Как рушатся замки
Шрифт:
Сыщет она поддержку или нет, с Лис или без неё – ничто не играло роли, ничто не помешало бы. Понадобится сжечь Сорнию – она сожжёт, заставит его увидеть этот конец и возведёт на руинах новую империю. Ей даже люди не нужны… Откликаясь на её мысли, в зеркале, прямо за спиной, мелькнуло долговязое чудовище. Оно уставилось на неё пустыми глазницами, повело мордой – и пропало, стоило девушке развернуться к нему.
Эйвилин привалилась к комоду. Задетая локтем расчёска упала на пол, приводя в чувства.
Нет, нет, нет, нет… Неправильно. Так нельзя. Принцесса не превратится в погибель своего народа, как бы он к ней ни относился.
Сорнийцы повинны в глупости, но остальное – заслуга канцлеров.
Осторожно приоткрыв дверь, девушка вышла в коридор. Лампы не горели: электричество отключали после двадцати часов и давали не ранее шести утра. График она заучила наизусть.
Безмолвие создавало впечатление, что неизвестный спаситель покинул её, скрыв любые следы своего присутствия. Однако, добредя до лестницы, Эйвилин заметила в гостиной на первом этаже тлеющие угли в камине, пиджак на кресле, одеяло и сгоревшую наполовину толстую свечу в стакане. Тусклое освещение мешало разглядеть интерьер, и, тем не менее, дом почему-то выглядел знакомым. Оконные рамы неаккуратно заколотили досками, сломанную мебель составили в кучу, люстра болталась на последнем уцелевшем тросе – до падения монархии жилище явно принадлежало кому-то состоятельному.
— Эйвилин? Зачем ты встала?
Она задрожала, впившись ногтями в парапет. У основания лестницы ей мерещился Эзра. Он постарел с их давней-предавней встречи: отрастил бороду, обзавёлся глубокими морщинами, которые не прятало скудное освещение, его плечи чуть опустились, а дорогой костюм сменился на простую рубашку и брюки на подтяжках. И всё-таки это был он – тот самый мужчина из прошлого. Как в давешнем сне, девушка ошарашенно, неверяще осмотрела гостиную. Тело ослабло. Ей почудилось, что она вот-вот упадёт.
Наконец-то она узнала его – особняк Партланов. Здесь сгорела вся семья Эзры, в нём убили Лессию с сыном. И его… тоже. Тени заскребли по рёбрам.
Могло ли ей привидеться? Призраки не отставали ни в грёзах, ни наяву.
Он уже поднимался к ней, сдвинув светлые брови. Прежде, после объявления о помолвке, он частенько хмурился из-за неё. Принцесса не мечтала о замужестве: ей больше нравилось планировать путешествия или носиться по саду в окружении фрейлин и друзей. Выйти замуж, особенно за властного влиятельного магната, означало пожертвовать свободой – и она отчаянно сопротивлялась идее родителей. Как бы Эзра ни старался, сколько бы ни дарил подарков, Эйвилин бежала от него прочь, а Элерт потакал её ребячеству, помогая держать Партлана на расстоянии. Тогда она не предполагала, что суть его помощи – обычная издёвка над младшим братом генерала Равеля, мужа Лессии. Её веселила эта игра в кошки-мышки, Катлера тешило чужое раздражение, пока однажды в их отработанную схему не вмешался случай, смешанный с вином и наполненный гневом.
Тем вечером из ниоткуда возникла Джен.
Тем вечером Эйвилин впервые целовала лорда Эзру Партлана.
Принцесса сползла по колонне, и через миг ощутила на щеке тёплое прикосновение.
— Эйви, у тебя был жар. Ты ещё не окрепла для прогулок.
— Ты мне кажешься, – проговорила она.
— Что?
На его лице возникло выражение озадаченности. Он убрал пряди ей за уши, потрогал лоб. Улыбнулся.
— Мороки не проверяют температуру. Или тебе попадались заботливые?
— Я на всяких насмотрелась за пять месяцев, – глухо откликнулась девушка. – Ещё видела перевёртышей, которые прикидывались моими друзьями, познакомилась с рыжим демоном и выяснила, что мертвецы научились восставать из могил. Я сбежала от революционеров, пожила с проститутками, устроила теракт. Ничего не пропустила? Ах да, точно: недавно мне рассказали, что у меня есть старший брат и что казнённая любовница Элерта – это девчонка, вытащившая меня из тюрьмы. Вполне живая. Или уже нет?.. Без разницы. Так вот, Эзра… С чего бы мне верить, что ты не плод моего воображения? Или не очередное чудовище, прикидывающееся знакомым?
Он не перебивал. Покорно выслушал тихую, сбивчивую речь, обхватил ладонь Эйвилин и прижался к ней губами.
Девушка сморгнула слёзы.
— Я устала, Эзра. Я хочу домой.
Заплакать она не посмела – укусила себя за язык, проглотила навязчивый ком. Мужчина пододвинулся к ней вплотную и обнял. Под тонкой тканью рубашки устойчиво билось сердце.
—Ты в безопасности – это главное, – произнёс он, перебирая спутанные локоны. – Прости меня. Я обязан был догадаться…
— Ты заключил с агентством Лис контракт? – спросила она, с настороженностью вслушиваясь в мерный ритм.
Сердце – непростой механизм. Чуть что – обратно не починишь.
— Да.
— Зачем? Мог бы уехать, раз удалось спастись… – Принцесса усмехнулась. – Мог бы примкнуть к Россу. Говорят, сделка выгодная: сразу грехи отпускают, забывают, кем ты звался в империи, и одаривают государственными должностями.
Мужчина отстранил её от себя, прожигая потрясённым взглядом. Для него – аристократа до мозга костей, любимца леди Амелис и человека, лишившегося всего в безжалостной революции, – обвинения Эйвилин наверняка приравнивались к худшему из возможных оскорблений. Однако она не собиралась забирать их: сколько ей уже повстречалось таких «убеждённых», успешно перескочивших на другую сторону баррикад? Разве она не любила их? Разве они не притворялись святыми до поры до времени? Ото дня ко дню ей труднее верилось в чью-либо лояльность короне.
— Я спасся, только потому что мой корабль из Пари задержался из-за шторма, – выпалил он. – С трапа не сошёл, как мою команду к бесам перестреляли из винтовок. Через сутки пряток по подвалам мне сообщили, что моих брата и мать прикончили, а невестка с племянником скрылись в неизвестном направлении. Скажи, Эйвилин: с чего бы мне желать присоединиться к торжеству анархии?
— Тебе соврали. Лессия тоже сгорела.
Он рассмеялся.
— Нет, Эйви. Не соврали. «Призраки» Катлера вытащили эту суку из пожара, который она и организовала. Равеля убила она.
От его яростного тона делалось не по себе.
— Она бы не…
— Факт есть факт, – отрезал мужчина. – Аплодирую ей стоя. Долго же наша «белая и пушистая» скрывала зубки. И момент подобрала какой удачный. Я не арканист, чтобы гадать, но что-то мне подсказывает, что о планах антимонархистов её предупредили заранее.
«В наших с императором отношениях никогда не предполагалось верности», – всплыла в сознании реплика Элерта, брошенная им в Сатгроте. Принцесса уткнулась в колени, прикусив щёку. Горло щекотал непрошенный смех.