом неслись к гадалкам или к арканистам – снимать несуществующее проклятие. Лис всегда исправно проверяла состояние «пострадавших» методом наблюдения и от души веселилась из-за бесполезных танцев с бубном над ними. Кого-то окуривали сомнительными травками, над кем-то шарлатаны тряслись, как припадочные, кому-то перепадало экзотическое снадобье, от которого возникало вздутие с его последствиями. Арканисты же прекрасно осознавали, что потрудился витарис, но, будучи дельцами, за хрустящие купюры выдавали какую-нибудь безвредную кармину. Клиент счастлив – колдун при деньгах.
К вигилям мало кто обращался: приняв заявление, те, должно быть, смеялись над ним целым отделом и сжигали – поищите-ка мага-проказника, который не прикончил, не обокрал, не изнасиловал. Ну снял одежду, рисуночки свои намалевал – дальше что? В чём преступление, какой результат, кроме морального дискомфорта? Налицо же личная неприязнь! Поссорились в пьяном угаре – и один товарищ по стакану зло разыграл другого. Иногда люди сами придумывали правду, в которую верили. Тем удобнее наёмникам.
Среди бумаг лежали письма, ничего не значащие расчёты, вроде расходов на питание, листы с перечислением инициалов, многие из которых перечёркивали красные линии. Лис предположила, что в них зашифрованы контрабандисты, занимавшиеся переправкой через границу, и на всякий случай сунула список в карман. В тяжёлые времена не угадаешь, когда срочно понадобится убраться из страны. Более того – у неё на хвосте сидел Катлер. С ним шутки точно плохи, и через месяц, согласно обещанию, он с фанфарами ворвётся в её жизнь. Перестраховаться не лишнее.
Закончив с ящиками, она полезла в чемоданы, однако поиски не увенчались успехом.
— Куда ты его дел? – процедила, ощупывая доски пола.
Зачем лорду, мать его, Эзре Партлану вообще понадобился недействительный документ? Без монархии нет смысла в правилах престолонаследия. Всё, конец, императоров отменили – да здравствует республика! Ни Эйвилин, ни какие-нибудь троюродные родственники её отца не повлияют на уже свершившийся факт. Не глупые же – должны понимать, что революцию устроили не пять человек в лице канцлеров. Им всего лишь повезло обладать теми качествами, которые требовались народу для сплочения: Азеф Росс – превосходный оратор, Хобб Райнер – жестокий, закалённый военачальник, Элерта Катлера едва ли не возвели в культ святого страдальца во имя угнетённых. Они отлично справились с задачей бросить спичку в кипящее масло, а люди – бесконечный массив злобы и энергии – под бдительным, пусть и не осознаваемым ими, руководством смели империю с карты.
Главный враг царизма не новая власть. Народ. Попробовал бы Партлан справиться с ним. Это не тысяча взбунтовавшихся рабочих – миллионы сорнийцев, у которых монархия ассоциировалась со злом. Если махнуть перед ними Указом о престолонаследии и указать на Эйвилин, они разорвут не только бумажку. И будут правы.
Да и с чего этот индюк взял, что документ забрал Первый министр? Его мог присвоить любой придворный. С тем же успехом он бы попал к Россу или условной Налани Кой. Поразительная осведомлённость. До чего подозрительный тип – лорд Эзра Партлан.
Лис заглянула за картину, проверила, не отслоились ли где обои, выдавая тайник. Ничего. Снова перебрала бумажки. Посмотрела под матрацем – и замерла.
Из коридора донёсся топот. Кто-то приближался к двери. Выругавшись сквозь зубы, она забралась под кровать. Проёмы между царгами и полом были маленькими, так что она не боялась случайного обнаружения. К тому же, наступал вечер, а пасмурная погода добавляла мрачных красок.
Когда ключом зацарапали по скважине, девушка затаила дыхание. Взгляд упёрся в ламели. Из-под одного из них, самого ближайшего к изголовью, торчал краешек листа. Она аккуратно вытащила находку и, щурясь в полутьме, прочла заглавную строку, написанную крупными красивыми буквами: «Волею имени своего постановляю УКАЗ О НАСЛЕДИИ ПРЕСТОЛА СОРНИЙСКОЙ ИМПЕРИИ». Информаторы у Партлана что надо.
— Гадство, – проворчали из коридора заплетающимся языком. – Перепутал. Тысячекратно извиняюсь.
«Я прощаю», – проявила великодушие Лис и, подождав ещё с минуту, выбралась из укрытия. С поисками покончено. Настала пора уходить.
Она кинулась к открытому окну, но стук сапог, донёсшийся с улицы, предостерег её от прыжка. Спрятавшись за штору, девушка выглянула. Вдоль стены отеля в шеренгу выстроились солдаты. Не переговаривались, винтовки на изготовку, лица обращены к окнам.
Всё внутри похолодело. Облава? За министром явились? Кто сдал? Снова «удачное совпадение»?
Вопросы клубились, подобно тучам перед грозой, но Лис некогда было подбирать к ним ответы. Дальше вояки завалятся в здание, повыбивают двери и выволокут постояльцев на площадку перед входом – под прицел. Ни с кем церемониться и разбираться не станут. Уйти по крышам не вариант: её подстрелят при попытке выбраться. В коридор нельзя: оттуда точно не сбежать незаметно.
Она глубоко вдохнула, приводя эмоции в порядок. В уборной находился мусоропровод. Взрослый человек её комплекции без труда протиснется в него и проползёт по трубе. Куда-нибудь.
В спешке Лис поскользнулась возле душа, стукнувшись нижним ребром о раковину.
— Дерьмо.
Что за день! Подняв крышку мусоропровода, она зажмурилась. Воняло ужасно, хотя это всё равно приятнее, чем стоять на коленях с дулом у лба. Однако самовнушение не мешало завтраку проситься наружу. Она ухватилась за склизкий край и приступила к медленному спуску. Послышались вскрики женщин. Где-то на этаже разбилось стекло. Обливаясь потом, Лис перебралась в ветхий горизонтальный канал. Сверху посыпалась труха, дерево под девушкой затрещало и проломилось. Загоняя под ногти занозы, она повисла на доске и, не обнаружив опоры, приняла решение спуститься. Осмотрелась.
Коморка, в которой она очутилась, служила чем-то вроде склада. Сломанные стулья на трёх ножках, столики, покрытые прожжёнными скатертями, груды хлама под серыми от пыли простынями, стеллажи без полок, паутина и грязь – вот, что составляло заброшенный интерьер. За обвисшими от старости обоями обнаружился крохотный проход – похоже, помещение давно не использовалось. Гулял сквозняк. Из-за низких потолков – за исключением места, откуда свалилась девушка, – приходилось перемещаться в полуприседе.